Маттео Риччи: первый, являясь основоположником синологии, в своей книге “China Illustrata” (Амстердам, 1667 год) вообще выводил китайцев и китайский язык, который считал изначальным языком Откровения, напрямую из Египта, относя миграцию ханьцев оттуда в первые три столетия после Всемирного потопа. Иными словами, с самого начала научного осмысления Китая европейскими учеными эта страна рассматривалась в четко очерченной библейско-христианской парадигме. Два века спустя франко-английский востоковед Альбер Этьен Жан Батист Террьен де Лакупери (1844–1894), специализировавшийся на сравнительной филологии, выдвинул и обосновал гипотезу, что истоки китайского и японского народов находятся в Месопотамии, тем самым продолжив традицию, заложенную первым синологом Афанасием Кирхером, и заслужив звание почетного доктора Католического университета Лувена. Однако в эту пору официальная синология уже сделалась позитивистской секулярной и сочла исследования Террьена де Лаку-пери клерикально-мотивированными, хотя они всерьез до сих пор никак не опровергнуты. Правда, в отличие от Кирхера, Террьен де Лакупери в большом количестве своих сочинений и научных статей выводит первоначальных китайцев и, следовательно, японцев из Аккада от протосемитов, а не от египетских хамитов, как представлял это первый, все же не располагавший в свое время исчерпывающей информацией по китайской лингвистике и этнологии. Стало быть, франко-английский востоковед, начиная с детства, многие годы проведший в Поднебесной, в Гонконге, помещает ее в ареал библейско-христианской цивилизации, ярко отмечая западные признаки китайско-японской государственности, идущие от шумеро-аккадцев, ассирийцев и древних персов. К таким выводам Террьен де Лакупери пришел, усердно изучая китайские иероглифы, основу которых обнаружил в аккадской клинописи. Последние годы своей рано оборвавшейся жизни он посвятил «И цзин», китайской классической «Книге перемен», в которой увидел сходства с халдейским слоговым письмом и его силлабариями. В 1892 году в Лондоне он начал публикацию о ней своего фундаментального сочинения «Древнейшая книга китайцев», так и оставшегося незавершенным. В год его смерти увидел свет его итоговый труд «Западное происхождение ранней китайской цивилизации с 2300 г. до н. э. по 200 г. н. э.: или главы об элементах, унаследованных от старых цивилизаций Западной Азии в формировании древней китайской культуры» (Western Origin of the Early Chinese Civilisation from 2,300 B.C. To 200 A.D.: Or: Chapters on the Elements Derived from the Old Civilisations of West Asia in the Formation of the Ancient Chinese Culture. London, Asher & Co, 1894).

Хрустальный японский дом. Чайная церемония

Основываясь на сведениях Террьена де Лакупери, следует, что первоначальные китайцы вышли из Халдеи в XXIII столетии до н. э. Приблизительно в то же самое время покинул родной Ур Халдейский, праотец евреев и духовный патриарх всех христиан Авраам, в семени которого благословятся народы; соотечественники последнего направились на восток, создав на новом месте великую китайскую и отпочковавшуюся от нее японскую цивилизацию, тогда как кровный предок царя Давида и Иисуса Христа ушел на запад, тем самым положив начало иудео-христианской цивилизации. Гораздо позднее прибывшие с Южного Урала и степей Центральной Азии на территорию Персии и захватившие Халдею индоиранские племена восприняли от нее западный тип своей государственности (этот процесс шел с IX по VI вв. до н. э., завершившись при шахиншахе Кире II Великом из династии Ахеменидов), учредив зороастризм как первую официальную монотеистическую религию в истории человечества. Известно, что в ту пору монотеизм в Вавилонии, Египте и в других странах являлся лишь достоянием жреческой верхушки.

Известно, что по отцу Мария Кодама происходила из древнего самурайского семейства (родовое имя или мёдзи Кодама 児 玉氏), идущего от Тойвы Кодамы, жившего в XI столетии. Уж очень это родовое наименование созвучно с древнееврейским словом «кадим» (восточный ветер; также «кадима» ה מָ י דִ קָ – направление на восток, к востоку; отсюда имя Кадма, сына финикийского царя Агенора и героя древнегреческой мифологии, основателя Фив в Беотии; а от Кадма по распространенной версии происходит и древнегреческое слово Академия, ныне вошедшее во многие языки, поскольку знание отождествлялось с Востоком). Все представители рода Кодама (с младшими ответвлениями Микумо и Нива) являлись потомками Фудзивар Хоккэ, фактических правителей Японии в VIII столетии по праву императорских регентов, и его основателя Фудзивара-но-Фусасаки. Это наиболее древняя и высокородная аристократия Страны восходящего солнца или, как мы выяснили, Кадимы.

Хорхе Луис Борхес, Мария Кодама в Японии

Со своей стороны, Хорхе Луис Борхес, особо не вдававшийся в генеалогические подробности, был убежден, что его фамилия со стороны матери Асеведо, которую он иногда прибавлял к своей отцовской, имела португальско-еврейское происхождение. Действительно родовое наименование Асеведо мы находим в перечне сефардских фамилий, составленных специалистом в области еврейской генеалогии Гарри Штейном, умершим в 2015 году. Стало быть, мать Хорхе Луиса Борхеса Леонор Асеведо принадлежала к семейству так называемых новых христиан, конверсос, иудеев, обращенных в христианство во время Реконкисты и сразу после нее (из «новых христиан» происходили великие римско-католические святые Иоанн Креста и Тереза Авильская, а также выдающийся схоласт и иезуит Франсиско Суарес). Отсюда начинаешь понимать, почему столь тонко и по-родственному Борхес воспринимал дальневосточную литературу, китайскую и японскую: в эстетическом плане он обнаруживал сопричастность с этой цивилизацией, куда большую, нежели с Индией или миром ислама, интересовавшего его лишь в отношении «Тысячи и одной ночи» и некоторых практик суфийских орденов (рассказ «Заир»). И вот что поразительно: к взвешенной умеренной и в целом хладнокровной культуре дальневосточной китайско-японской цивилизации аргентинский классик из «новых христиан» питал поистине нежные и теплые чувства, как нам представляется, на глубоком и даже инстинктивном уровне, когда раскрываются бездны коллективного бессознательного, о чем и свидетельствует рассказ «Сад расходящихся тропок», написанный в разгар Второй Мировой войны, когда одни потомки халдеев, японцы, яростно убивали других потомков халдеев, китайцев, а в Европе уничтожались евреи.

Парадоксальность человеческой истории заключается в том, что когда исчезает с политической карты мира некое сильное и древнее государство, то оно продолжает жить в личностях и в крови некогда государствообразующего народа, а затем уже спустя столетия и даже тысячелетия возрождается вновь, чему пример Иран в разных своих обличиях от зороастрийского до шахского и шиитского исламского, ну и, разумеется, как феникс восставший из пепла Холокоста Израиль. В этой связи Китай и Японию вместе с доктором Католического Лувенского университета Террьеном де Лакупери мы вправе рассматривать в качестве реинкарнации древней Халдейской державы, Вавилонского и Нововавилонского царств. Последнее стало возможным потому, что эта держава никогда и не умирала, а тихо уходила на уровень родов и семей, ее сохранявших под спудом чужого владычества. Проходили столетия и вроде бы ничего не менялось, но