Штаны на попу, выглянуть в храм… опа?

Рядом с кружкой для пожертвований стоял один из монахов.

И нагло запускал туда лапу.

Вот ведь паразит! Для него туда деньги кидали, да? Расхититель социалистической собственности!

Лилю возмутила даже не наглая кража, черт бы с ней, а то, что другой рукой воришка творил знак Альдоная и шипел нечто вроде: «Господи, прости меня грешного».

Слышно было плоховато, акустика не совсем та… или как раз – та? Воришка в углу, а она почти в нужном месте, да и нервничает гад, по морде видно. Согреши – и покайся? Ор-ригинальное понимание книги Альдоная!

Ну… погоди!

Что могло прийти в голову студентке-медику? Да только одно. И колонна здесь так удобно стоит, и одежда у нее в цветах Храма, то есть – сливается со стенами.

Боишься ты Альдоная? Бойся!

– Остановись, грешник! Не доброе дело ты затеял! Покайся, пока не поздно!

Главное – вдохновение. И голос понизить до контральто, а уж стены храма подхватили, отразили протяжным рокотом.

Вышло так прочувствованно, что Лиля аж сама себе поаплодировала.

Мужчина взвизгнул, шарахнулся, опрокинул кружку – и помчался к выходу из храма.

– Сила искусства творит чудеса, – прокомментировала Лиля. И перебралась за колонну поближе к выходу. Что-то подсказывало графине, что надо переждать.

Все верно, через пять минут в храм влетело несколько патеров, а вместе с ними и воришка. Попробуй она выйти – столкнулась бы с ними в дверях.

Дальнейшее было вполне ожидаемо.

Воришка блеял, что Мальдоная-де подучила.

Один из патеров (о времена, о нравы) без всякого размышления съездил ему по уху, и приказал отправляться в свинарник. На отработку греха.

Лиля решила, что это правильно. И бочком-бочком выбралась из храма.

Джес и Миранда уже ушли. Но это-то понятно, девочку просто сморило. Муж сейчас ее должен отдать служанкам, а уж потом устремляться на поиски супруги. Это если никто его не задержит.

Вот уж чего Лиля не понимала – так это обычая таскать детей по храмам. Бог должен быть в душе?

Да.

Душа при тебе постоянно?

Да.

Вот и помолись дома. Он – услышит. А уж ребенка тем более и из любого места. Чего мелких мучить? Им же тяжело, тоскливо…

Да и запах…

Лиля помнила одну мамину знакомую, которую в средние века точно повесили бы, как ведьму. За что?

А, она в церковь войти не могла. Синела, начинала задыхаться, потом начинался приступ…

Повезло, что родилась она в советское время, и церкви могла обходить за квартал. Ларчик просто открывался. Никакие не бесы, и не черти, просто в состав ладана входит коричная кислота. А несчастная женщина даже при виде палочек корицы пятнами покрывалась.

Интересно, сколько таких в средние века пожгли?

На завтрак Лиля махнула рукой, и решила сделать то, что надо бы еще вчера. Прогуляться в монастырскую библиотеку.

Скрипторий.

Место, где переписываются летописи, откуда по миру расходится культура. В это время – точка грамотности.

Интересно, есть ли здесь кто-то?

Оказалось, что есть.

Пожилой невысокий монах приветливо улыбнулся Лилиан.

– Благословите, светлый.

Почти привычно. Даже не замечая смысла слов.

– Да осенит тебя Альдонай своим крылом. Что тебе угодно, дитя Альдоная?

Лиля улыбнулась.

– Сложно сказать. Я всегда любила книги… нет ли у вас чего-то по лекарскому делу? Я заплачу за копирование.

Монах оглядел ее уже более серьезно, оценил графский перстень, обручальный браслет с изумрудами, дорогую одежду.

– Ваше сиятельство…?

– Графиня Иртон. А вы…?

– Патер Элура.

– Рада знакомству. Что вы мне подскажете, светлый?

Патер задумался.

– Я работаю в скриптории вот уже сорок лет, ваше сиятельство… пожалуй – есть нечто, могущее заинтересовать вас.

Мужчина уверенно потянулся к одной из множества полок и снял с нее несколько свитков.

– Взгляните, ваше сиятельство, возможно, это вас заинтересует?

Лилиан тут же воспользовалась приглашением.

И – ахнула от восторга.

Кто-то умный составил описание растений. Причем сделал это весьма интересным образом.

Рисунок растения, в цветущем и плодоносящем виде, название, где произрастает, когда собирать, а далее приведены рецепты, в которых оно используется.

– Какое чудо!

Лиля потерла руки.

Безусловно, здесь будет и нечто фантастическое, вроде того же корня мандрагоры, да и черт с ним! Информация-то бесценная!

– Патер Элура, скажите, возможно ли заказать копию этих свитков?

– Безусловно, ваше сиятельство.

– И… если это будет возможно? Если у вас есть что-то еще в том же духе? Про растения, про животных, или описание болезней и их лечения?

Патер Элура задумался.

– Я посмотрю, ваше сиятельство. Но должен заметить, это будет достаточно дорого стоить. Переписка, доставка…

– В столицу. В замок Тараль, для графини Иртон.

– Да, это дорого.

– Знания – ценнее всего на свете, – отрезала Лилиан.

Патер посмотрел на женщину с искренним уважением.

– Впервые слышу нечто подобное из женских уст.

– Знания помогают спасти жизни. Если нам, женщинам, предназначено давать их, так может, стоит и сохранять?

– Мало кто об этом задумывается, дитя Альдоная.

– Но кто-то должен. Разве нет?

– Хорошо, если есть равно и возможность и желание.

Патер явно загрустил, вспоминая что-то свое. Лиля коснулась его руки.

– С кем надо поговорить о цене?

– С настоятелем, ваше сиятельство. Если пожелаете, я провожу вас.

– Буду очень признательна.

Лиля и монах рука об руку вышли из скриптория, и первым, на кого наткнулся взгляд, стал лэйр Сиврал.

Вот ведь, паразит!

Преследует он ее, что ли?

Лиля аж зубами скрипнула.

– Вам неприятен этот человек, ваше сиятельство?

Лиля выдохнула.

– Это заметно, светлый?

– Мне – заметно. А вашему мужу?

– Нет. И я не хотела бы поднимать шума.