class="p1">– И почему же мне следует выбрать в бойфренды тебя? – интересуюсь я.

– Это очень хороший вопрос, Клэр, – говорит Тристан, доставая из пиджачного кармана листок бумаги. – Я как раз подготовил список своих достоинств.

Я вновь поджимаю губы, чтобы не смеяться над фокусами великого махинатора.

Он разворачивает лист и начинает вслух зачитывать список:

– Я хорошо выгляжу.

Патрик влюбленно улыбается Тристану, подпрыгивая на стуле:

– Ага, ты красивый!

– О боже, – стонет Гарри. – Приплыли…

– Вам не придется переезжать в другую страну и оставлять своих животных бесприютными и беззащитными, – продолжает Тристан.

Я смеюсь, не в силах удержаться, а Флетчер закатывает глаза.

– Вам не придется ни с кем делить свои спальни.

– Я в любом случае на это не согласен, – перебивает его Гарри. – Даже не думай, мам!

– Я собираюсь купить машину побольше, – продолжает Тристан.

– Правда? – поднимаю я бровь и тяну руку за листком. – Покажи-ка мне, где этот пункт в твоем списке!

Он ловко убирает листок в сторону:

– Этот пункт добавлен недавно, Клэр. Не перебивай меня!

Смешок срывается с моих губ.

– Со мной не соскучишься, – поправляет галстук Тристан.

Я едва не падаю от хохота на стол… Вот в этом ты прав, милый. С тобой ого-го как весело.

– Еще чего! – фыркает Гарри. – Ты скучный!

Тристан раздраженно встряхивает листком:

– В каком это месте я скучный? Назови хоть один случай, когда со мной было скучно!

– Вот прямо сейчас, – парирует Гарри. – Все это – скука смертная!

– Сам ты скучный, – огрызается в ответ Тристан. – Заткнись, волшебник, и слушай дальше мой список!

– Он не скучный, мама, – громким шепотом заверяет меня Патрик.

– Я живу в Нью-Йорке, поэтому могу приезжать к вам в гости. И вы можете приезжать ко мне в гости, когда захотите. И при этом все остаются жить у себя дома.

Мальчишки внимательно слушают его.

– И, – выкладывает он последний аргумент, – я превосходный повар!

– Ты умеешь готовить? – недоверчиво переспрашиваю я.

– Да! Да, я умею готовить, – он трясет перед собой бумажкой. – Специализируюсь на выпечке брауни и шоколадного торта. Однажды меня даже уговаривали издать кулинарную книгу о шоколадных десертах, но я вежливо отказался.

Лица мальчишек надо видеть, и у меня уже щеки болят от сдерживаемого хохота.

– Что же, я весьма впечатлена, – подытоживаю я. – У тебя действительно имеются превосходные активы.

– Это точно, – с гордостью кивает Тристан.

За нашим столиком на пару секунд становится тихо-тихо.

– Предлагаю поставить вопрос на голосование, – говорит Тристан.

– В смысле, голосование? – удивляюсь я.

– Именно, – утвердительно кивает он. – Все мы должны проголосовать за кандидатуры, из которых ваша мама выберет бойфренда.

– Я на это не подписывался! – упрямо мотает головой Гарри.

– Послушай, волшебник, ты просто обязан выбрать мужчину для мамы. Хорошенько все обдумывай и помни, что в голосовании побеждает большинство, – все это Тристан выпаливает стремительно, как дисклеймер после рекламы.

Он встречается со мной взглядом, и я нежно улыбаюсь, пытаясь послать ему телепатическое сообщение: я люблю тебя.

– Все, кто за переезд во Францию, поднимите руки!

Я делаю попытку поднять руку, но Тристан предостерегающе морщит нос.

Я фыркаю, сдерживая смех.

– Итак, – торопливо говорит он, продолжая процедуру голосования. – Все, кто за то, чтобы делиться спальнями и интернетом, поднимите руки!

Мальчишки сидят не шелохнувшись.

– Все, кто за то, чтобы бойфрендом вашей мамы был я, поднимите руки! – и поднимает руку первым. Ладошка Патрика взлетает почти так же стремительно.

Флетчер, задумавшись, хмурит брови, и Тристан выразительно смотрит на него, подняв бровь. Старший пожимает плечами и нерешительно поднимает руку.

– А… а как же мой четвертый вариант? – уточняю я.

Тристан грозно смотрит на меня.

– Жалкий Пол с пилатеса! – рычит он.

– Ой, но ведь он мне нравится, – поддразниваю его.

Глаза Тристана превращаются в две злые щелочки.

– Но, пожалуй, если выбирать между ним и тобой, я предпочла бы тебя, – примирительно поднимаю я руку, после чего Тристан облегченно улыбается и игриво подмигивает мне.

Гарри, возмущенный таким распределением голосов, скрещивает руки на груди.

– Ну, так что? – спрашивает его Тристан. – За кого голосуешь?

Гарри обводит нас всех взглядом, взвешивая варианты.

– Я голосую за…

Мы дружно задерживаем дыхание.

– Я выбираю Пола с пилатеса!

У меня екает сердце. Я все-таки надеялась, что он выберет Тристана.

– Ну и ладно, – вздыхает Тристан. – Увы, ты проиграл. В голосовании побеждает большинство, а нас тут четверо против одного. Впрочем, на обратном пути, если хочешь, могу подбросить тебя домой к Полу с пилатеса, – невинно предлагает он Гарри. – Уверен, у него найдется для тебя запасная розовая повязка.

Гарри возмущенно вскидывается. Тристан в ответ весело скалится и поудобнее усаживается на стуле, довольный результатами голосования.

– Что ж, я должен сказать, у меня прямо от сердца отлегло, – он открыто берет меня за руку. Мальчишки смотрят на это, выпучив глаза. – Что будете заказывать, парни? – тут же спрашивает Тристан, словно ничего особенного не происходит. – Лично я хочу стейк.

Весь следующий час я сижу в роли зрителя и наблюдаю, как Тристан взаимодействует с мальчиками. Он говорит, слушает, смеется, и мне остается только удивляться, как ему удается так хорошо находить с ними общий язык. Словно у него огромный опыт обращения с подростками, тогда как на самом деле нет никакого.

Гарри, как всегда, невыносим и постоянно пытается задирать Тристана, но тот небрежно отражает его нападки, словно даже не слышит их. Патрик ловит каждое слово Тристана и придвинулся к нему так близко, что еще немного – и на колени влезет. А Флетчер… ну, они с Тристаном разговаривают на языке, не понятном никому, кроме них двоих, фыркают и смеются над одним им известными общими шутками.

Подходит официантка с подносом, на котором высится целая глыба мороженого и бисквита, отдаленно напоминающая космический корабль.

– Ваш заказ, – улыбается она. – «Шоколадная погибель»!

Она ставит блюдо перед Гарри, и мы дружно ахаем, глядя на эту сладкую гору.

Официантка ловко расставляет перед всеми остальными крохотные десертики.

– Благодарю вас, – улыбаюсь я.

– Так-так-так, волшебник, – потирает руки Тристан. – Предлагаю пари: если ты съешь все это до последней крошки, то сам выберешь, какой ужин я завтра готовлю для вас.

Гарри пристально смотрит ему в глаза, явно заинтересованный.

– Что бы я ни захотел? – уточняет он.

– Что угодно, – подтверждает Тристан.

– Тогда это будут тараканы! – ехидно скалится сын.

Мы с Флетчем и Патриком издаем дружный стон отвращения.

Тристан хрустит костяшками.

– О, это мое фирменное блюдо. Пюре или фри?

Мимо нашего столика проходит официантка.

– Прошу прощения, – окликает ее Тристан.

– Да?

– Можно нам чайник чая «Английский завтрак» с молоком для леди? – он указывает на меня.

– Разумеется, – кивает девушка и уходит в кухню.

Я искоса поглядываю на сидящего рядом со мной красивого мужчину. Он знает, что я люблю к десертам «бабулькин чай». Он внимателен к мелочам, а ведь именно мелочи имеют значение.

– Но, волшебник, – коварно добавляет Тристан, – если ты не съешь этот десерт до последней крошки, тебе придется завтра на ужин готовить то, что захочу я!

– Заметано, – отрывисто бросает Гарри. – Как нефиг делать.

И принимается за свою десертную гору, а я продолжаю наблюдать за своей семьей, рассевшейся вокруг стола.

Кажется, будто Трис был с нами всегда, и это очень непривычное ощущение. Ему хватило одного-единственного ужина, чтобы уломать мальчишек дать согласие на наши свидания. Они как-то странно спокойно восприняли то, что он держит меня за руку… И он уже подготовил их к тому, что завтра вечером мы снова будем ужинать вместе. Недаром Тристан Майлз – король слияний и поглощений. Поняв, чего хочет, он идет и добывает желаемое. Очаровательный, пробивной делец, не знающий себе равных.

Мастер-маг.

– О боже! – стенает на заднем сиденье Гарри. – Меня сейчас стошнит!

– Если ты нас заблюешь, я тебе нос сломаю, – предупреждает его Флетчер.

Тристан еле заметно улыбается, бросая взгляд в зеркало заднего вида на объевшегося, позеленевшего от дурноты Гарри.

– Может быть, тебе легонько двинуть его в пузо, Флетч… просто ради смеха?

– О нет! Мама! – восклицает Гарри. – Скажи ему, пусть замолчит. Я не шучу: меня и впрямь вывернет!

– Нытик, – одними губами говорит Тристан, продолжая вести машину.

Смотрю на его самодовольную физиономию.

– Я совершенно уверена, что это можно квалифицировать как жестокое обращение с детьми, – замечаю я.

Тристан злорадно хмыкает.

– «Шоколадная погибель», – произносит