ни за что ему ее не купит, она говорит, что Гарри не справится со сборкой. Слишком сложная модель. Он выпрашивает ее уже два Рождества подряд.

Я смотрю на модель, и у меня появляется одна мысль. Хм-м…

– Очень интересно, – бормочу я себе под нос.

– Я сейчас перешлю ему фотку. Он будет по потолку бегать, – бормочет Флетчер.

Я улыбаюсь, глядя на космический корабль, и замечаю:

– Ну, это для него нормальное состояние, не так ли?

Флетч пожимает плечами:

– Наверное.

– Давай зайдем посмотрим, – предлагаю я.

Толкаю дверь магазина, и над головой заходится истеричным звоном колокольчик. Надо же, какая древность.

– Чем могу помочь? – спрашивает старик с совершенно белыми волосами, ужасно похожий на Санта-Клауса.

– Меня интересует модель космического корабля, та, что в витрине.

– О! – старик потирает руки. – Это только для опытных моделистов. Сомневаюсь, что вам удастся ее собрать.

Я смотрю на него ледяным взглядом. Даже не думай, старик, будто знаешь, на что я способен.

– И что же заставляет вас полагать, что мы не сумеем это сделать?

– Ну… – он одаривает меня снисходительным взглядом. – Я-то вижу, что вы не моделисты.

– Каким образом?

– Все просто… – Он указывает на нас с Флетчером: – Как на эти костюмы посмотришь, так сразу ясно, что ваше дело – большой бизнес.

Мы с Флетчем обмениваемся взглядами. Не беси меня, старина.

– Мы ее берем, – коротко бросаю я.

– Я бы вам посоветовал…

– Упакуйте, – перебиваю я.

Старик поднимает бровь:

– Ну-ну, ладно, – и исчезает в подсобке.

– Старый пень! – шепотом ругаюсь я.

– Ага, точно, – поддакивает Флетчер.

Проходит не меньше пяти минут, прежде чем старик возвращается, таща самую большую коробку, какую я видел в жизни.

– Она обойдется вам в шестьсот двадцать пять долларов.

– Сколько? – поражаюсь я. – Это за какую-то игрушку?

Старик снова снисходительно ухмыляется мне, и я воображаю, как луплю его по голове этой гигантской коробкой.

– Отлично, – говорю я, доставая бумажник. – Значит, полетим на ней на Луну, когда соберем.

– Если соберете, – хмыкает вредный старикан.

Прожигаю его взглядом:

– Знаете, вам не помешало бы научиться работать с клиентами… в данный момент этот навык хромает.

Продавец сладко улыбается:

– Мы не принимаем назад проданные товары, так что, когда до вас дойдет, что я был прав, а вы – нет, не прибегайте требовать свои денежки взад, мистер… Большой Бизнес!

Я смотрю на этого самодовольного сморчка, и воображение рисует мне дивную картину, как я засовываю гребаную ракету ему в зад.

Флетчер, отвлекая, берет меня за рукав.

– До свидания, – говорит он хозяину, уводя меня из магазина.

Мы вываливаемся на улицу с огроменной коробкой в руках.

– Вот что за тараканы у него в башке! – сердито ворчу я. – Мерзкий старый ублюдок.

– Знаешь, я совершенно уверен, ты ему тоже не понравился, – хмыкает Флетчер.

– Тристан, к тебе идет твоя мама, – сообщает из интеркома голос Саммии.

– Спасибо, Сэм.

Отправляю законченное письмо. И… Тук-тук-тук.

– Входи, – говорю я.

Мамина улыбка освещает кабинет, точно солнышко, и я тут же поднимаюсь с места.

– Привет, мам, – подхожу к ней и целую в щеку.

– Привет, милый, – она обнимает меня. – Просто зашла проверить, как дела у моего любимого сына.

Я хмыкаю. Она всем четверым так говорит… Ясное дело, каждый из нас – ее любимый сын.

– Присаживайся. Хочешь чаю?

– Да, пожалуйста, – кивает мама. – Это было бы кстати.

Она садится, изящно скрещивая ноги.

Жму кнопку интеркома:

– Саммия, можешь попросить кого-нибудь принести чаю для мамы?

– Конечно.

– Спасибо. – И я снова смотрю на мать: – Итак…

– Итак… – она с улыбкой делает большие глаза. – Вчера в нашей квартире весь день бушевала Мелина, у нее была истерика.

– О господи! – берусь я за лоб.

– Не надо так, Тристан! Ей очень больно.

– Мама, – я раздраженно встаю с места и начинаю расхаживать по кабинету. – Мы расстались шесть месяцев назад!

– Вы взяли паузу.

– Никаких пауз не существует, мама! Так говорят, когда хотят сделать разрыв менее болезненным. Как только слышишь слово «пауза», значит, все кончено. Это всем известно.

Мама тяжело вздыхает и смотрит на меня.

– Ну что?!

– Она сказала, что ты с кем-то встречаешься.

– Встречаюсь, – киваю я, присев на край стола и скрещивая руки… Так, начинается.

– Почему ты мне не сказал?

– Потому что ты до сих пор по три раза на неделе играешь в дружеские чаепития с Мелиной, – вздыхаю я. – И мне не нужно ничье одобрение, мама… Не в этот раз.

Она внимательно смотрит на меня, и я вижу, что на языке у нее вертится миллион вопросов.

– Кто она?

Сжимаю челюсти. У меня сейчас неподходящее настроение для этого разговора.

– Ее зовут Клэр.

– И кто такая Клэр?

Против воли улыбаюсь:

– Необыкновенная… женщина.

Мама буравит меня взглядом:

– Значит, это серьезно?

– Да.

– Она в разводе?

– Вдова. Трое сыновей. И да, мама, я ее люблю!

Она удивленно поднимает брови:

– Сколько ей лет?

Я опускаю глаза.

– Сколько ей лет, Тристан?

– Тридцать восемь.

– Значит… – упавшим голосом говорит мама и умолкает.

– Значит – что, мама? Что ты хочешь сказать?

– Тристан… – она тщательно подбирает слова. – Если ты останешься с этой женщиной, у тебя не будет собственных детей. У нее осталось не так много времени… и это если она еще захочет.

– Наверное, не будет, – я резко втягиваю в себя воздух. Ненавижу эти сухие холодные факты.

– И ты так спокойно к этому относишься?!

– Приходится, мам. Что есть, то есть, я не могу взять и отключить свои чувства к ней. Уже пытался. И, вероятно, она еще сможет родить, мама. Ей всего тридцать восемь, а ведь никогда не знаешь… Может быть, Бог благословит нас ребенком.

– Трис, – едва слышно говорит мама. – Ей потребуются годы, чтобы быть готовой к новым отношениям с другим мужчиной. К тому времени будет слишком поздно. В глубине души ты и сам это знаешь.

Я недовольно кривлюсь. Это правда, и она больно ранит.

– Не беспокойся об этом, мам.

– Как я могу не беспокоиться, милый?

– Мама, – пожимаю я плечами. – Доверься мне в этом вопросе. Клэр не похожа ни на одну женщину из тех, с которыми я встречался прежде. Она тебе понравится. Ее есть за что любить… на самом деле, не полюбить ее просто невозможно.

Мама смотрит на меня, в ее взгляде тревога.

– Я приведу ее к вам вечером в субботу.

Мама закатывает глаза.

– И что это значит? – спрашиваю я.

– Это значит… что увидимся в субботу, – она встает.

– Уже уходишь?

– Да, – кротко говорит мама.

Тяжело вздыхаю, расстроенный тем, как повернулся наш разговор.

– И, пожалуйста, сворачивай общение с Мелиной. Она моя бывшая девушка. Это выглядит странно!

– Тристан, я дружу со всеми твоими бывшими подругами, – возражает мама. – Я не могу просто послать их подальше, как делаешь ты.

Теперь уже я закатываю глаза.

– Я просто не представляю, как ты можешь так холодно обращаться с женщинами, которые тебя любят! У меня за них сердце болит. Мелина в полном отчаянии.

– Ничего, переживет, – я смотрю матери в глаза. – Она не любит меня, мама. Она любит мои деньги и фамилию. Так же как и все остальные до нее.

– Почему ты так говоришь? – вскидывается мать.

– Потому что это правда, – говорю я. – Будь вежлива с Клэр… она важна для меня.

Мама решительно шагает к двери, потом резко оборачивается:

– Я хочу, чтобы у моего сына была собственная семья!

– И она будет, – так же резко отвечаю я. – Просто, возможно, такая, которая не вписывается в твои идеальные узкие рамки.

Мать возмущенно качает головой и уходит, а я еще мгновение смотрю на дверь, за которой она скрылась.

Слышится стук.

– Войдите, – отвечаю я.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывает голову Флетчер.

– Здрасте, – нервно говорит он. – Я тут чай принес.

– Привет, приятель. – Я падаю в кресло и указываю на стол: – Ставь сюда.

Он входит и трясущимися руками ставит на стол чашку. Медлит, словно чего-то ждет, и я поднимаю на него взгляд.

– Я слышал, что сказала твоя мать, – тихо говорит он.

Я зло закусываю губу:

– Прости. Не обращай внимания.

– Она не хочет, чтобы ты встречался с моей мамой? – Флетч поднимает на меня глаза.

Я только пожимаю плечами.

– Разве ты не хочешь собственных детей? – спрашивает он.

– Хочу, – резко дернув галстук, я ослабляю узел. – Но твою мать хочу больше.

Глава 19

Клэр

С тяжелым вздохом я смотрю на компьютерный экран, на котором раскинулась бухгалтерская