выиграл пари, а ему так и не досталось жареных таракашек. По справедливости, я должен был возместить ему ущерб.

Смотрю на него, не находя слов.

– И это не только для него, но и для остальных мальчиков, – добавляет Тристан. – Мы будем собирать ее все вместе.

Мои сыновья расплываются в улыбках, наклоняясь над коробкой и зачитывая вслух инструкцию.

– Выньте детали из коробки и разложите их все в соответствии с номерами и цветовой маркировкой. Только из отдельных пакетиков не вынимайте. Я пойду переоденусь, – распоряжается Тристан, выходя из гостиной.

Мальчишки принимаются возбужденно болтать, вскрывая коробку.

– Ножницы принеси, – командует кому-то Гарри.

Замечаю краем глаза какое-то движение и, повернувшись, вижу Тристана, который пальцем манит меня к себе. Бросаю взгляд на мальчиков, полностью поглощенных новым делом, и незаметно киваю ему.

Он поднимается по лестнице к моей спальне, а я пару мгновений выжидаю внизу.

– Пойду сниму белье с сушилки, – говорю я громко, а потом выхожу из задней двери, огибаю дом, снова вхожу через переднюю дверь и крадучись поднимаюсь по лестнице на второй этаж.

Пробираюсь в свою спальню, и Тристан набрасывается на меня, как тигр. Защелкивает замок на двери и буквально пригвождает меня к стене.

– Андерсон, – горячечно шепчет он. Его губы берут мой рот штурмом.

– Привет, – с улыбкой шепчу я в перерыве между поцелуями.

Он трется о меня, так что я ясно ощущаю его твердость. Обнимая ладонями мое лицо, целует – глубоко, влажно.

– Кажется, кто-то очень рад меня видеть, – шучу я.

– Ты нужна мне, – мурлычет он мне в губы.

– Зачем нужна? – еле слышно выдыхаю я.

Он прихватывает меня зубами за шею.

– Мне нужно, чтобы меня хорошенько оттрахали, Андерсон… И ты как моя официально назначенная трахальщица должна найти способ это осуществить. Сегодня.

Я улыбаюсь, чувствуя, как его ладонь спускается на мою ягодицу и он притягивает меня к себе. Его зубы легонько царапают мне шею, и я улыбаюсь, глядя в потолок. Трис не шутит: ему действительно нужно, чтобы его хорошенько оттрахали. Он буквально источает эту потребность.

– И как же мне это сделать? – шепотом спрашиваю его.

– Не знаю. Прояви творческую фантазию. – Он прижимает меня к стене, и мое тело превращается в желе под его напором.

– На диване сегодня вечером… или в прачечной ночью… – он подчеркивает каждое предложение поцелуем. – Хочешь – трахни меня в моей машине… хочешь – посреди улицы, мне без разницы. Мне просто нужно, чтобы ты меня трахнула.

– У тебя машинка слишком маленькая, – притворно жалуюсь я.

Он агрессивно хватает меня за задницу, кусает за нижнюю губу, и я жалобно скулю.

– Не обижай мою машину!

Глядя мне прямо в глаза, он наклоняется, проводит рукой по моему бедру и просовывает ее под ткань трусиков. Тыльная сторона его пальцев легко скользит по моей мокрой от желания плоти.

Он стискивает зубы, в глазах искрит возбуждение.

Мы смотрим друг на друга, а вокруг нас бушует шторм энергии. Со мной никогда раньше такого не было.

Это физическое притяжение настолько сильно, что все остальное в сравнении с ним бледнеет.

– А еще можешь трахнуть меня прямо сейчас, – бормочет он, глубоко погружая в меня палец.

Мои веки, затрепетав, опускаются. Боже, как же это приятно!

– Дети… – из последних сил шепчу я.

– Заняты делом. – Тристан расстегивает брюки, стремительно садится на край кровати и заставляет меня оседлать его. Задирает на мне юбку, оттягивает ластовицу трусиков в сторону и одним резким движением входит глубоко внутрь.

От ошеломляющего удовольствия мы оба беззвучно ахаем. Лицом к лицу, глаза в глаза, и кажется, будто в воздухе трещат и вспыхивают крохотные молнии.

Он резко втягивает в себя воздух, не отводя от меня взгляда.

– Значит… ты меня любишь, – шепчет он и снова берет приступом мои губы.

Я начинаю неторопливо двигаться взад-вперед. О… как хорошо! Ощущать его внутри себя – это просто невообразимо, нестерпимо хорошо.

Улыбаюсь и жадно, открытым ртом целую его губы.

– Люблю.

Тристан прижимается губами к моему уху.

– Трахай меня так, будто ненавидишь, – шепчет он.

Его пальцы грубее вцепляются в мои ягодицы, и он начинает агрессивно насаживать меня на свой член.

У нас вдруг срывает тормоза. Он приподнимает меня и резко, с силой бросает на себя, а я изо всех сил пытаюсь сдержать стоны. Но трудно хранить молчание, когда весь твой мир превращается в прекрасную яркую радугу. Трис кладет руки мне на лопатки, прихватывая за плечи, и буквально нанизывает на свой мощный, огромный член, и колючие падающие звезды экстаза заставляют меня биться в судорогах. Он смотрит на меня с расслабленно открытым ртом.

– Трахай меня, – одними губами выговаривает он. – Трахай меня сильнее, Андерсон.

Я завожу ноги ему за спину, ставлю стопы на матрас и оказываюсь сидящей на корточках с разведенными коленями.

Мы оба на миг замираем от глубины проникновения в этой позе.

По его телу пробегает дрожь. Он опускает веки, и я понимаю, что это она – та позиция, которой он жаждал.

– Я тебя ненавижу, – шепчу я.

Он хмыкает и кусает меня за мочку. По плечам бежит врассыпную стая мурашек.

– Я тоже тебя ненавижу, – шепчет он мне прямо в ухо и прикусывает больнее. – Ненавидь меня сильнее!

Я улыбаюсь, он с размаху опускает меня на себя, и меня пронзает дрожь. Он поддает бедрами, стараясь проникнуть в меня как можно глубже, и тоже содрогается. По многозначительному движению его члена я чувствую, что Тристан подходит к пику одновременно со мной.

Мы долетаем до луны и летим обратно, и волны наслаждения плещутся между нами, когда мы оба стремительно кончаем, а потом, постепенно… медленно… возвращаемся на землю.

Наши сердца несутся вскачь, и Тристан бережно берет мое лицо в ладони и нежно целует.

– Ты купил моим детям космический корабль, чтобы у нас было время смыться от них и заняться сексом? – задыхаясь, спрашиваю я.

– Ты права, – слова вырываются из его рта вместе с неровным дыханием. – На сто процентов.

Я хихикаю, слезая с него. Не могу в это поверить: Тристану действительно не все равно, как дети к нему относятся. Он хочет, чтобы его не просто терпели: он хочет быть частью нашей семьи. Это первый вечер за целую вечность, когда все счастливы одновременно… включая меня.

– Ты гений, – нежно целую его. – А теперь убирайся, пока они тебя здесь не застукали.

Он падает спиной на постель, широко разбросав руки. Брючная молния расстегнута, член утомленно свисает на сторону, и мне приходится зажать ладонью рот, чтобы не расхохотаться в голос.

Он приподнимает голову и прищуривается на меня одним глазом:

– Что такое?

– Как жаль, что сейчас придется идти собирать ракету, да?

Он обессиленно роняет голову обратно на постель.

– Блин! Не напоминай!

Протягивает руку, и я вкладываю в нее свою. Он подтаскивает меня к себе, вынуждая лечь сверху. Нежно целует, приглаживая мои волосы.

– Оно того стоило.

Через полтора часа

– Вот же ж дерьмо собачье! – в сердцах восклицает Тристан.

– Не ругайся, – напоминаю я ему, продолжая резать лук, и улыбаюсь, поглядывая на своих четверых мальчишек, сидящих вокруг обеденного стола.

– Какой дебил так упаковывает детали? – сердито бормочет Тристан.

Они перебирают пакетики и, пересчитывая, двигают их с места на место.

– Да не сюда! Туда! – раздраженно бросает Гарри.

– Чем вы там вообще занимаетесь? – спрашиваю я. – Вы ведь еще даже не начали.

– Тут сто сорок… – бормочет Тристан.

– Сто сорок пять, – поправляет его Гаррисон.

– Сто сорок пять пакетиков с деталями в этой коробке, Клэр!

Все детали четко аккуратно разложены по отдельным пакетикам с застежками, отличающимся друг от друга цветной кодировкой. И сейчас парни пытаются найти недостающий пакетик.

Я усмехаюсь, видя, как в десятый раз за двадцать минут Тристан выходит из себя.

– Для вас это слишком трудно, – поддразниваю я. – Сдайте ее обратно в магазин.

– Не-ет! – раздается в ответ дружный возмущенный вопль.

– О да… мы сдадим ее обратно, – шипит Тристан, скрежеща зубами. – Мы отнесем ее обратно полностью собранную, и я засуну ее старому стервятнику туда, куда солнце не заглядывает! А потом привяжу ему к заду мотор, и мы запустим его в полет прямо сквозь витрину этой гребаной лавки!

Патрик поднимает изумленные глаза на Тристана.

– Что, прям ночью? – спрашивает он, забираясь к Тристану на колени.

– Да, Хитрик, именно так. Ночью, – рассеянно бормочет тот.