— Любой здравомыслящий на его месте уже бы пришёл ко мне за помощью, — он уловил усмешку Потёмкина, но проигнорировал её. — Уж я точно бы защитил его… за соответствующую цену, например, его разработки.

— Но он не пришёл. Значит, либо он слишком горд, либо слишком уверен в себе.

— Или слишком опасен, — добавил Грулёв холодным тоном. — Если он действительно настолько силён, чтобы в одиночку противостоять Паперским, нам нужно выяснить, кто он на самом деле. Меня не покидает мысль о том, что за его спиной стоят демоноиды. И каждый раз эта мысль всё сильнее и сильнее гложет меня. А вдруг он враг?

— Может, я просто устрою ему допрос? — Потёмкин попробовал суп и довольно причмокнул. — Ой, что ни говори, а Кремль кормит на убой. Итак, — он намотал на вилку сало, макнул его в соль и вкусил. — Организовать это я могу. Могу просто вызвать его в Москву, можем сами прилететь частным рейсом. Что думаешь?

— Думаю, что даже спорить с тобой не буду, — хмыкнул Грулёв. — Мы должны понять, как он смог достичь такого уровня, ибо парень явно что-то скрывает. Никто не появляется из ниоткуда с такими способностями. А в одиночку… с Паперскими… это…

— Знаешь, — замначальника Царской Охранки вернулся к еде. — Давай сначала перекусим? На пустой желудок думается хуже, сам знаешь.

Молча поедая суп, заедая его брускетами с салом и хреном, оба лидера переглядывались, но от еды не отказывались. Закончив обед двумя рюмками хреновухи, Потёмкин довольно похлопал себя по животу и встал.

— Меня не пугает его сила, — пробормотал он, подходя к окну, глядя на вечернюю Москву. — Если в нём действительно куча боевого потенциала, то это нам может быть полезно.

— Мой дорогой друг, — глава Устранителей начал покачиваться на стуле, размышляя об услышанном. — Я повторю, и, пожалуй, в последний раз. Меня беспокоит только одно: что он, может быть против нас. Против империи и императора. Если он за демоноидов, то угроза — колоссальная. Для человечества, в том числе.

— Саша, — Потёмкин тяжело выдохнул. — Что ты всё заладил: демоноиды да демоноиды? Зачем гадать? Допрос — это лишь первый шаг. Мы выясним, что он за птица, и примем меры, если потребуется. Поверь, не только вы, Устранители, заинтересованы в его безопасности. Но и мы, хех.

* * *

— Приехали, — Распутина зашла в мой кабинет, обошла стол и наклонилась, шепча на ухо: — За тобой приехали, Гоша.

Я нахмурился, повернулся к Кате, и в следующий миг она поцеловала меня.

— Губы преданной спутницы приятнее, чем…

Я не дал ей договорить. Встал как ошпаренный, получив записи с камер. О встрече с представителями Царской Охранки я не договаривался, и, так сказать, присутствие гостя из Москвы на моей территории несказанно удивило меня. Тем более что я не отслеживал ничьи перемещения из этой «компании».

Скрывались? Как полковник Штирлев добрался до Нового Тагила, что я об этом не узнал?

Я спустился на первый этаж в тот момент, когда полковника впустил в коридор дворецкий. Сам Штирлев, увидев меня, приветливо улыбнулся и коротко кивнул:

— Прошу прощения, Георгий Игоревич, — он сделал шаг в мою сторону. — Что без предупреждения. Но сами понимаете, контроль, так сказать, должен быть неожиданным.

— Проверка должна быть неожиданной, — поправил его я и протянул руку. — И все же нужно было уведомить о вашем прилете. Ибо я не всегда нахожусь дома.

— Мы знаем, — загадочно ответил Штирлев. — У меня приказ, который может вам не понравиться.

— Допрос, я так полагаю? — предположил я с каменным выражением лица. — Из-за нападения на меня рода Паперских?

— В самую точку, — кивнул полковник и покосился на гостиную. — Итак, где нам лучше поговорить?

Ну, раз уж мы у меня дома, то смысл куда-либо выезжать. Я молча проводил его в гостиную, затем велел кухарке организовать чай и плюшки, а сам вернулся к гостю. Усаживаясь на диван, я заметил устройство, которое Штирлев выложил на стол. Ну и, разумеется, сразу понял, для чего оно.

В момент, когда к нам присоединилась Распутина, хищно рассматривая полковника, нам принесли чай.

— Знаешь, Георгий, что это такое? — Штирлев неспешно отпил чаю и улыбнулся. — Ой, вкусно-то как!

— Алтайские травы, — сухо прокомментировал я. — Ну, да, знаю. И к чему вам знать мой ранг?

— Об этом позже, — полковник нагло активировал это изобретение, даже не спрашивая, хочу ли я этой проверки. А затем он выпучил глаза и, словно не веря тому, что увидел, пару раз перезапустил это маленькое, компактное устройство.

Я лишь усмехнулся на это и принялся ждать вопросов.

— Не подскажете, — пробормотал Штирлев. — Как вы в восемнадцать лет, Георгий, смогли достичь ранга — Воитель? Это… — он перевел взгляд с изобретения на Распутину, а затем на меня. — Почти невозможно! В истории, я, пожалуй, даже и имени мага не вспомню, кто в таком возрасте…

— Это родовая тайна, — перебила его нахмурившаяся Распутина. — Гоша не обязан раскрывать такие подробности.

Полковник перевел взгляд на неё, явно заинтересовавшись моей сударыней. Он пожевал губы, словно додумывая что-то, а потом задал вполне логичный вопрос:

— Родовая тайна? Так бывает?

— Мы не скрываем своих рангов, — опять же ответила Распутина. — Но методики их достижения — это сугубо личное дело каждой семьи.

— Что ж, — спустя короткую паузу, сказал полковник. — Это весьма разумно.

А затем он перевел взгляд на меня. Словно ждал, что я как-то это прокомментирую. Но я лишь улыбался, и полковнику это явно не нравилось.

— Георгий, — начал было он. — Это действительно так?

— Не верите моему юристу? — я подмигнул Кате. — А зря.

Не сказать, что Штирлева устроил мой ответ, но тем не менее он переключился на другие вопросы. Которые, к слову, не относились никаким боком к истории с Паперскими. Я понял почти сразу, что за мной очевидная слежка, и имперскую службу очень интересуют мои боевые разработки. Не Устранителей, а саму империю.

Штирлев задавал вопросы, один за другим, касающиеся разработки големов и их применения. С явным намёком на то, что такая разработка, да в нужном русле, может многое перевернуть.

Причём он прямым текстом не говорил,