Несомненно, большинство женщин обрадовались бы такому ощущению. Но к ней вернулось то пугающее смятение. В конце концов, морской купальщик всегда должен опасаться темной бездны воды, подступающей к берегу.

Моргая, она отвернулась от его пристального взгляда, пока он не ослепил ее, и сделала глубокий вдох.

— Мы с тетушками тоже хотим с ней познакомиться. Жаль, конечно, что наше знакомство будет таким недолгим.

Ей было неприятно признавать это, но ей не терпелось уехать отсюда. Чтобы оказаться подальше от нежелательной суеты, которую он вызвал. О, она надеялась, что Джордж решил снять меблированный дом. Чем скорее она поселится под его крышей, тем скорее станет на шаг ближе к тому, чтобы выйти за него замуж. Тогда, несомненно, она снова начнет чувствовать себя самой собой.

— Уже планируете поспешное отступление, не так ли? — сказал Брендон с самодовольной ухмылкой в голосе.

— Что ж, возможно, вы сначала осмотрите дом, прежде чем прикажете слугам собрать свои чемоданы.

"Вряд ли", — подумала она, и сердце ее в панике заколотилось.

Карета миновала последний поворот, и тетя Миртл ахнула, указывая вперед.

— О, сестренка! Кажется, я сплю.

Они все повернулись, чтобы посмотреть, и у них отвисла челюсть.

Кроссмурское аббатство было настоящим замком! Фасад из гладкого тесаного камня был высотой в три этажа, украшенный множеством высоких прямоугольных окон, которые блестели, как зеркальное стекло, а также закругленными зубчатыми башнями по обе стороны.

— Только представь себе размеры кухни, — пробормотала тетя Мэйв, и ее глаза стали круглыми, как пирожные со сливовым кремом.

Мег хихикнула.

— На самом деле здесь четыре кухни, включая кладовку.

— Четыре кухни. Боже мой, я сплю.

Когда карета остановилась и Брэндон спешился, к ним подбежала группа слуг, чтобы поприветствовать их и взять поводья. Появился лакей, открыл дверцу и помог Мэг сойти на землю. Брэндон подошел и тихо заговорил со слугой, и молодой человек с поклоном отступил в сторону, освобождая дорогу маркизу.

Так как ее мысли были поглощены видами и великолепием Кроссмурского аббатства, она не обратила внимания на этот жест и с готовностью вложила свою руку в его протянутую ладонь. Должно быть, в ее глазах плясал восторг, потому что он понимающе улыбнулся.

— Ах, какая жалость. Тебе совсем не нравится, не так ли? — поддразнил он, подводя ее к ступенькам.

Когда ее ноги ступили на мощеную дорожку, она хотела рассмеяться над нелепостью его заявления, но сумела небрежно пожать плечами.

— Как скажешь.

Он тепло усмехнулся, и она улыбнулась ему.

Только когда Элли заметила, что две горничные перешептываются и опускают взгляды, Элли осознала, что ее рука все еще находится в руке Брэндона.

О, боже! Она услышала хихиканье служанок и поспешно убрала руку.

Густо покраснев, она отказалась снова смотреть на Брэндона. Ее сердце билось в беспорядке, что, вероятно, могло оказаться болезнью, от которой она никогда не оправится.

Что ж, в одном можно было быть уверенным. Ей нужно было внести ясность в их отношения, раз и навсегда. При первой же возможности она собиралась напомнить ему, что по-прежнему намерена выйти замуж за Джорджа… как только тот сделает ей предложение.

* * *

"Ну вот, опять", — с иронией подумал Брэндон, когда Элли быстро отошла от него. Однако на этот раз он не был слишком обеспокоен ее отстраненностью. Его уверенность была подкреплена ее реакцией на него не только в гостинице, но и в ее простых неосознанных жестах — она брала его за руку, пристально смотрела на него, когда он ехал рядом с экипажем, поддразнивала и улыбалась.

Она, вероятно, не осознавала этого, но на Незерсоула она большую часть хмурилась. И Брэндон видел в этом огромное обещание.

Он пришел к выводу, что Элли лишь недавно увидела Незерсоула незрелым, избалованным ребенком мужского пола, каковым он являлся. Он вращался в кругу обожающих его подхалимов, но в остальном считался среди джентльменов высшего света самоуверенным аристократом, у которого больше яиц, чем мозгов. И теперь Элли увидела это.

Наблюдение за ее недовольством рядом комментариев и действий Незерсоула натолкнуло Брэндона на одну идею.

— Незерсоул, я настаиваю, чтобы вы остановились здесь, а не в гостинице. Таким образом, вы избавите меня от необходимости посылать посыльного всякий раз, когда дамы решат устроить пикник, поплавать на лодке по пруду или прокатиться верхом по…

— Элли на лошадь не посадишь, — со смехом перебил ее Незерсоул. — Она их боится.

— Я не боюсь. Это было бы глупо, учитывая, что они повсюду и служат нам средством передвижения. Причина, по которой я не езжу верхом, скорее в том, — она сглотнула, — что у меня нет желания упасть с большой высоты с пугающей скоростью.

Брэндон почувствовал, как морщится его лоб.

— А как же фаэтон в парке?

— Не смогла довести дело до конца, — со смешком вставил Незерсоул. — Слезла так быстро, что грум не смог ее поймать.

Брэндона захлестнула волна гнева при мысли о том, что Незерсоул знал о ее страхе и, несмотря на это, посадил ее на высокую ступеньку фаэтона. Было совершенно ясно, что он не сделал ничего, чтобы помочь или успокоить ее. Из-за этого в тот день она на мгновение запаниковала и повредила лодыжку.

Но что, если бы эта паника овладела ею позже, когда Незерсоул несся сломя голову по парку?

Дрожь пробежала по телу Брэндона, раскаляя его добела и бурля в венах. Он сжал кулаки, желая отругать Незерсоула за то, что он подверг ее опасности. Вывих лодыжки был самой легкой травмой, которую она могла получить. И теперь этот бессовестный засранец имел наглость просто стоять здесь и дразнить ее, как будто она была объектом шутки?

И это был мужчина, за которого она хотела выйти замуж? Что ж, Брэндон постарается этому помешать.

Вздохнув сквозь зубы, он достаточно успокоился, чтобы продолжить.

— Помимо верховой езды, у всех нас будет множество возможностей познакомиться поближе, не говоря уже о прогулках в деревню, чтобы встретиться с подругой мисс Пэрриш.

Он перевел взгляд на Элли.

— Конечно, я планирую пригласить и ее погостить здесь, вместе с ее тетей и дядей.

Глаза Элли заблестели, уголки ее губ приподнялись.

— Это было бы просто великолепно.

— Ну, я не думаю, что перенос моих вещей доставит слишком много неудобств, — сказал Незерсоул с таким видом, словно ему было скучно.

— Хорошо. Тогда я пошлю лакея в гостиницу. А пока я оставляю вас в надежных руках мистера Тидуэлла. Он проводит вас в Стредвик-Лодж, чтобы вы могли отдохнуть перед ужином.

Несмотря на то, что подобная вежливость причиняла Брэндону боль,