он больше не хотел исключать другого мужчину. Возведение блокады между Элли и Незерсоулом, скорее всего, заставит ее еще сильнее ухватиться за идею выйти за него замуж. А этого Брэндон хотел меньше всего.

Ей нужно было увидеть все своими глазами и выбрать мужчину получше.

Но это не означало, что он собирался просто сидеть в качестве пассивного наблюдателя. Нет, конечно. Брэндон планировал помочь Элли осознать, что влечение между ними неоспоримо, а их совместное будущее неизбежно.

Глава 20

“Дебютантка не должна паниковать, когда у нее останавливается сердце”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа.

Тетушки и Мэг решили отдохнуть после долгого путешествия. Элли тоже попыталась вздремнуть, но не смогла заставить свои веки оставаться закрытыми. Виды, открывавшиеся из ее идеально расположенной лазурно-голубой спальни, были слишком прекрасны, чтобы оставить их без внимания.

Интерьер ее просторной комнаты тоже был прекрасен. На кровати под балдахином лежало множество роскошных подушек, а покрывало с замысловатой вышивкой вызвало у нее приступ зависти, когда она провела рукой по шелковым нитям.

Столы и гардероб были из гладкого атласного дерева с полированными серебряными набалдашниками, а толстый тканый ковер приятно ласкал ее босые ноги. Из открытого окна открывался прекрасный вид на летнее небо в пятнах облаков, а легкий ветерок доносил ароматы свежего сена и жимолости. От красочных садов, пышных лугов и зеленых лесов, позолоченных лучами послеполуденного солнца, каждая часть природы плавно перетекала в другую, словно искусно сшитый гобелен.

Она хотела увидеть все это до наступления вечера, но не в ее характере было отправляться бродить в одиночку. Как правило, ее подруге Джейн приходилось подталкивать и уговаривать на любую потенциально опасную выходку. Но Элли, казалось, не могла найти причины задерживаться в своей спальне, когда за дверью ее ждал целый новый мир.

К счастью, горничная уже выгладила ее вечернее платье в бледно-сиреневую и бронзовую полоску и оставила его висеть в гардеробе. Если в повторяющемся кошмаре Элли и было что-то полезное, так это то, что она обычно просыпалась раньше слуг и могла самостоятельно застегивать корсет и платья. С волосами у нее была совсем другая история. Однако, быстро расчесав их, она искусно закрутила их и при помощи нескольких шпилек заколола.

Белоснежные деревянные панели на стенах, украшенные полированными латунными канделябрами, привели ее через гостевое крыло к лестнице. Спускаясь, она поймала себя на мысли о другом крыле дома, где спал Брэндон. Постыдный всплеск девичьего интереса вспыхнул при одной мысли о том, чтобы исследовать эту часть дома и случайно наткнуться на его спальню.

Отдыхает ли он сейчас? Возможно, лежит на своей кровати? Без рубашки? И облегает ли постельное белье все твердые поверхности его тела так же, как и ее…

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мисс Пэрриш?

Она обернулась с виноватым возгласом и увидела, что там стоит горничная, ее веснушчатое лицо улыбалось из-под чепца с оборками. Затем, верная своему характеру, Элли попыталась скрыть смущение из-за своей реакции, начав нервно бормотать:

— Добрый день. Я просто немного изучала обстановку. Но, конечно, я бы не пошла в место, которое… было бы неподобающим для незамужней… хм… Откуда вы знаете мое имя?

— О, мы все переполошились из-за вашего приезда, мисс.

Сердце Элли неуверенно подпрыгнуло. Затем она сказала себе, что не могло быть так, что ее приезд привел в движение коллектив Кроссмурского аббатства.

— Думаю, вы рады, что лорд Халлуорт и мисс Стредвик снова здесь.

— Да, мисс, — дружелюбно согласилась она, пряча метелку из перьев за спину, в то время как ее серое рабочее платье развевалось вокруг ног. — Его светлость приезжает нечасто, всего на несколько дней в месяц, чтобы уладить дела с наследством и навестить вдовствующую леди Халлуорт. Но мы все надеемся, что теперь это изменится. В конце концов, прошло уже много лет с тех пор, как аббатство было настоящим домом, наполненным смехом, вечеринками и тому подобным.

Ах. Это было именно то, чего боялась Элли. У горничной сложилось неверное представление о цели ее визита. Не желая вселять ложные надежды, она решила изложить все предельно ясно.

— Это не было запланированным отпуском. На самом деле, все произошло довольно неожиданно, — сказала она. Однако, по мере того, как улыбка горничной становилась все шире и шире, Элли поняла, что то, что произошло внезапно, могло быть неверно истолковано как проявление внезапной страсти. Совсем как тогда, в гостинице. И внезапно она снова подумала о том удивительном катаклизме.

— Лорд Халлуорт… хм… из великодушия пригласил меня и моих тетушек.

— Да, мисс. Его светлость действительно щедр. И справедлив и добродушен, если вы не возражаете против моих слов.

— Нет, конечно, нет, — быстро ответила она. — Он действительно обладает всеми этими качествами и… я уверена, у него много других прекрасных качеств.

Горничная хихикнула.

— Вы покраснели, мисс. Моя мама всегда говорит, что девушка понимает, что это настоящая любовь, когда краснеет при одной мысли о своем мужчине, даже когда его нет рядом.

— О, но он не мой… Видите ли, я все время краснею… Ужасная напасть…

— Бекка, — позвала женщина с мягким упреком в голосе. — Оставь бедную мисс Пэрриш в покое. И я считаю, что в гостиной обязательно нужно убрать пыль.

— Да, миледи. Горничная прикусила губу, пытаясь скрыть улыбку, и присела в реверансе. — Было очень приятно побеседовать с вами, мисс. Если вам что-нибудь понадобится, просто позовите Бекку.

Элли хотела бы, чтобы ее щеки не горели, когда она встретит женщину, которая могла быть только тетей Брэндона, но надежды на это не было. Обернувшись, она увидела пожилую женщину в черном платье и широкополой шляпке, грациозной походкой пересекавшую комнату, на ходу снимая пару грязных садовых перчаток.

— Я знаю, что так не принято, но я леди Халлуорт. Вы должны называть меня Сильвия, мисс Пэрриш, — сказала она с теплой, непринужденной улыбкой, от которой на нежной коже цвета слоновой кости вокруг ее голубых глаз появились морщинки.

— Прошу, зовите меня Элли, — сказала она, пожимая изящную руку пожилой женщины.

Любезно кивнув, Сильвия сняла шляпку и прикоснулась к своим светлым волосам, рассеянно приглаживая непослушные пряди цвета лунного серебра, выбившиеся из прически. Несмотря на то, что вдове, вероятно, было далеко за пятый десяток, она производила впечатление человека вечно молодого.

— Вы должны простить служанку, Элли. Боюсь, вера в то, что в воздухе витает весна, не покидала нас с того самого дня, как я получил письмо Брэндона, в котором он сообщал о своем намерении привезти вас в аббатство. Как только я велела им приготовиться к