– Сэр?

– Вы по-прежнему утверждаете, что в вашем рапорте, где сказано, что перед нами сегодня вечером в дом вошли три человека, – все соответствует истинному положению дел?

Сагдену так часто приходилось отвечать на этот вопрос, что он побагровел от злости:

– Да, сэр. Это видел не только я. Спросите других. Они…

– Отставить препираться, парень. Эти трое были идентифицированы как мистер Соар, мистер Дервент и неизвестный мужчина, вошедший в дом через черный ход в восемь пятнадцать. Этим неизвестным оказался Бартлетт, которого здесь зарезали. Вы не отрицаете этого, сэр Генри?

– Ни в коем случае. Это действительно был Бартлетт.

– Вот именно. И с помощью, как вы бы это назвали, процесса элиминации, – продолжал Мастерс, – убийцей может быть один из двух оставшихся – или мистер Соар, или мистер Дервент. А? Если вы объявляете Соара невиновным, следовательно, остается второй.

– Джереми, дорогой, – жалобно воскликнула миссис Дервент, – ты же этого не делал!

Дервент, рассматривающий всех с необъяснимым удовольствием, сцепил руки за спиной и кивнул:

– Откровенно говоря, дорогая, я действительно этого не делал. Тем не менее я признаю, что у инспектора сильные аргументы, и мне нечего возразить. В этом заключается ваша идея, Мерривейл?

– Не совсем, Джем, не совсем.

– Вы намекаете на невидимого убийцу? – желчно осведомился Мастерс.

– Да, – хмуро кивнул Г. М., – я имею в виду невидимого убийцу. – Он взглянул на Соара. – Расскажи-ка нам, что здесь произошло сегодня вечером, сынок. Значит, ты пришел сюда примерно в четверть девятого, и через пару минут здесь появился Бартлетт. Подозреваю, что ты весь день пребывал в унынии, чувствуя себя ходячим трупом из-за звонка миссис Дервент, которая поделилась с тобой свежей сплетней: собрание «Десяти чайных чашек» сегодня вечером состоится в твоем доме. Как ты себе это объяснил?

Соар задумался. Он все еще был очень напряжен и не сводил глаз с тела на полу. Однако Г. М., судя по всему, не собирался ничем прикрывать труп.

– Я решил, что у Дервента в конце концов поехала крыша.

– Похоже, таково общее мнение, – усмехнулся Дервент, неторопливо доставая портсигар. – Интересно почему?

– Потому что вы одержимы призраками прошлого. Потому что долгие годы вы охотитесь за привидениями. Вы потратили два года, пытаясь обвинить меня и моего отца в убийстве Дартли. И когда у вас ничего не вышло, я решил, что ваша одержимость зашла настолько далеко, что вы сами совершили убийство в моем доме, чтобы меня за него повесили.

– Это все ваше кельтское воображение, – заметил Дервент, закуривая сигару и глядя на него сквозь сизые клубы дыма.

Поллард чувствовал, что вот-вот что-то случится. В его голове зазвучал предупреждающий сигнал: осторожно, опасность! «Кажется, мое воображение не далеко ушло от кельтского», – подумал он.

– Это правда, – продолжал Соар, обращаясь к Г. М., – насчет того, что я чувствовал себя, как вы сказали, трупом. Я бы вообще не стал сюда возвращаться. Я бы пошел в полицию, я бы встретился с друзьями, чтобы обеспечить себе алиби. Я мог бы сделать дюжину вещей в качестве ответного удара – если бы не вспомнил об этом проклятом кувшине, запертом в моем сейфе. Так что пришлось вернуться. Поверьте, возвращаться в этот дом под дождем – то еще удовольствие, особенно когда в свете уличного фонаря у входа замечаешь, как блеснула каска полицейского.

Я вошел через парадную дверь и повесил шляпу и пальто в прихожей. Не прошло и минуты, как послышался звук, похожий на глухой удар, и донесся он из этой комнаты. Я бросился сюда – на первый взгляд все было в порядке. Тогда я открыл дверь в коридор, ведущий к черному ходу, и увидел его. – Соар кивнул в сторону Бартлетта. – Он лежал ничком, головой ко мне. Одет он был в макинтош, его котелок валялся рядом, а между лопаток торчал этот нож.

– Мертв? – спросил Мастерс.

– Не совсем. Понимаете, он пополз. Пополз ко мне.

– Вот именно. В точности как Дартли.

– Очень тонкий выпад, инспектор. Благодарю вас, да, в точности как в моих ночных кошмарах о Дартли. Света в коридоре не было, и я втащил его сюда, в библиотеку. Похоже, он добирался до моего дома на такси: его плащ и ботинки почти не промокли. Крови было совсем немного, но помочь ему мне не удалось. Он умер прежде, чем я смог что-то предпринять.

Мастерс встал и открыл дверь в холл. В стенных нишах стояли вазы, пол был застелен желтовато-коричневой циновкой, а сам холл вел прямиком к черному ходу. Других дверей там не было.

– Предположим, это правда – хотя я в этом совсем не уверен, – довольно агрессивно начал Мастерс. – И куда, вы подумали, подевался убийца?

– Вы мне льстите, – сухо ответил Соар. – В тот момент я вообще не думал. Позже решил, что он вошел за этим несчастным через черный ход, ударил ножом в спину и был таков.

– А дверь черного хода была заперта?

– Нет. В этом я уверен, потому что сам ее потом запер. Наверное, поэтому Бартлетт и смог попасть в дом. Ключа у него, судя по всему, не было.

Мастерс посмотрел на своих подчиненных:

– А теперь послушаем, что сообщат наши сторожевые псы. Ну, что скажете? Мог кто-нибудь проскользнуть за Бартлеттом в дверь черного хода, ударить его ножом и скрыться? Вы ведь глаз не спускали с этой двери.

Он с удовлетворением выслушал горячие уверения, что никто, кроме Бартлетта, к этой двери не приближался и никто из нее не выходил.

– Кажется, все довольно ясно, а, мистер Соар? Вот именно. Если верить вашему рассказу, убийца должен был пройти по этому коридору и попасть в эту комнату. Не важно, как ему удалось расправиться с Бартлеттом, но покинуть дом он должен был тоже через эту комнату, потому что через черный ход никто не выходил.

– О господи, ну да, думаю, так оно и было.

– Тогда вы не могли его не заметить. Однако вы уверяете, что никого не видели.

Соар вздохнул:

– Если на то пошло, инспектор, ваша чертова команда обыскала этот дом сверху донизу и тоже никого не нашла. Тем не менее они клянутся, что он должен быть внутри. Признаю, я совершаю порой чудовищно глупые поступки, и все же это не дает вам право не считаться со мной. Если вы поверили им, то можете поверить и мне.

– Но могу ли я, черт возьми? Ладно, там видно будет. Мистер Соар…

– Ты пошел по второму кругу, – вмешался Г. М. – Ешкин кот, Мастерс, ты можешь помолчать хоть секунду? Значит, Бартлетт умер