Нахмурившись, ручной пёсик ушёл вынюхивать грязные углы. Амбал вошёл в комнату хозяйку.

— Ну и вонь! — прокричал он нам. — Какого хрена…

Он выскочил из комнаты, встал возле нас и говорит, обращаясь к седовласому:

— Борис, там мёртвая женщина, закопанная в гнилые овощи!

Затем Амбал резко переводит взгляд на меня и добавляет:

— Больные ублюдки, вы что, хотели её сожрать?

Улыбнувшись, я отвечаю:

— Да. Я тебя ждала. Хотела приготовить вкусный ужин, но ты почему-то заявился раньше.

Амбал брезгливо отпрянул. Улыбнувшись, кудрявый говорит мне:

— Это твоих рук дело?

— А это имеет какое-то значение? — парирую я.

— Ты права.

Кудрявый дышал как старик, готовый откинуться в любой момент. Каждый вдох давался с болью, но выдох — был краткосрочным обезболивающим. Выдохнув, он держал паузу, и только потом делал новый вдох.

Амбал ушёл в мою комнату. Мне было видно, как он открыл дверцу шкафа, вытряхнул все шмотки на пол. Перевернул все вещи на кровати. Осмотревшись, он решился заглянуть под кровать. Встав на колени, запустил руки и выудил чёрный свёрток. Глядя на всё это, я не нервничал. Было уже похуй. Похуй на всё! И похуй, что меня ждёт впереди.

— Я должен поблагодарить тебя, — искренне заявляет кудрявый.

Меня словно ледяной водой окатило. Ого! Вот это поворот. Я внимательно вас слушаю.

Он наклоняется ко мне, заглядывает в глаза. Я вижу, как ему больно, и вижу в его глаза всю серьёзность ране сказанного. Что это? Сарказм? Издевается? Или какая-то жестокая шутка перед смертельным ударом?

— Севастьяна давно нужно было убрать, — шепчет кудрявый.

— Я не знаю никаких Севастьянов.

— Блондинчик. Так ты его называла.

— А, вспомнил. Его еще звали Севастьян?

Пропустив мои слова мимо ушей, кудрявый продолжил:

— Своим поведением он только позорил наше братство.

— Ты это про «Кожагоны»?

Кудрявый кивнул головой.

— Мы не такие, как тебе могло показаться. Каждый день мы защищаем огромную территорию от набегов «Труперсов». Нас все знают. Нас все уважают. Кто-то купается в лучах славы, а кто-то старается обходить её стороной, оставаясь во все оружии. Понимаешь, о чём я?

Я хотел ему ответить, но Амбал опередил меня.

— Борис! — громила вышел из комнаты, держа в руках мой меч. — Меч Севастьяна.

Амбал стремительно приблизился к нам. Протянул меч кудрявому, гордо сказав:

— Теперь он ваш.

Кудрявый хотел встать, но передумал. Сидя принял меч из толстых лапищ. Покрутил его у лица. Сладостно пробежался глазами по всем сухим складкам, словно по телу молоденькой девушки. Уставился на сушёный сосок. Через секунду он переводит взгляд на меня и говорит:

— Нет. Он мне не принадлежит.

Амбал открыл рот.

— Меч принадлежит ей.

Амбал закрыл рот. С выпученными глазами он говорит:

— Но как? Почему…

Кудрявый обрывает его.

— Подожди меня снаружи.

Слоняра послушно покинул мой дом. Пока он протискивался в дверной проём, кудрявый увидел на столе свёрток и металлическую коробочку. Мужское лицо засияло еще ярче, да так, что можно было ослепнуть от его жемчужной улыбки.

— Подай мне мои вещи, — спокойным тоном, не обязывающим ни к чему, попросил меня кудрявый.

Сейчас не тот момент, чтобы качать права, увиливать, или лезть в залупу. Дедуля попросил — я сделал. Старших надо уважать. Да и мой меч он положил на пол возле своих ног, тем самым продемонстрировав мне дружеский настрой.

Кудрявый закурил. Мне предлагать не стал. Он похож был на человека, который даже после диагноза «рак лёгких» всё равно берёт в рот папиросу. Откашлявшись и выпустив облако горячего дыма в потолок, он говорит:

— А теперь, ты мне расскажешь: кто ты такая, кто твой дружок, и кто вас надоумил выпустить всех крыс из здания «Швея». На «Труперсов» вы не тянете, да и шпионов они не имеют, а если бы и имели, выглядели бы они, — тут он слега наклонился вбок и кидает взгляд в комнату хозяйки, — как она.

Я открыл рот, хотел затереть ему очередную байку про вероятность случайных цифр, но он сразу же пресёк меня.

— И не надо ничего придумывать, — сказал он, глядя в мои невинные глаза. — Я прекрасно видел, как ты общалась с моей лошадью.

А вот это уже интересно. Попробую выкрутиться.

— Дядя, вы точно головой не ударились?

— Я же просил! Зачем? Зачем ты пытаешься скрыть очевидное? Я встречал таких как ты.

Мужское лицо искривилось гневом смешавшимся в жестокой схватке с болью. Боль победила. Кудрявый сдался, откинулся на спинку стула. Выпустив очередную порцию дыма, сказал:

— Я благодарен тебе за твой поступок, — он легонько дотронулся до груди в то место, где еще недавно торчал кабаний клык. — Я не сомневаюсь, что это ты отправила лошадь за помощью.

Умный мужик. Врать нет никакого смысла. Сейчас тот момент, когда правда откроет мне многие двери. Время стать открытым для диалога.

Я рассказал ему всё как есть. Ахинея лилась из моего рта, как скисший сок из мусорного бака. Послушай меня первый встречный на улице — и кололи бы мне успокоительные добрые санитары в грязной дурке.

Всё что я утаил — моё истинное лицо, в виде скользкого червячка, обитающего в недрах горячих кишок. Незачем сейчас шокировать седовласого дедушку.

Он слушал и курил.

Курил и слушал, пока я не остановился.

— И ради чего всё это? — спросил он.

— Ради подружки, и одной суки, которую я убью при первой встрече.

— И как ты собираешься их найти?

— Честно, я пока не знаю. Был у меня план, но я потерял важную нить, ведущую меня по дороге. У меня была маска. Она и должна была меня привезти к моей цели.

— Маска? — спросил кудрявый.

— Да, маска из засохшей крови.

С довольной ухмылкой кудрявый выпрямился на стуле, сложил на груди руки и повернул голову в сторону входной двери.

— Хрящ, — крикнул он, — принеси мне сумку. Она висит на моём седле.

Амбал вошёл в дом. В руке он держал кожаный рюкзак. Мой рюкзак! Да-да! Это был мой рюкзак, внутри которого должна быть маска!

Кудрявый принял из рук амбала рюкзак. Развязал узелок и запустил руку внутрь. Поковырявшись внутри, выудил наружу что-то похожее на круглый кусок древесной коры. В его ладонях была моя маска!

— Знакомая вещичка? — он всё понял по