Мне мешают его руки, я не могу прицелиться.

Мысом ботинка я упираюсь ему в плечо и переворачиваю на бок. Он не сопротивляется. Всё так же продолжает смахивать с лица обжигающую жижу. Я давлю еще и переворачиваю его на живот. Теперь мне ничего не мешает. Шея открыта. Я поднимаю меч и сразу же опускаю.

Удар.

Хруст позвонков.

Он больше не кричал. Голова откатилась в сторону. Тело охватила судорога. Шея начал извергать тугие струи крови, обильно поливая траву. Над телом поднялся пар, как в жару дымит асфальт после дождя.

Обойдя труп, я двинул дальше. Под ногами хлюпала жижа. Она была везде, куда бы я не ступил. И чем ближе я приближался к эпицентру взрыва, тем сильнее становилась вонь. Чувствовался тот самый запах, что я чуял в бараках, но не такой сильный. Жить можно.

Пройдя пару метров, я увидел саму воронку. Внутри, среди залитой гноем травы, валялись ноги. Было заметно, что мужчина перед выходом в белый свет надел хорошие брюки, натянул удобные сандалии и даже не подозревал, что на следующий день от его туловища останется груда костей, разбросанных в радиусе пары метров.

Я на что-то наступил. Опустив глаза, вижу руку. Кожа сдулась, пальцы обтянуты кожей как у векового старика. Ощущение, словно наступил на мину. Зажмурившись и отвернувшись лицом в сторону дорогу, я убрал ногу. Ничего. Тишина. Пронесло.

Второй охранник притих. Я его вижу. Он сидит на коленях, спина изогнута назад, руки безжизненно висят вдоль тела, упираясь в землю ладонями. Тело расслаблено. Голова откинута. Рот открыт. С уголков губ пульсировали густые струи крови.

С подбородка капает на траву.

Я подхожу ближе. Мухи на него не садятся, кружат рядом. Я поднял меч, и тут же замер. На моих глазах его кожа начала скукоживаться. Стягиваться, словно сдавили меха гармони. Грубеть, приобретая сероватый оттенок. Он как будто старел на глазах. С головы на землю посыпались волосы. Еще пару секунд и в узких складках заблестели струйки какой-то жидкости. Изо рта кровь больше не текла. Она сменилась на жёлтую жижу, которая обильно заливалась за воротник кожаного нагрудника. Кожа лица вся сморщилась, но когда жидкость полностью заполнила складки, он как будто помолодел. Узнавались черты человеческого лица, только их словно рисовали резкими движениями. Словно мастер по дереву, держа стамеску трясущимися руками, быстро выстругал эту посмертную маску на деревянном бруске за символическую плату — бутылку водяры.

Я прицелился. Один точный удар. И с меня хватит!

Замахнулся и тут же ударил. Но…

Всё пошло не по плану. В ладонь ударила отдача, как будто я уебал металлической трубой по бетонной стене. Голова осталась на месте. Лезвие и близко к ней не приблизилось! Дохляк вскинул руку, заблокировав мой удар. Меч застрял. Вот это поворот, бля!

Я начал дёргать меч, пытаться его выдернуть из руки, но ничего не получалось. Мёртвые глаза открылись. Посмотрели на меня. Глазами это сложно назвать. В пожелтевших глазницах пульсировали два белых шара, напоминающие варёные яйца. Без зрачков. Без души. Лишённые какой либо человечности.

Тело завалилось набок, утащив меня за собой. Я боялся выпускать меч из рук, держался до последнего. И даже не отпускал, когда мертвец начал вставать на ноги. Я начал расшатывать меч, дёргать изо всех сил, но лишь теребил руку мертвеца.

Зараза! Давай, вынимайся! Бляха!

Челюсти трупа разомкнулись.

— Где… я… — прохрипел он.

— Всё нормально дружище, — и продолжаю дергать меч. — Я пришёл тебе помочь.

Ну почему? Почему всё это время я пялился на лезвие меча? Вот взял и пропустил удар в ебальник. Уж не знаю чем я так его взбесил, но вмазал он мне основательно.

Выпустив рукоять меча, я отлетел и упал на траву. Повезло — трава была чистой, без гноя. Пока я пытался сориентироваться, дохляк приблизился. Встал у моих ног. Начал внимательно рассматривать мои ноги, затем тело, затем лицо. Челюсти звонко застучали зубами. Он попробовал что-то сказать, но я ничего не понял. Всё это время мой меч висел в воздухе, зажатый в толстой коже наручей и еще чего-то, что было под этими наручами. Крови не было. Ни капли. Только тонкая струйка гноя показалась на его ладони, скользнула к пальцам и быстро высохла, успев кинуть на землю пару крохотных капель.

Этот охранник, это нечто во что он превратился, резко шагнул вперёд и вскинул руки над головой, сжав ладони в кулаки. Точно я не знаю, что он хотел сделать. Может и пришибить меня вздумал, может хотел размозжить моё славное личико. Его планы испортила стрела, пролетевшая со свистом у меня над головой. Наконечник пробил кожаный доспех и вошёл внутрь тела, погрузив стрелу наполовину. Дохляк отпрянул назад. Зашатался. Я поджал под себя руки и уже хотел вскочить, но нащупал ладонью деревяшку. Это оказалось древко копья.

Я не стал разбираться, что за нахуй тут происходит. Вскочил на ноги и ударил доходягу в грудь. И снова, бля, тот же эффект, но еще хуже! Я словно ударил в бетонную стену. Стальной наконечник проткнул кожаный доспех и всё! Дальше не пошёл! Вошёл на пол шишечки и до свидания. Я быстро вынул копьё и еще раз ударил. Тоже самое. Наконечник тыкался в какой-то крепкий слой брони, скрывающийся под доспехами.

— Бей мечом! — раздалось с дороги.

Это кричали кудрявый вместе с Амбалом.

Спасибо, парни, вы как всегда вовремя!

Мертвец прыгнул на меня, замахнувшись кулаком. Я отскочил, успев в последний момент уклонится. Заприметив торчащий меч, я ударил копьём прямо в рукоять. Кончик копья вонзился в высушенную ладонь, черканул по грубой коже и упёрся в плотно сжатые пальцы. Сработало! Моей инерции хватила на то, чтобы выбить застрявшее оружие. Меч выскочил из руки, взмыл в воздух и упал в паре шагов от меня.

Выбросив копьё, я нагнулся. Пробежал мимо охранника, ловко увернувшись от его кулаков. Поднял меч с земли и тут же ударил, замахнувшись изо всех сил снизу-вверх. Лезвие срубило пару травинок, стебель ромашки и отрубило ладонь мертвяка.

Ну наконец-то! Хоть что-то!

И хуйли толку?

Мертвяк не сдавался. Замычал. И тут же кинулся на меня, пытаясь схватить меня в охапку.

Не раздумывая, я рубанул. Лезвие чиркнуло по груди, вспоров доспех. Он увернулся! С каждой минутой его движения становились всё естественнее и точнее. Если вначале он двигался как оглушённый к херам водитель фуры после аварии, то сейчас