– Возможно, – спокойно сказала Тереза. – Но в данном случаея говорю правду. Я не вбивала никаких гвоздей, не плюхалась на колени, чтобыпрочесть молитву, не собирала рассыпанное кем-то золото или серебро – словом,на лестнице меня не было.

– Брошь, о которой идет речь, сейчас у вас?

– Надеюсь. Хотите на нее посмотреть?

– Если позволите, мадемуазель.

Тереза встала и вышла из комнаты. Наступило неловкоемолчание. Доктор Доналдсон смотрел на Пуаро с таким видом, будто перед ним былнекий биологический препарат.

Тереза вернулась.

– Пожалуйста.

Она чуть ли не швырнула украшение в Пуаро. Это была большая,довольно броская брошь из хромированной стали с вензелем мисс Аранделл,заключенным в круг. Должен сказать, она была достаточно велика, и поэтому миссЛоусон могла без труда разглядеть ее в зеркале.

– Я ее давно уже не ношу. Мне она надоела, – сказала Тереза.– Лондон завален ими. Все служанки нацепили свои инициалы.

– Но когда вы ее покупали, она стоила дорого?

– О да. Поначалу их почти ни у кого не было.

– А когда это было?

– В прошлое Рождество, по-моему. Да, примерно в то время.

– Вы кому-нибудь ее одалживали?

– Нет.

– А брали с собой в «Литлгрин-хаус»?

– Наверное. Да, точно брала.

– И нигде не оставляли ее? Кроме своей комнаты?

– Нигде. Помню, я приколола ее к зеленому свитеру. В тотприезд я не вылезала из этого свитера.

– А где была брошь ночью?

– На свитере – я ее не откалывала.

– А сам свитер?

– Свитер, черт побери, лежал на стуле.

– Вы уверены, что никто не снимал брошь со свитера? Пока выспали? А потом могли снова приколоть.

– Может, обсудим все это в суде, если, конечно, вы непридумаете чего-нибудь еще. Говорю же вам – все это какая-то чушь. Неплохопридумано – запугать меня – сказать, что кто-то меня якобы видел, – но толькоэто вранье.

Пуаро нахмурился. Потом встал, приложил брошь к лацканусвоего пиджака и подошел к зеркалу, которое стояло на столе в другом концекомнаты. Он постоял перед ним, затем медленно отступил, чтобы посмотреть, какброшь смотрится на расстоянии.

– Какой же я идиот! – простонал он. – Ну конечно!

Он подошел к Терезе и с поклоном отдал ей брошь.

– Вы совершенно правы, мадемуазель. Брошь все времянаходилась при вас. Я совершил непростительную ошибку.

– Ценю вашу скромность, – усмехнулась Тереза, небрежноприкалывая брошь к своему костюму. И посмотрела на Пуаро. – Что-нибудь еще? Ато мне пора.

– Остальное мы вполне можем обсудить позже.

Тереза двинулась к двери. Пуаро тихо сказал ей вдогонку:

– Надо сказать, мы подумываем об эксгумации.

Тереза замерла. Брошь упала на пол.

– Что такое?

– Возможно, придется эксгумировать труп мисс Эмили Аранделл,– отчетливо произнес Пуаро.

Тереза стояла неподвижно, сжав кулаки.

– Это ваша идейка? – разъяренно прошипела она. – Эксгумациюможно произвести только с согласия всех членов семьи.

– Вы ошибаетесь, мадемуазель. Эксгумация может бытьпроизведена и по приказу Скотленд-Ярда.

– Боже мой! – отозвалась Тереза.

Она повернулась и быстро прошлась взад и вперед по комнате.

– Я не совсем понимаю, чем ты так расстроена, Теза, – оченьспокойно сказал Доналдсон. – Да, конечно, со стороны эта идея выглядит не оченьприятно, но…

– Не говори глупостей, Рекс, – перебила его она.

– Эта мысль вам неприятна, мадемуазель? – спросил Пуаро.

– Конечно! Это неприлично. Бедная тетя Эмили! Какого чертавам нужно ее выкапывать?

– Наверное, у мосье Пуаро есть какие-то основания длясомнений в причине ее смерти, – сказал Доналдсон. Он вопросительно посмотрел наПуаро. И продолжал: – Признаюсь, я удивлен. По-моему, нет сомнений в том, чтомисс Аранделл умерла естественной смертью, последовавшей после продолжительнойболезни.

– Помнишь, ты как-то рассказывал мне про кролика с болезньюпечени, – сказала Тереза. – Я сейчас уже плохо помню, но ты ввел кролику кровьбольного, страдающего острой желтой атрофией печени[70], потом ввел кровь этогокролика другому кролику, а затем его кровь перелил человеку, и этот человекзаболел тем же самым. Я верно поняла?

– Я просто разъяснял тебе принципы сывороточной терапии, –терпеливо сказал Доналдсон.

– Жаль, что в этой истории участвует так много кроликов, –усмехнулась Тереза. – Никто из нас не держит кроликов. – Она повернулась кПуаро, и голос ее стал другим. – Мосье Пуаро, это правда? – спросила она.

– Да, это весьма вероятно, но есть способы всего этогоизбежать, мадемуазель.

– В таком случае попытайтесь это сделать! – Ее голос сник дошепота. Она требовала, настаивала. – Попытайтесь, чего бы это ни стоило!

Пуаро встал.

– Таковы ваши распоряжения? – официальным тоном спросил он.

– Таковы мои распоряжения.

– Но, Теза… – вмешался Доналдсон.

Она резко повернулась к своему жениху.

– Замолчи! Это моя тетя, понятно? С какой стати ее будутвыкапывать? Как ты не понимаешь? Это попадет в газеты, начнутся сплетни ипрочие пакости! – Она снова повернулась к Пуаро. – Вы должны это предотвратить!Я даю вам carte blance. Придумайте что угодно, но чтобы никаких эксгумаций.

Пуаро церемонно поклонился.

– Я сделаю все, что смогу. Au revoir, mademoiselle, аurevoir, Doctor.

– Уходите! – закричала Тереза. – И возьмите с собой своегосвятого Леонарда. Хорошо бы мне больше никого из вас не видеть.

Мы вышли из комнаты. На этот раз Пуаро не стал прикладыватьухо к двери, но и уходить тоже не спешил.