— Ни малейшего сомнения, разумеется. Но мы побережём нашислёзы, дорогой полковник, чтобы пролить их над чьим-либо более достойным прахом.

Теперь уже не представляется возможным установить, получилли Риф Галлоуэя своё наименование после тех событий, о которых я сейчас поведусвоё повествование, или оно бытовало и раньше среди мореплавателей. ДжеремиПитт в своём судовом журнале не обмолвился об этом ни словом, и местонахождениестоль миниатюрного островка трудно теперь определить с абсолютной точностью.Однако нам достоверно известно — сведения эти мы почерпнули всё из того жесудового журнала, который Питт вёл на борту «Арабеллы», — что остров этотпринадлежит к архипелагу Альбукерке и расположен между двенадцатью градусамисеверной широты и восьмьюдесятью пятью западной долготы, примерно в шестидесятимилях к северо-востоку от Порто-Белло.

Это всего-навсего скалистый риф, посещаемый только морскимиптицами да черепахами, которые откладывают свои яйца в золотистом пескеокаймлённой скалами лагуны на восточной стороне островка. Песчаный берег здесь,круто обрываясь, уходит под воду на глубину шестидесяти сажен, и проникнуть влагуну, окружённую амфитеатром отвесных скал, можно лишь через узкий, похожийна ущелье пролив шириной не более двадцати ярдов.

В эту безлюдную, уединённую гавань и зашёл капитан Истерлингодним апрельским днём в году 1688 на своём тридцатипушечном фрегате «Авенджер»в сопровождении ещё двух кораблей, составлявших его флотилию:двадцатишестипушечного фрегата «Гермес» под командованием Роджера Галлоуэя идвадцатипушечной бригантины «Велиэнт» под командованием Кросби Пайка,плававшего прежде под началом капитана Блада и начинавшего уже понимать, какуюон совершил ошибку, уйдя от него к другому капитану.

Читатель, разумеется, не забыл мошенника Истерлинга, которыйпытался однажды померяться силами с Питером Бладом, когда тот ещё не вступил напуть пиратства, не забыл и то, к каким плачевным для мистера Истерлингапоследствиям это привело: корабль его был пущен ко дну, а сам он высажен наберег.

Однако с терпением и упорством, столь же присущим дурнымлюдям, сколь и порядочным, Истерлинг мало-помалу завоевал себе прежнееположение и снова появился на просторах Карибского моря, и даже во главе болеемощной, чем прежде, флотилии.

По словам Питера Блада, это был обыкновенный морскойразбойник, кровожадный и беспощадный, лишённый даже той крупицы элементарнойчестности, какой не обделены и воры. Его приспешники-матросы являли собойразнузданную толпу головорезов различных национальностей, не признающих никакойдисциплины и никаких законов, кроме одного-единственного — закона справедливогодележа добычи. Грабили они без разбора всех. Они нападали на английские иголландские торговые суда совершенно так же, как на испанские галионы, действуяво всех случаях с одинаковой жестокостью.

И всё же, несмотря на дурную славу, которой он пользовалсядаже среди пиратов, Истерлингу как-то удалось залучить к себе одного изкапитанов Питера Блада — отважного и решительного Кросби Пайка с его двадцатипушечнойбригантиной и отлично вымуштрованной командой в сто тридцать матросов.Приманкой послужила всё та же старая легенда о сокровище Моргана, которуюИстерлинг пустил уже однажды в ход, безуспешно пытаясь заманить в ловушкукапитана Блада.

И вот он снова повторил свой обветшалый рассказ о сокровищеМоргана, зарытом где-то на Панамском перешейке, на берегу реки Чагрес, вместечке, известным только одному ему, Истерлингу, да ещё покойному Моргану.

В своё время Питер Блад отнёсся к этой истории с ироническимпрезрением, однако Пайк всё же попался на удочку, несмотря на то что Питер Бладоткровенно выражал сомнение в существовании этого клада и предостерегал Пайкаот содружества с таким отчаянным негодяем, как Истерлинг.

Питер Блад искренне жалел доверчивого Пайка и не затаил нанего злобы; скорее он даже сокрушался о своём бывшем товарище, боясь, что томупридётся испытать тяжёлые последствия своего отступничества.

Сам Питер Блад в это время обдумывал поход на Дарьен, норешил благоразумия ради отложить его на некоторое время, так как появлениеИстерлинга на перешейке могло насторожить испанцев, и потому пять большихкораблей Блада пока что бороздили море без определённой цели. Так обстояло делов начале апреля 1688 года, когда было наконец принято решение своей флотилиисобраться к концу мая у островов Москито, чтобы заново обсудить поход наДарьен.

«Арабелла», идя к югу через Наветренный пролив, свернулазатем к востоку вдоль южного побережья Эспаньолы и примерно в двадцати милях отмыса Тибурон наткнулась на потерпевшее кораблекрушение английское торговоесудно. Море было спокойно, и благодаря этому команде, перетащившей все пушки ипрочие тяжести на левый борт, чтобы волны не могли захлестнуть зияющие пробоиныв правом борту, ещё удавалось кое-как держать судно на плаву. Расщеплённаягрот-мачта и поломанные, снесённые реи достаточно красноречиво говорили о том,какого рода бедствие здесь произошло, и Блад решил, что это работа испанцев.Однако, поспешив на помощь тонущему судну, он узнал, что оно наканунеподверглось нападению капитана Истерлинга, который, ограбив судно, перерезалбольше половины команды и жестоко расправился с капитаном за то, что тот несдался ему по первому требованию.

«Арабелла» взяла судно на буксир и дотянула его до Порт-Рояла,где и оставила милях в десяти от берега, не решаясь подойти ближе, дабы непривлечь к себе внимания ямайской эскадры. Отсюда пострадавшее судно уже моглособственными силами дотянуть до гавани.

После этого, однако, «Арабелла» — не повернула снова квостоку, а продолжала идти на юг, к Мэйну. Вот что сказал Питер Блад своемушкиперу Джереми Питту о причинах, побудивших его изменить курс:

— Надо поглядеть, чем там занимается этот негодяй Истерлинг.Да, Джерри, да… А может, и не только поглядеть.

И они поплыли на юг, ибо в этом направлении скрылсяИстерлинг. Его россказням о сокровище Моргана Блад, как мы знаем, не придавалверы. Он считал, что всё это басни с целью одурачить таких доверчивых малых,как Пайк, и заманить их в свою шайку. На сей раз, однако, он ошибся, как этовскоре и выяснилось.

Пройдя вдоль островов Москито, Блад нашёл уютную и спокойнуюстоянку для своего корабля в маленькой бухточке одного из бесчисленныхостровков в лагуне Чирикуи. В этой бухточке, хорошо укрытой от глаз, он и решилбросить на некоторое время якорь и с помощью дружественных индейцев с Москито,служивших ему разведчиками, понаблюдать за действиями Истерлинга,расположившегося отсюда милях в двадцати. Индейцы сообщили ему, что Истерлингстал на якорь к западу от устья реки Чагрес, высадил на берег триста пятьдесятсвоих матросов и направился с ними в глубь перешейка. Зная примерно численностьвсех команд Истерлинга, Блад прикинул, что для охраны кораблей оставлено небольше сотни матросов.