Наконец Тренем бросился к нему, глаза его возбуждённосверкали на потемневшем от горя лице.

— Капитан Блад, это в самом деле ты? Откуда же?..

Капитан Блад лёгким взмахом тонкой, гибкой руки, утопавшей впене кружев, прервал его:

— Я всё время был поблизости от вас, после того как вывысадились на перешейке, и знаю, что с вами произошло. Да ничего другого я и неждал. Но надеялся всё же, что успею предотвратить беду.

— Но ты покараешь вероломного убийцу?

— Да, и притом немедля, можешь не сомневаться: такоечудовищное преступление требует мгновенного воздаяния. — Голос капитана Бладазвучал мрачно, столь же мрачно было и его чело. — Пошли вниз всех, кто умеетнаводить орудия.

Начавшийся прилив повернул бригантину корпусом вдольпролива; она стояла теперь носом к другим кораблям, и потому открытие бортовыхорудийных портов могло пройти незамеченным.

— А на что нам сейчас пушки, капитан? — удивился Тренем. —Мы же не можем вступать в бой. У нас и людей мало и орудий.

— Хватит на то, что от вас потребуется. Такого рода деларешаются не только людьми и пушками. Истерлинг поставил вас в этом проливе,чтобы вы послужили щитом для его кораблей. — Блад коротко, сухо рассмеялся. —Скоро ему придётся уразуметь, насколько это невыгодно для него стратегически.Да, да, придётся. Пошли своих канониров вниз. — И он тут же начал быстроотдавать другие распоряжения: — Восемь человек пусть спустятся в шлюпку. Закормой стоят две пироги, полные людей, — они помогут нам верповать судно длябортового залпа, когда настанет время. Отлив нам поможет. Всех остальныхматросов до единого пошли в рангоут, чтобы отдать паруса, как только мы выйдемиз пролива. Ну, живее, Тренем, шевелись!

И он спустился вниз на батарейную палубу, где орудийнаяприслуга уже готовила пушки. Его слова и уверенный вид вдохнули бодрость влюдей, и они повиновались ему беспрекословно. Они не понимали, что он затевает,но верили в него, и это укрепляло их дух; они знали, что капитан Блад отомститИстерлингу за убийство их капитана и за все нанесённые им обиды.

Когда пушки были в боевой готовности и фитили задымились,капитан Блад снова поднялся наверх.

Две пироги с индейцами и большая шлюпка бригантины стояли заеё кормовым свесом и не были видны с других кораблей. Буксирные, тросыпринайтовили, и в лодках ждали только команды.

По предложению Блада Тренем не стал поднимать якоря, нотолько выпустил якорную цепь, и все налегли на вёсла. Отлив облегчил верпованиесудна, и бригантина стала медленно поворачиваться корпусом поперёк пролива. Акапитан Блад тем временем уже снова спустился вниз и давал указания канонирамправого борта. Пять пушек навели на румпель «Гермеса», остальные пять должныбыли смести его ванты.

Когда бригантина начала поворачиваться, и это было замеченона других кораблях, там пришли к заключению, что напуганная участью, постигшейих капитана, команда почла за лучшее убраться восвояси, и с палубы «Гермеса» вадрес уходящего корабля полетели насмешливые напутствия и улюлюканье. Но неуспели эти возгласы замереть, не успели их подхватить на «Авенджере», как рёв десятипушек, стрелявших прямой наводкой, послужил им ответом.

Под этим внезапным мощным бортовым залпом «Гермес»покачнулся, задрожав от носа до кормы, и отчаянные вопли людей потонули вхриплых криках вспугнутых птиц, тревожно закруживших над кораблём.

А Блад уже был на верхней палубе, которая ещё дрожала отзалпа. Он вгляделся в поднявшееся над кораблём облако дыма и пыли и улыбнулся.Румпель «Гермеса» был разбит в щепы, грот-мачта сломана, и верхушка её повислана вантах, а в фальшборте бака зияла большая пробоина.

— Ну, а дальше что? — с нескрываемым волнением и тревогойспросил Тренем.

Капитан Блад поглядел по сторонам. Бригантина хотя имедленно, но упорно двигалась вдоль узкого пролива: ещё немного — и она выйдетв открытое море. С севера задувал свежий бриз.

— Поднимай якорь, ставь паруса и веди её по ветру.

— Но они погонятся за нами, — сказал молодой моряк.

— Да, я надеюсь. Но не сразу. Погляди, в какое положение онипопали.

Только тут Тренем понял до конца, — что сделал капитан Блад.«Гермес», у которого был разбит руль и сломана грот-мачта, стал неуправляем изабаррикадировал пролив; теперь капитан Истерлинг, сколько бы он ни бесился,был лишён возможности атаковать бригантину.

Да, Тренем понял всё и был восхищён искусством Блада, но темне менее далёк от того, чтобы праздновать победу.

— Ну что ж, погоню ты, конечно, сумел отсрочить. Однако раноили поздно она начнётся, и рано или поздно нас всех потопят, как крыс. Ведьэтот дьявол Истерлинг только об этом и мечтает.

— Да, конечно, надеюсь, что так. Во всяком случае, я сильнораспалил это его желание.

Матросов с большой шлюпки подняли на борт, а пироги синдейцами были уже далеко. Они взяли курс прямо на север, держась вдоль берега.Бригантина шла под ветром, и Риф Галлоуэя, маленький островок за её кормой,становился всё меньше. Вся команда была на палубе. Капитан Блад на полуютеприслонился к поручням рядом с Тренемом. Он сказал, обращаясь к матросу,стоявшему внизу у румпеля:

— Клади руля, мы делаем поворот оверштаг. — Заметив тревогу,отразившуюся на лице Тренема, он улыбнулся. — Не волнуйся. Доверься мне и пошлилюдей к пушкам левого борта. Они там на своих кораблях ещё не выпутались изэтой ловушки, и мы отсалютуем им на прощание. Клянусь честью, ты можешь мнедовериться. Это ведь не первый морской бой для меня, а болвана, которого мыдолжны проучить, я знаю вдоль и поперёк. Ему никогда и в голову не придёт, чтоу нас может хватить нахальства вернуться. Спорю на всю твою долю моргановскогоклада, что он даже не открыл ещё свои порты.

Всё произошло так, как предсказал капитан Блад. Когда они,идя в крутой бейдевинд, приблизились к бухте, «Гермес» только ещё кончиливерповать, чтобы дать проход «Авенджеру», и тот на вёслах, пользуясь отливом ипоставив блинд, медленно продвигался к проливу.

Истерлинг, вероятно, не поверил своим глазам, когдабригантина, которая, по его мнению, должна была на всех парусах спасатьсябегством, вновь появилась перед ним. И как же заскрипел он своими ослепительнобелыми зубами, когда она, хлопая парусами, замерла на мгновение на месте и далабортовой залп по его кораблю, прежде чем взять прежний галс на северо-восток. Вспешке Истерлинг ответил ей беспорядочной пальбой из своих носовых пушек,совершенно не достигшей цели, и, на скорую руку убрав обломки и залатавпробоины, пустился, пылая местью, в погоню, с твёрдым решением потопить наглоесудно со всей его командой.