— Какой такой? — сквозь опущенное стекло отозвалась Ярдли.

— Ну, что тебе придется иметь дело с подобным дерьмом. Вот я в детстве хотел стать пожарным. Помогать людям, оказавшимся в огне. Неважно, кто они такие. Наверное, тут можно было бы сохранить позитивный взгляд на жизнь, несмотря на смерть и горе вокруг. Но то, чем занимаемся мы, — совсем другое. Это меняет взгляд на людей. Просто я порой гадаю, кем стал бы, если б выбрал для себя другой жизненный путь.

— Трудно сказать. Возможно, все было бы даже хуже, чем сейчас.

— А может быть, я бы женился, завел целый дом детей и занимался любимой работой, вместо того чтобы гоняться за всякими подонками и жрать один фаст-фуд…

— Гадать, как все могло бы обернуться, — совершенно бесполезное занятие.

Повернувшись, Болдуин посмотрел ей прямо в лицо.

— Давай договоримся. Если через пять лет у тебя никого не будет и если у меня через пять лет никого не будет…

— Сначала тебе придется подстричься, — Ярдли улыбнулась. — Я не собираюсь выходить замуж за рок-музыканта.

У нее пискнул телефон: пришел подписанный ордер на обыск.

— Получила? — спросил Болдуин.

— Вскрывай шкатулку, — Джессика кивнула.

Болдуину потребовалось меньше минуты, чтобы открыть крышку. Он достал из багажника латексные перчатки.

— С сапфиром, так?

— Да.

Первым делом он извлек из шкатулки прядь темных волос, затем серебряный перстень с ярким сапфиром. Перевернув перстень, сказал:

— Здесь надпись: «Моей Пчелке».

«Попался!» — подумала Ярдли.

Тэра спала у себя в комнате. Приоткрыв дверь, Джессика посмотрела на дочь, гадая, не смотрит ли сейчас Ортис на пустую колыбельку своей малышки.

Стивен Кэл сидел на диване, закинув ноги на кофейный столик, и, приглушив звук, смотрел по телевизору вечерние новости. Он встретил Ярдли теплой улыбкой. Та скинула туфли и подсела к нему, подобрав под себя ноги.

— Как Тэра? — спросила она.

— По-моему, она отлично провела время, хотя мы мало ее видели. Почти весь день она была со своими друзьями. Тэра рассказала нам про того парня. Она боится, что он может ей позвонить.

— Я собираюсь сменить номер ее телефона. Пока что я ничего ей не говорила, но, скорее всего, мне также придется забрать ее из школы. Нельзя допустить, чтобы они снова встретились.

Стивен не отрывал взгляда от телевизора, и Джессика догадалась, что он уже давно составил в уме свою следующую фразу.

— У нас рядом с ранчо отличная школа. В классах не больше пятнадцати человек, все всех знают. В нескольких милях подальше есть и частная школа. Я запросто смогу оплатить обучение.

— Стивен, Тэре нужно быть рядом со своей матерью.

— Знаю, — он кивнул. — Но из-за своего отца она начала жизнь, уже находясь в неблагоприятном положении, так что нам нужно по возможности ее поддерживать. — Наконец Стивен оторвался от экрана. — Этот город — неподходящее место для того, чтобы растить молодую девушку. Возможно, и тебе пора уехать отсюда.

Приготовив два джина с тоником, Джессика протянула один стакан свекру. Какое-то время они пили молча, глядя в телевизор, хотя она была уверена в том, что оба не обращают никакого внимания на происходящее на экране.

— Вы навестите его? — наконец спросила Ярдли.

Стивен отпил большой глоток.

— Я еще не решил.

— Он ведь ваш сын.

— Я и без напоминаний знаю, что он мой сын. — Уставившись в свой стакан, Стивен покачал его, стуча кубиками льда. — Это страшные слова, и я очень долго решался, чтобы произнести их вслух, но на самом деле я жалею о том, что Эдди не умер прямо тогда, когда его подстрелили полицейские. В глубине души я молился, чтобы он умер. Какой же я отец, раз желал такого собственному сыну?

— Вы отец, но в первую очередь вы человек.

Он покачал головой.

— Думаю, если б Эдди умер, это хоть отчасти принесло бы успокоение родственникам его жертв. Принесло хоть какое-то успокоение его матери. Ей потребовались годы, чтобы снять со стен его фотографии. И еще дольше, чтобы отказаться от лекарств, прописанных ей психиатром. И если мы навестим Эдди, все то, через что нам пришлось пройти, нахлынет снова неудержимым потоком.

Следующие слова Ярдли подобрала очень тщательно.

— Возможно, вы пожалеете о том, что встретились с Эдди, но еще больше пожалеете о том, что не встретились с ним, потому что другой возможности у вас больше не будет.

Поставив стакан на столик, она поцеловала свекра в щеку.

— Спокойной ночи, Стивен. И я поговорю с Тэрой, чтобы та обязательно погостила у вас.

— Спокойной ночи.

Оглянувшись, Джессика увидела, как он вытер упавшие на руку слезы, после чего закрыл лицо ладонями и расплакался.

После ходатайства Уэсли обвинения против него в убийствах Динов и Олсенов и нападении на Майлзов были сняты ввиду отсутствия улик, а все то, что было обнаружено в камере хранения, было исключено из следствия. Однако, как только судья распорядилась освободить Уэсли, сотрудники ФБР арестовали его по обвинению в убийстве Джордан Руссо.

Расстановка сил определилась в несколько последующих дней. Стоя в темной комнате, Изабелла Руссо опознала Уэсли среди шести мужчин как того человека, которого видела разговаривавшим с ее дочерью перед рестораном, где та работала, после чего он сел к Джордан в машину. Были соблюдены все юридические формальности, а Изабелла настаивала на том, что не смотрела новостные сюжеты о недавних преступлениях Уэсли и вообще нигде не видела его фотографию.

Это опознание должно было сработать в суде, и если у Ярдли и были какие-то вопросы относительно того, как Изабелла смогла так быстро опознать Уэсли, она оставила их при себе. Быть может, это лицо так прочно запечатлелось у нее в памяти, что стереть его не смогли и прошедшие с тех пор двадцать лет. Такое было возможно. Джессика рассудила, что у нее осталось совсем мало сил беспокоиться о подобных вещах, и конкретно этот момент занимал в ее списке далеко не первое место.

Когда Уэсли уходил с процедуры опознания, у него уже больше не было той самоуверенной небрежности, того горящего в глазах насмешливого презрения, как это было на слушаниях по рассмотрению его ходатайств. Похоже, он был взбешен. Ярдли едва сдержала улыбку.

— В чем дело, Уэсли? — окликнул его Болдуин, от которого, судя по всему, это также не укрылось. — Не ожидал, что Джордан Руссо вернется и укусит тебя за задницу?

Когда приставы выводили Уэсли из зала суда, тот презрительно бросил:

— Должно быть, вам отчаянно хочется повесить на меня хоть какое-нибудь нераскрытое убийство. После своего оправдания — а меня непременно оправдают — я подам иск против федеральной прокуратуры, ФБР и лично вас в недобросовестном преследовании и подтасовке фактов.