Дебют Майи можно считать удавшимся. Вот ужправа поговорка: не было бы счастья, да несчастье помогло!

Домой я поехала одна. Майя успела помириться сматерью. Ларка позвонила на мой мобильный и заорала:

– А ну позови ее, знаю, она у тебя сидит!Ишь, сотовый вырубила!

Не рискнув сказать подруге, что ее дочьлишилась мобильного, я сунула девочке свою трубку.

Пообщавшись с мамой. Майя торжествующевоскликнула:

– Во, говорила же! Больше часа оназлиться не способна! Ладно, я домой потопала! До завтра.

– Погоди, провожу тебя, уже поздно, однойнельзя разгуливать в такое время, – сказала я.

Майя глянула на меня и хмыкнула:

– Какой от тебя толк? Такси возьму. Лучшедумай о том, чтобы моя песня на «Русском радио» зазвучала. Ей-богу, я повешусь,если ничего не выйдет!

Взметнув копной волос, Майя убежала, а япобрела к метро. Усталость давила на плечи. Что-то ничего хорошего у меня неполучается! Олег обиделся на жену, мобильный у Куприна выключен, сам он мне незвонит. Кто убил Волкова и по какой причине – я не знаю. Есть очень слабые,шаткие версии. Ну типа такой: неизвестная личность решила отомстить Архипу иприрезала Романа. Все вокруг знали о плохих отношениях продюсера ирадиомагната. Да еще я подлила масла в огонь своим рассказом об их драке! Нокто инициатор преступления? По какой причине он ненавидит Сергеева? Я слышала,как Вера крикнула Крыжовникову: «Ты убил!» Может, это правда? Они не поделилидоходы, и Сергей принял меры?

Ох, никогда мне не разобраться в этом деле!

Тычусь как слепой крот в разные стороны, иникаких ниточек.

В вагоне было почти пусто, я села на диванчик,борясь со сном. Сейчас приду домой, выпью чаю, съем.., да, похоже, поесть мнене удастся! Может, купить по дороге чего-нибудь? А то голод ледяной рукой сжалжелудок.

Двери вагона плавно разъехались, впустиввнутрь молодую женщину с бледным до синевы лицом.

Она села около меня, поставила на пол большой,туго набитый пакет и вытащила из сумочки книжку в яркой бумажной обложке. Ямашинально глянула на издание. Смолякова! Вся страна ее читает, мне далеко доэтой писательницы. Ну почему господь, обучив госпожу Тараканову выдавать связныйтекст, лишил ее буйной фантазии? Отчего я могу описывать только произошедшие сомной события?

Соседка моя продолжала рыться в сумке. На полс тихим стуком упал мобильный. Я наклонилась, подняла его, протянула растеряхеи тут только поняла, что держу не сотовый, а пульт от телевизора.

– Спасибо, – улыбнуласьженщина, – к вечеру так устанешь, что даже руки трясутся.

– Но зачем вам дистанционныйпульт? – не сдержала я удивления. – Это не та вещь, которую нужноносить с собой!

Соседка усмехнулась:

– Ага! Я согласна. Да вот муж у менякозел!

Сидит дома, ни хрена не делает, на работу неходит, пятый год устраивается, а кушает каждый день, по три раза. А уж какойленивый! С дивана не стащить! Мало того что балбес, так еще права постояннокачает. И дура у него жена, и толстая, и уродина! Я вообще-то привыкла коскорблениям и все его пакости игнорирую, но сегодня утром отчего-то мне такобидно стало! Прямо до трясучки, ну я и решила ему отомстить. Во, пульт оттелика с собой взяла. Весь день козлу пришлось вставать с дивана и переключатьканалы! Классно я придумала, скажи, разве нет?

Я кивнула и пошла к выходу. Однакооригинальный способ отомстить супругу, мне такое в голову не приходило!

* * *

Супермаркет был закрыт. Надежда купить что-товкусное, уже готовое, типа курочки на вертеле, умерла. Я безнадежно смотрела набумажку, прикрепленную к стеклу скотчем. «Извините. Не работаем по техническимпричинам!» Ладно, возьму просто батон. Но и железный вагон, где я всегдапокупаю хлеб, был украшен объявлением «Нет света». Я поежилась. Есть хочетсяневыносимо, но вблизи моего дома заперты все торговые точки.

Может, сесть на метро, проехать остановку икупить хот-дог? Не факт, что он там есть. Ладно, нужно смириться собстоятельствами, утешу себя тем, что на ночь поглощать пищу очень вредно, этоведет к ожирению, страшным болезням и преждевременной смерти. Если откажусь отжирного, жареного, копченого, сладкого, алкоголя, то проживу двести лет.

Голод сжал желудок. В голову полезли другиемысли. Оно мне надо? Куковать на этом свете два столетия? Существовать одной?Олегу-то без шансов протянуть столько. Он большой любитель вредной еды вкупе спивом! Значит, Куприна не будет, а я живи себе дальше, здоровенькая…

От подобной перспективы мне стало не по себе.

И тут я наткнулась на лоток. Толстый мужик,несмотря на июнь одетый в ватник, сидел на ящике, перед ним маячил стол ссамыми обычными, допотопными весами, не электронными, а простыми, с железнымичашками. Возле прибора громоздился эмалированный противень, а на нем лежалитушки цыплят.

– Это что? – удивилась я.

– Кура, – меланхолично сообщилдядька, – бери, недорого.

– А почему вы ночью торгуете? –насторожилась я.

Нынче время такое, надо держать ухо востро,если товар предлагают в неурочный час, да еще задешево, дело явно нечисто.

– С колхозу мы, – пояснилмужик, – вернее, с акцыянерного общества «Вперед». В Москву курейпривезли. Нам их надо распродать и домой подаваться, оттого и кукую тут. Народв столице ваще не спит, идут помаленечку, курчат хапают. Ты не сомневайся, онисвежие, только что на лоток выложил, из холода. Во, вишь, машина? В ейрефрижератор есть! Санька спит, а я торгую.

Я поколебалась пару секунд, но очереднойприступ голода заставил меня поступиться принципами.

– Давай вон ту, нижнюю, необветренную.

– Хозяин барин, – кивнул мужик,вытащил тощего курчонка и шмякнул в чашку, – два кило без ста граммов.

Я удивилась. Несчастная тушка походила наскелетик, обтянутый кожей.

– Сколько?

– Кило пятьсот! – тут же сбавил весторговец.

– Не может быть!

– Почему?

– Да в цыпе и килограмма нет.

– Не.., глянь гирьки! Все без обмана.

Потом, заметив на моем лице сомнение, мужикпочесал шею и заявил:

– Жизнь у него, у куря, тяжелая была, воти весит теперь столько, вместе с горем! Бери.