Я сняла тушку цыпленка, а потом быстроприподняла чашку. Так и есть, на железной распорке лежит пластинка. Стараяуловка советских продавцов, они подкладывали в это место пятаки. Невеликамонетка, весит мало, а за рабочий день хороший бакшиш набегает.

– Это что? – спросила я.

– Где? – напрягся мужик.

– Вот.

– Цыпа.

– Ниже.

– Чашка.

– А под ней!

– Ничего не вижу, – придуривалсяторговец.

Я положила курчонка на поднос.

– Не берешь? – забеспокоился дядька.

– Нет.

– Чего так?

– Жалко есть несчастного, –усмехнулась я, – прямо слеза прошибает, такой он тяжелый от горя!

– Он девятьсот граммов весит, –быстро сказал дядька, – я ошибся немного.

– Все равно не хочу.

– Дешево отдаю.

– Ешь сам, – рявкнула я и пошладомой.

Очень не люблю, когда люди меня наглообманывают. Некоторые торговцы врут вам красиво, на них поэтому трудносердиться, но встречаются такие умельцы! Вроде этого крестьянина, торгующегокурицей, ставшей неподъемной от тяжелой жизни.

На лестничной клетке не горела лампочка.

Чертыхаясь, я попыталась вставить ключ взамочную скважину.

– Здрассти, – прошелестело над ухом.

– Мама! – заорала я, роняя связкуключей.

Ну и глупо получилось! Матери своей я незнала. Ждать помощи от родительницы мне никогда не приходило в голову, ивообще, так уж случилось, что я рассчитываю лишь на собственные силы. Наверное,эта черта моего характера больше всего и раздражает во мне. Умная женщинаприкинется слабой маргариткой и постарается внушить мужу, что она не умеетзарабатывать, боится мышей, не способна вбить гвоздь, не может донести до домасумку… А мужчины устроены самым диковинным образом. С одной стороны, такаясупруга раздражает, с другой, дает почувствовать собственный ум, физическуюсилу и превосходство. От всей души советую вам вести себя именно так.

Впрочем, я, как очень многие люди, гораздадавать советы, но сама им не следую. Наверное, слишком много времени прожила,рассчитывая лишь на собственные силы. Но зато я умею зарабатывать напропитание, не падаю при виде грызунов любого вида в обморок, спокойно втыкаю встену железки, ловко пользуясь при этом молотком и дрелью.

Слово «дюбель» не вызывает у меня оторопь,шуруп от гвоздя я отличу элементарно, что же касается авосек с картошкой… Да,особой физической силой я не обладаю, поэтому твердо усвоила правило: то, чтотрудно донести, можно дотолкать, дотянуть, докатить до нужного места. Главное,никогда не говорите себе обреченно: «Ну с этим мне, никогда не справиться».Глаза боятся, а руки делают! И вообще, зависеть в этой жизни надо лишь от себя.Поэтому крик «мама!» вырвался у меня сейчас рефлекторно.

– Простите, напугала вас, –пробормотала фигура.

– Вы кто? – быстро придя в себя,спросила я.

– Аня Сайкина. За деньгами приехала, вытриста долларов на похороны Веры обещали.

Я вздрогнула. Совсем забыла про назначеннуювстречу.

– Входи, раздевайся, только извини,угостить тебя нечем, я продукты не купила.

– Спасибо, – вежливо ответилаАня, – я с работы еду, наелась досыта.

– Вам разрешают брать угощенье длягостей?

– Так полно всего остается, – пожалаплечами девушка, – никто не считает тарталетки. Заказали двести штук,пара-тройка нетронутыми на блюде остались. Откуда хозяева узнают, что их я, ане гости съели? Навынос ничего не дают, а на месте лопай от пуза. И выпить можно.Из нас многие прикладываются, только я алкоголь не употребляю. Генетика у меняплохая, родители спились.

Вот, если у вас чай есть, это классно. Хлебнус удовольствием, в горле пересохло.

– Пошли на кухню, – пригласила я.

В шкафчике нашлась не только заварка. Наполочке лежала пачка вафель «Лесная быль»! Они совсем засохли, прослойкапревратилась в вязкую жвачку, но я обрадовалась и этому и воскликнула:

– Сейчас мы с тобой пир устроим!

Аня кивнула:

– Спасибо.

Когда я заварила чай, Аня сказала:

– Вы мне бумагу дайте и карандаш.

– Зачем?

– Я расписку напишу, на триста баксов.

– Не надо, так возьми.

– Нет! Вы не сомневайтесь, я"обязательно отдам!

– Хорошо, я поверю тебе так.

– Нет, – уперлась Аня, –извините, но иначе деньги не возьму, мне с распиской спокойней будет.

Я кивнула:

– Будь по-твоему. Посиди тут.

Аня взяла чашку и стала пить чай. Я пошла былов свою комнату, но тут вспомнила, что на кухне, в буфете, есть блокнот сручкой, и вернулась.

Тапочки у меня мягкие, сделанные в видесобачек. Наверное, видели такие? Удобные, плюшевые, уютные, очень смешные.Ходить в них сплошное удовольствие, а еще они «тихие». Раньше я бегала поквартире в резиновых шлепках, стуча жесткой подметкой о паркет. Но когда внашем доме появился Никита, пришлось, чтобы не мешать младенцу спать,приобрести менее «шумную» обувь, поэтому я стала похожа на хищника, которыйкрадется на мягких лапах, не издавая никаких звуков.

Двери в кухню у нас нет, вместо нее проем ввиде арки, напротив него на стене коридора висит большое зеркало. Мне недоставляет никакого удовольствия постоянно видеть свое отражение, но Томочкезахотелось зрительно расширить пространство, и никто с ней спорить не стал.