А мне бы не хотелось, чтобы люди пострадали из-за того, что нам нужно выбраться отсюда.

– Почти пришли! – кричит Коул, наконец сворачивая в коридор, который я узнаю.

В дальнем конце виднеется искусственный солнечный свет и зелень. Теперь, когда большинство жителей уже вернулись в свои комнаты и нам никто не мешает, Коул устремляется вперед. Мимо нас проходит мальчик и, остановившись у одной из дверей, бросает на меня жалобный взгляд. Он пытается ее закрыть, но она не поддается.

И тут я осознаю, что все двери открыты.

Видимо, запущенный процесс изоляции разблокировал все замки, чтобы люди могли вернуться в свои комнаты. Но это очень странно. Эти герметичные двери предназначены для спасения людей. И сделать они это могут, только если их закрыть, верно?

– Еще два квартала, – предупреждает Коул.

Я ускоряюсь, чтобы не отставать от него, продолжая нервно оглядываться на двери. Они все еще открыты, но теперь все больше людей пытается их закрыть, перекрикиваясь друг с другом. Скорее всего, у них проходили учения по изоляции, поэтому они и не понимают, почему к этому моменту все еще не заперты в комнатах.

Должно быть, эта задержка связана с алгоритмом взлома. И в любую минуту система безопасности, конечно же, устранит эту ошибку.

Мы выбегаем из здания на опустевшую улицу. Столы и стулья валяются у кафе, а еда размазана по булыжникам. Их уронили и растоптали люди, спешащие в свои комнаты. Коул хватает меня за руку и ведет вниз по улице мимо оздоровительного центра, откуда выходят люди в спортивных костюмах.

– Уступите дорогу! – кричит им Коул.

Мы добираемся до большой комнаты, через которую я проходила с Леобеном, когда впервые попала сюда. В одной из стен виднеются лифты, а перед ними толпятся люди, ожидая возможности вернуться на свои этажи. Видимо, Коул посылает им какое-то сообщение на панели, потому что они мгновенно расступаются при виде нас.

– Это учения? – кричит кто-то.

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, сэр. – Коул заводит меня в пустой лифт. Он прижимает запястье к панели на стене, и двери начинают медленно съезжаться.

– Но моя дверь не закрывается, сэр! Там что… – начинает возмущаться женщина, но мы не слышим ее слов, потому что лифт начинает подниматься.

Я поворачиваюсь к Коулу:

– Двери в комнаты не закрывались.

– Эти этажи подключены к резервной системе. И тут как минимум дюжина уровней герметичной безопасности.

– И сколько из них мы повредим, чтобы выйти?

– Все будет хорошо, Кэт. Мы выберемся отсюда через несколько минут, и тогда все закончится.

Я поднимаю руку и начинаю грызть ноготь на большом пальце. Но я беспокоюсь не за нас с Коулом. В «Хоумстэйке» находится восемьдесят тысяч жителей, у которых нет иммунитета. Система воздушных шлюзов – это единственное, что защищает людей от гидры, и меня не покидает ощущение, что код Цзюнь Бэй сбил какие-то настройки.

Лифт вздрагивает и останавливается. Двери распахиваются, а затем нас окутывает теплый влажный воздух. Женщина с маленьким ребенком спешит к нам с этажа, заполненного аквапонными[23] системами. В огромном помещении рядами выстроены стеклянные резервуары с крошечными радужными рыбками, а над ними возвышаются полки с различными растениями.

– Мэм, вам нужно… – начинает Коул, а затем чертыхается, когда двери закрываются за ними.

Женщина снимает пару резиновых перчаток и вытирает лоб.

– Какие-то проблемы, сэр?

– Я зарезервировал этот лифт.

– О, – выдыхает она. – Извините, я не знала. Мы были в теплицах. Сын помогал мне ухаживать за помидорами.

– Это не ваша вина, – бормочет Коул. – Лифт не должен был здесь останавливаться.

Я бросаю на него обеспокоенный взгляд. Похоже, в нашем плане образовались дыры. Сначала двери в жилых корпусах не закрылись, теперь лифт заглючил.

– Куда мы направляемся? – спрашивает она, поняв, что мы продолжаем подниматься. – Мы же находились на самом верхнем этаже. Почему мы не останавливаемся?

Коул не отвечает.

– Что происходит? – Голос женщины становится пронзительней оттого, что мы поднимаемся за пределы жилых этажей. – Мы не можем подниматься на поверхность, это небезопасно. Эти лифты не должны подниматься так высоко.

– Они делают это в чрезвычайных ситуациях, мэм.

Женщина крепко прижимает к себе сына и отступает в угол. Я бросаю на Коула вопросительный взгляд, но он лишь качает головой. Спустя целую вечность или примерно этажей тридцать двери наконец-то открываются на подземной парковке. На полу и на стенах нарисованы красные диагональные полосы и предупреждения, что на этот этаж поступает неочищенный воздух. Лифт от остальной части этажа отделяет огромный воздушный шлюз «Мойка и обдув» с огромными круглыми дверями космического класса.

Но они открыты.

Свет везде выключен, воздушный шлюз открыт с обеих сторон, отчего порыв холодного ветра беспрепятственно долетает до лифта. В дальнем углу пандуса виднеются открытые ворота и рампа для выезда на поверхность. Крича от ужаса, женщина закрывает рукой рот сыну.

Они впервые за долгое время почувствовали порыв настоящего ветра.

– Какого черта? – Я хватаю Коула за руку и смотрю сквозь открытые двери «Мойки и обдува» на парковку. – Почему шлюз открыт? Этот лифт спускается прямо на жилые этажи.

– Нам ничего не угрожает, – говорит Коул и указывает на зеленый индикатор на стене. – Воздух чистый.

– Но шлюз открыт! А здесь живет восемьдесят тысяч человек, Коул. И я бы не сказала, что они в безопасности.

Женщина кивает, ее лицо побледнело.

– Мы не можем спуститься вниз, сэр. Это нарушение протокола. Нас нужно отправить в карантин.

Вздохнув, Коул зажимает переносицу. Затем открывает панель лифта и указывает на красную светящуюся кнопку.

– Нажмите ее, как только мы выйдем, и вы попадете в безопасную зону.

– На нас напали? – спрашивает женщина. – Моя семья не пострадает?

Стиснув челюсти, Коул вытаскивает меня из лифта.

– Просто сохраняйте спокойствие. Уверен, все будет хорошо.

Он нажимает на кнопку на стене, и лифт закрывается, увозя женщину с сыном вниз.

Я пробегаю сквозь коридор «Мойки и обдува» и, оказавшись на парковке, начинаю осматриваться по сторонам. И не веря своим глазам, прикрываю рот ладонью.

Наш шлюз оказался не единственным. Я вижу еще штук двенадцать, которые так же ведут к лифтам, спускающимся на жилые этажи. Видимо, все предохранители отключились. Весь бункер под угрозой. И сейчас под землей восемьдесят тысяч человек все еще пытаются закрыть двери в свои комнаты.