История инициала I, как мы указали выше, начинается несколько раньше, но родственным образом. Если в инициале к Евангелию от Иоанна был только один медальон, то первым примером инициала к книге Бытия с семью медальонами становится Библия из Лоббского монастыря (Турне, Bib. du Seminaire, MS 1, f. 6r; илл. 41, с. 237), подписанная монахом Годерамном и датированная 1084 годом[510]. Д. Денни, как и К. Рудольф, обращает в своем исследовании внимание на то, что появление развернутого цикла Творения в заальпийской Европе в конце XI века связано с интересом к истории и нарративу в целом[511]. Медальоны инициала Лоббской Библии читаются снизу вверх. Творец изображен в них трижды: Десницей в Сотворении Света и ангелов, в полный рост фигурой «коттоновского типа» в Сотворении Адама и Евы и на престоле в иконографии коттоновского Седьмого дня — в верхнем медальоне.

Даже не приступая к анализу самих «пейзажей Творения», мы видим, что в первом из известных инициалов такого рода использовано по меньшей мере два источника изображений Творца: Десница Октатевхов и полная фигура коттоновского цикла. На основе этого предварительного наблюдения мы можем говорить о сформировавшемся многочастном инициале как об одной из форм, способной синтезировать все или многие иконографические варианты Творения, возникшие к началу XII века.

Инициал I в этом смысле более подходящая и гибкая форма, чем концентрическая схема: он менее иерархичен, простая рядоположенность его частей дает больше возможностей для иконографического творчества, свободного сосуществования разнородных элементов. Одновременно это форма более лаконичная, допускающая больше сокращений и условностей, как правило, меньшая по площади, не занимающая всей страницы.

По логике сложения инициал I, состоящий из медальонов, вторичнее концентрической схемы: предложенные ею свободные поля, изолирующие изображение Творца от Творения, он перегруппировывает по-своему.

Не надо забывать, что параллельно с уже сформированными инициалами и концентрическими схемами продолжают в изобилии существовать и полностраничные фронтисписы, ко второй половине XII века постепенно тяготеющие к распаду и превращению в инициал или концентрическую схему. Простейший вариант промежуточного этапа от фронтисписа к любой сложносоставной форме — масштабная многочастная заставка (как, например, лист из Библии из Сувиньи, о которой речь пойдет ниже): уже не фронтиспис, еще не инициал, нейтральная рядоположенная совокупность сцен, готовая к новой организации. Другой, противоположный пример такого «свободного плавания» абсолютно сравнявшихся в статусе медальонов Творца и Творения — описанные выше семь медальонов мюнхенской рукописи трактата Хильдегарды, где Творец «римского типа» располагается над шестью медальонами, из которых четыре — аниконические «пейзажи»: один — изображение сотворения Адама с Творцом «коттоновского типа», и последний — Низвержение Люцифера. Такая композиция — нейтральный вариант уже распавшейся стройной концентрической схемы, но еще не сложившегося инициала. Представить себе ее элементы организованными как в первом, так и во втором варианте композиции одинаково легко.

Следующий этап распада единой схемы раннехристианского протографа — разложение уже не внутри цикла, а внутри отдельной сцены, описанное нами в первой части как переход к мотивам и далее — к «модулям» (см. «Миграция отдельной фигуры или ее части. „Модули“»). Из сказанного ниже мы увидим, что самые интересные и непредсказуемые сочетания разнородных элементов внутри сцены приходятся на вторую половину XII века, а ко второй четверти XIII века варианты практически полностью унифицируются. Финальной и самой интересной точкой комбинации разных элементов будет не только и не столько сочетание Творца одного типа с Творением другого (уровень мотива): процесс распада идет дальше, и разнородные элементы появляются внутри единого «пейзажа Творения» (уровень «модуля»).

Подкрепить это утверждение можно лишь последовательно проведенной классификацией памятников и отбором из них полутора десятков одновременно самых интересных и наиболее показательных вариантов.

Жизнь и трансформации инициала I в Библиях XII века — непростой предмет для анализа. Й. Зальтен[512] приводит элементарную классификацию Лемана, разделяющего все такого рода инициалы на «символические изображения без Творца» и составляющие огромное большинство «изображения с активным Творцом».

Мы хотели бы предложить более развернутый вариант классификации, попытавшись расширить и уточнить типологию Лемана: необходимо классифицировать памятники в зависимости от иконографии Творца и способа/способов его совмещения с изображениями Творения.

Мы будем делить типы изображений Творца на «римский», самый вариативный (т. е. фронтальная полуфигура Логоса или «исторического Христа» анфас, Десница или Космократор в профиль — (илл. 52, 114, 116, 117); «коттоновский тип» (полнофигурный вариант Логоса или «исторического Христа» в три четверти рядом или на фоне Творения — илл. 40, илл. 48, с. 236, 286); наконец, тип Октатевхов (Десница или полная фигура, держащая перед собой медальон с Творением — 119). Творец может соотноситься с Творением следующим образом: держать в руках часть творимого мира как атрибут (илл. 40, с. 236, 118) держать в руках медальон Творения (118), помещаться над Творением («римский тип»). Стоящий фронтально Творец с медальоном Творения за спиной — тип, характерный не для инициалов, а для фронтисписов, и не будет здесь рассматриваться. Необходимо также уточнить термин Й. Зальтена «символический пейзаж без Творца»: совсем без изображений Творца ни инициалов I, ни вообще циклов не бывает — Он лишь вынесен за поле каждой сцены Творения. Такой тип инициалов и концентрических композиций можно назвать «Творец в немногих сценах» (илл. 41, с. 237, 115, 116). К нему примыкают и концентрические схемы, содержащие фигуру Творца, как правило, лишь в центре да еще в одной-двух сценах (илл. 40, с. 236, илл. 48, с. 286, 119). В инициалах I «символического» типа Творец, как правило, присутствует в первой (в верхнем поле: полуфигура «римского типа» или восседающий на троне Творец Седьмого дня «коттоновского типа») и последней сценах (Сотворении Адама и Евы). Кроме того, в памятниках середины — второй половины XIII в. Творец может быть вынесен за поле каждой сцены и находиться рядом с совершенно самодостаточным «пейзажем» Творения, заключенным в медальон или квадрифолий (см. инициал Творения в Библии Бертольда (ок. 1255, Копенгаген, Королевская библиотека, KB GKS 4 2, f. 5v).