Но как Сварог себя ни успокаивал, на душе творилосьнеописуемое, там боролись самые разнообразные чувства, его бросало из крайностив крайность – то верил, что вот-вот увидит черный провал (он просто обязан бытьправильной формы и огромного диаметра!), то преисполнялся самой чернойбезнадежности, ругая себя мысленно, что свалял такого дурака, взялся за дело,которое и за пару недель не закончить… «Господи, помоги! – воззвал он всовершеннейшем отчаянии. – Помоги, господи! Ты ведь знаешь, каковы ставкив этой игре…»

…У него не было при себе часов. Ни у кого не было – отправляясьна захват вражеского судна ночной порой, как-то глупо украшать себя часами,протягивать цепочку по брюху… Неизвестно, сколько прошло времени в сумрачнойдухоте, влажной и жаркой до липкости, освежаемой изредка пронзительным шипениемвырывавшегося из баллона кислорода. Кислород Сварог расходовал крайне экономно,неизвестно, каковы запасы и насколько их хватит. Глаза ломило от напряжения, отоднообразия того, что открывалось взору – камень, камень, сплошной камень,расщелины, впадины, бугры, острые грани, причудливые тени, рыба промелькивает,роится вокруг, привлеченная невиданным зрелищем. Странная Компания давным-давнопритихла. Сварогу, по крайней мере, пришлось чуточку легче – он как-никак могвидеть в темноте, а его сподвижники могли усмотреть в кромешном мраке толькото, что освещал луч прожектора…

В какой-то момент он хотел даже выключить лампу, чтобы немешала – ему она была все равно без надобности. Но не стал – и правильносделал, как оказалось. Все решилось именно благодаря лампе…

Во время очередного маневра – нос в сторону скалы, нос отскалы – Сварог краешком глаза увидел правее и ниже некий слабый и тусклыйотблеск, словно далеко от него вспыхнул и тут же погас огонек спички. Сознаниеуже чуточку туманилось от недостатка кислорода, от жары и духоты, отмонотонности подводных скал – но все же хватило ума, чтобы подумать: в этомогоньке было нечто неправильное. Неоткуда под водой взяться такому вот огоньку,такому вот отблеску, и, коли уж Сварог его наблюдал, то это определенно означалонечто новое…

Он развернул лодку, направил ее назад, покрутил штурвальчик,набирая в цистерну – или систерну, как там ее правильно? – некотороеколичество забортной воды, чтобы погрузиться глубже. Лодка опускалась внизмедленнее утюга, но и никак не с грацией воздушного шарика. По лбу, по бровямползли крупные капли пота, то и дело солено щипавшие глаза, Сварог моталголовой, смахивая их, отчаянно пытался проморгаться.

Мара тихонько вскрикнула над ухом, машинально сжав его плечотонкими сильными пальцами. Луч прожектора провалился внутрь чего-то вродеогромной пещеры, и там, внутри, снова сверкнул этот холодный блеск, принявдугообразную форму…

Не думая, не рассуждая, на чистых инстинктах Сварог повелтуда лодку, уже не обращая внимания на заливавшие глаза соленые ручейки. «АТагарон, пожалуй что, мог и не усмотреть, – подумал он с вялымсамодовольством. – Тагарон вряд ли умеет видеть в темноте, и он навернякане понял бы, даже если увидел, что это бледное, тусклое сияние – отблеск лучапрожектора на полосах светоотражающего материала… Откуда ему знать? Он итерминов-то таких в жизни не слышал…»

Эти полосы, разделенные большими промежутками, опоясывалитуннель исполинскими кругами. Туннель был огромен, дощатая подлодка,сработанная пусть и особо доверенными, но самыми обычными столярами иликорабелами, терялась в нем, словно иголка в пушечном жерле, мельком Сварогподумал: если в результате каких-нибудь давних катаклизмов туннель окажетсязавален, лодка прекрасно сможет в нем развернуться.

Чтобы жестоко не разочароваться потом, он заранее настраивалсебя на самый провальный финал: туннель завален… там нет никакой базы… а еслибаза и существует, там может и не оказаться субмарины… в сущности, он полагалсялишь на тысячелетние байки… крайне стойкие байки…

Шипение кислорода, завершившееся коротким фырчаньем. ГолосМары:

– Последний баллон остался…

– Прибереги, – распорядился Сварог. – Кто знает…

И по-прежнему вел лодку вперед, сидя в жаркой, липкой,потной духоте. Хорошо еще, что никаких особенных усилий от него не требовалось– огромный туннель был прямым, как полет стрелы, светоотражающие кольца здоровопомогали, так что он просто держал руки на рычагах, глядя вперед и боясьнадеяться.

За спиной слышалось тяжелое, хрипящее дыхание, но никто нежаловался, даже не пискнул. Все понимали, что к чему и держались из последнихсил.

Кольца внезапно кончились. Какое-то время Сварог, с трудомсоображая, по инерции вел лодку вперед, а когда догадался, что это означает,ожесточенно завертел штурвальчики, вытеснявшие посредством каких-то неизвестныхмеханизмов воду наружу. Установил рули. Дернувшись, лодка пошла вверх.

И закачалась, наполовину выскочив из воды. Сварог торопливопривел рули в горизонтальное положение, ударил по рычажку с затейливой меднойголовкой, и прожектор погас. Теперь те, кто не обладал «кошачьим глазом», невидели ни зги, да и Сварог не много смог рассмотреть: обширная водная гладь,далеко впереди – нечто протяженное, правильной формы… Лодка всплыла в подводномгроте, таком огромном, что не помогал и «кошачий глаз» – он позволял видеть втемноте, но не мог наделить человеческий глаз свойствами сильной подзорнойтрубы…

В следующий миг Сварог торопливо зажмурился – по глазамударило ослепительное сияние, показалось, что это конец, что их вот-вотиспепелит это обжигавшее ярче солнца свечение…

Понемногу перед глазами перестали плясать разноцветные пятнаи полосы, он вернул свой взор в нормальное состояние – и убедился, что ничегожуткого не произошло. Просто-напросто далеко впереди зажглись неисчислимыешеренги прожекторов. Они не слепили, не били в лицо, они были направлены наводу, так что Сварог отчетливо видел крохотные круги, еще разбегавшиеся откачавшейся на воде лодки. Другие огни освещали высокий пирс, судя по структуре,не из камня сложенный, а, похоже, из бетонных плит. А у пирса, далеко впереди…

У Сварога перехватило дыхание. Он не полагал себя настолькоуж мягкотелым, чтобы считать, будто к ручейкам пота на лице примешались слезы,но в такой момент все могло случиться… Очень уж подозрительно у него затуманилисьглаза, хорошо еще, что никто не мог это понять…

Он сморгнул то ли пот, то ли слезы. Следовало гордитьсясобой, следовало вопить и прыгать, махать руками, идиотски хохотать – но он былчересчур вымотан. Умение еще не означает, что он получил навыки – им-то как развзяться было неоткуда. Заклинания позволяют овладеть лишь умением, и не болеетого, а навыки, как им и положено, приходят очень нескоро… Он был чертовскивымотан своим дебютом в роли капитана Немо.

Она была пришвартована у пирса, чуть левее того места, напричале, к которому Сварог медленно вел лодку. Она превосходила жалкое изделиехитроумного Тагарона примерно так, как превосходит тяжелый танк детскуюигрушку. Она была хищно-красива, как всякое изготовленное человеческими рукамиоружие. Океанская субмарина, какие в своей прошлой жизни Сварог видел только вкино. Чем-то она походила на них, чем-то решительно отличалась. Могучий корпусне менее двухсот уардов в длину, сдвинутая к носу рубка, напоминавшая силуэтомпрямоугольник с изящно округленными верхними углами. Перед рубкой – нечто,напоминающее орудийную башню с очень коротким и очень толстым стволом, позадирубки – ряды странных пирамидок, похожих на чешую вымершего дракона. Дощаникприблизился настолько, что субмарина нависла над ним крепостной стеной, иСварог уже мог прочитать буквы на носу: «РАГНАРОК». И рассмотреть знакомуюэмблему-крест из двух мечей и двух якорей, примерно на половине длиныскрепленные свернувшейся в кольцо змеей со странной головой, глотающейсобственный хвост…