По-своему он пытался защитить Сабину, и она была емублагодарна. Правда, Тверитинов, как истинный стратег, не позволил им сестьрядом, и она оказалась между ним и Матти.

Когда погасили свет и начался фильм, финны принялись запоп-корн. Они ели его с удовольствием, а Тимо помимо всего прочего облизывалпальцы. Некоторое время Сабина честно терпела это издевательство, размышляя,почему это, интересно, сегодня утром она должна была довольствоваться кофе безсухаря. Вот ведь в прежние дни был сухарь! А почему сегодня не было?

Как назло, порции поп-корна оказались чудовищно большими.Плюс ко всему в темноте зала все, что с ней произошло в эти дни, стало казатьсяСабине очень страшным. И нервы у нее, наконец, сдали. Голод, с которым онараньше боролась без особых проблем, ожег ее желудок. Все огорчения последних дней,весь страх, которого она натерпелась, сконцентрировался в этой чертовойкукурузе, политой маслом и посыпанной крупной солью. Она закусила нижнюю губу.Подбородок у нее крупно задрожал, и горячая слеза поползла по щеке и упала наруки.

— О, нет! — процедил Тверитинов, первым услышав еесдавленный всхлип. — Немедленно прекратите. Не позорьтесь. Это всего лишькино.

Главные герои на экране только что поссорились. Девушкабежала по заснеженной улице в одном платьице, а герой, затоптав сигаретуботинком, взял под руку роскошную красотку и теперь вел ее к столику вресторане.

— Что происходит? — спросил Матти по-английски,наклонив голову вниз и пытаясь заглянуть Сабине в лицо.

Максим, который сидел слишком далеко, принялся охотнопереводить:

— Он сказал: «Ты можешь катиться ко всем чертям!»Девушка расстроилась.

— Почему он так сказал? — удивился Матти, решив,что ему рассказывают про Сабину и Тверитинова.

— Потому что он жестокосердный человек, — пожалплечами Максим. — Разве вы не смотрите?

Матти пожал плечами и опрокинул стакан, чтобы высыпать в ротостатки кукурузы. Сладковатый запах, который и так уже измотал Сабину,усилился. Она всхлипнула еще раз. Поскольку рыдания приходилось сдерживать,всхлип получился особо басистым.

— Боже мой, — прошипел Тверитинов, доставая платокиз кармана. — Возьмите и высморкайтесь. Это же мелодраматическая комедия.Значит, в конце фильма герои обязательно помирятся.

— А-ах! — громко провыла Сабина в его платок.

— Ну, хорошо, хорошо. Они не просто помирятся — онипоженятся, — испуганно добавил он. — Все сложится самым благоприятнымобразом. Вы мне верите?

Это был самый главный вопрос, стоявший перед ней в последниедни. Верит ли она ему?

Из зала Макс и Тверитинов выводили ее под руки, потому чтоона наплакалась до головокружения. Аккуратная старушка, нагнав их в проходе,потрепала Сабину по руке:

— Дорогая, я смотрю на вас и узнаю себя в молодости! Вытак чувствительны! Будьте осторожны. Никогда не теряйте головы.

Впятером они остановились возле выхода из кинотеатра. Показареванная дама утирала и пудрила лицо, а потом допивала воду, чтобы с чистойсовестью выбросить бутылку, мужчины говорили о делах. Послушав, как свободноТверитинов и Максим говорят на английском, точно это родной их язык, Сабинавздохнула. Ей стало стыдно за свой старательный институтский английский,который следовало поддерживать — это все знали! — а она никак неподдерживала и уже стала забывать даже те слова, которые раньше казались ейочень простыми.

Они сопроводили финнов на какой-то симпозиум, и Сабина решила,что сейчас, наконец, ей удастся освободить половину дня и съездить домой.Хватит и того, что белье ей пришлось покупать в магазине. Нужно как-торазобраться с вещами и ночевками вне дома.

Однако планам ее не дано было осуществиться. Тверитиновсобрался ехать в загородный дом, чтобы решить вопрос с дорогой, которуюпрокладывали не туда и не так, как ему хотелось. Он стал уговаривать Максасоставить ему компанию, а потом принялся за Сабину.

— Вам просто необходимо подышать свежимвоздухом, — напирал он. — Посмотрите, на кого вы похожи. Если вы непоедете, я буду считать, что нарушил трудовое законодательство. Кроме того,сегодня вечером нужно отправить несколько электронных писем, и вы должны мнепомочь.

Если бы не Макс, она отказалась бы. Но ей хотелось побытьрядом с ним, хотя бы и под бдительным присмотром его двоюродного брата.«Фольксваген» Макса оставили возле «Бумажной птицы» и отправились на машинеТверитинова.

Дом у него оказался просто замечательным. Сабина всегдамечтала, что если когда-нибудь станет домовладелицей, то выберет именно такой —не слишком большой, деревянный, с высоким крыльцом и длинной верандой, накоторой можно поставить плетеную мебель. Однако прежде чем показывать своивладения, Тверитинов потащил их в соседние хоромы — уж это были хоромы такхоромы! — к другу детства Лехе Ватченко.

Когда этот Леха заезжал к Тверитинову в офис, он Сабинеочень понравился — показался ей веселым и свойским парнем, и она никак неожидала, что его жена Лариса окажется такой фифой и задавакой. Она поздороваласьс мужчинами таким образом, чтобы те непременно приложились к ее ручке, аточнее, сунула свою ручку каждому из них в нос. А Сабине подарила стольприторную улыбку, что та едва не произнесла свое коронное «Бэ-э-э!». Дамаходила по дому в спортивных штанах и вечерней кофте, расшитой пайетками. Безднавкуса.

Правда, надо отдать ей должное, Лариса быстренькоорганизовала чай и теперь хлопотала над чашками.

— Пожрать не хотите? — спросил Ватченкопотянувшихся за ним на кухню гостей, раскрыв холодильник и озирая все, что тамхранилось.

Тверитинов тоже заглянул и присвистнул:

— Ну-у, дружище, так ты ноги протянешь. У тебя однилистья и творог.

— Лариска заставляет соблюдать диету. Хочет зачатьздорового ребенка. По этому поводу я на карантине, как бык-производитель.

Когда, покурив, они всей толпой возвращались из кухни вкомнату, Максим словно невзначай положил руку Сабине на талию. Ей сталоприятно. И так вдруг захотелось тепла и участия, что она уже была готова плюнутьна приличия и склонить голову к его плечу.

За чаем Ватченко вспоминал истории из своей жизни, и всехохотали как сумасшедшие, потому что он обладал потрясающим даром рассказчика,и даже родинка на его ноздре смешно двигалась вверх и вниз, словно гипнотизироваласлушателей. Они засиделись в гостях допоздна, до тех пор, пока Сабина не началаклевать носом.

Только тогда Тверитинов, наконец, повел их к себе. Достал измашины пакет с продуктами, которые они купили по дороге, и предложил перекуситьперед сном. В пакете наличествовала и сырая курица, которую Сабина поставилаварить, переживая, что заснет прежде, чем та дойдет до кондиции.

— Хочешь, я послежу за ней, а ты подремлешь? Потом ятебя разбужу, ты поешь и ляжешь спать, — предложил Максим, который былпосвящен в ее тайну и очень сердился из-за того, что Сабина не разрешает емупоговорить с Эммой по душам и отменить дурацкое соглашение. Тем более неразрешала она ему призвать к ответу Тверитинова. Потому что, если тот знает оконтракте, сломить его будет невозможно. А если не знает, устроит какой-нибудьжуткий разнос, и всем будет плохо.