— Я тоже думала, что ты спишь, — призналась она.

— Почему вы решили, что я в отличие от вас, как бревно,повалился в постель и уснул, — обиделся Максим. — Я тоже некотороевремя стоял у окна. Мне нужно было кое о чем подумать. А что, нельзя?

Он воинственно посмотрел на Тверитинова, и тот неожиданностушевался:

— Да можно, можно. Черт, я должен был за ним побежать.Я бы его догнал.

— Так я говорю про машину, — напомнилМаксим. — Может быть, кто-то что-то видел? Шофер, например? Стоитпрогуляться по окрестностям.

Сабина заявила, что пойдет с ними, и Максим достал для нееиз кладовки длинное пальто с капюшоном, в которое можно было завернуться, как втеплый халат. Она завернулась и надела на ноги свои туфли, стоявшие в прихожейвозле двери.

— Вряд ли это мелкий воришка, — заметилаона. — Он сидел в засаде с ножом и поджидал вас. Я прошла мимо него, но онна меня почему-то не кинулся. У вас есть враги?

Тверитинов невесело рассмеялся:

— А вы думаете, что я скажу — нет? Я простой российскийпарень, у меня есть бизнес, кому я помешал? Только что убили моего бригадира,но я тут совершенно ни при чем…

— Значит, у тебя есть подозрения? — насел на негоМакс. — Может быть, поделишься? Раз мы оказались здесь, а Сабина дажепострадала…

Тверитинов не успел ответить, потому что их разговорпрервали. Они уже вышли на улицу и тесной стайкой двигались к воротам, когда имнавстречу загомонили голоса, заплясал огонь ручного фонаря и уголек сигареты.

— Серега! — раздался взволнованный голос ЛехиВатченко. — У вас там все в порядке? Мы слышали крики из вашего дома.

— У нас не все в порядке, — с досадой ответилтот. — К нам тут мужик с ножом в дом залез.

Лариса, прижимавшаяся к мужу, громко ахнула. И еще кто-тоахнул — отчетливо и очень испуганно. Они подошли ближе и увидели Надю, одетую вчерную куртку и черные брючки и оттого почти неразличимую в темноте.

— Это ты? — потрясенно спросил Тверитинов. —Как ты здесь оказалась?

— Она приехала ко мне в гости, — поспешно ответилаЛариса, закрывая фею своей грудью.

— А что так поздно?

— Ты не имеешь права меня допрашивать, — твердоответила Надя. Лицо ее маячило в темноте где-то на уровне его груди.

— Я не допрашиваю, — смутился тот. И предложил:

— Давайте передвинемся поближе к дому.

Они возвратились обратно, уже вшестером, вошли в хорошоосвещенный холл и уставились друг на друга.

— Так ты недавно приехала? — Тверитинов сновавернулся к оставленной теме и посмотрел на Надю в упор.

— Я никого не видела, — испуганно ответилата. — Я приехала, вышла из машины и, не останавливаясь, прошла в дом.

— А я ждала ее и сразу открыла дверь, —подтвердила Лариса. — Бандита мы не заметили.

— Разумеется, не заметили. Он навернякапрятался, — пожал плечами Максим. — А когда выбежал из дома, на улицеуже никого не было. И он мог дунуть в любую сторону, его никто не засек.

— Вы видели у него нож? — спросила Надя, не сводяглаз с бывшего мужа.

Повинуясь внутреннему зову, Сабина придвинулась к фее какможно ближе. Колбасой от нее не пахло, а пахло легко узнаваемыми французскимидухами.

— А я уже лег спать, — признался Леха, глядя наних по очереди яркими глазами, которые голубели на фоне его клетчатогохалата. — Но потом отчего-то проснулся и захотел покурить. Сел, зажегсигарету и тут услышал женский крик, а потом как будто кто-то проломился черезкусты.

— Он убежал в лес, — уверенно заявил Максим,придвинувшись к Сабине вплотную. — Там только с прожекторами можно егонайти. Он ведь мог предположить, что за ним побегут и станут ловить, поэтомувыбрал именно такой путь к отступлению.

— А чего вы не побежали и не стали его ловить? —поинтересовалась Лариса.

— Меня ранили, и все бросились мне на помощь, —коротко пояснила Сабина.

Пользуясь положением пострадавшей, она привалилась к плечуМаксима. Ощущать его поддержу было приятно.

— Ранили?! — Надя решительно сдвинулаброви. — Но вы ведь в порядке, да?

— Она в порядке, — ответил Тверитинов вместоСабины. — И я предлагаю нам всем закончить собрание и разойтись покроватям.

На лицах присутствующих отразилось недоумение разной степенитяжести.

— Как это — по кроватям? — первым возмутилсяМаксим. — Мы разве не будем об этом сообщать в милицию? Вдруг бандитполезет в другие дома? Могут пострадать дети, да и вообще… Как это — покроватям?

— Никуда он не полезет, — ответилТверитинов. — Поверьте, это мой собственный враг. К сожалению, я не знаюего ни в лицо, ни по фамилии. Иначе уже давно что-нибудь предпринял бы.

— Ив милицию звонить не будем? — на всякий случайуточнила Сабина.

— Не будем, — подтвердил тот.

Лариса взяла мужа под руку и потянула к выходу:

— Любимый, нужно поставить дом на охрану. Всезапираемся изнутри и включаем систему сигнализации. — Она вытолкала Надюна крыльцо и обернулась назад:

— И вам советую сделать то же самое.

— Почему же вы сразу не поставили? — удивиласьСабина, когда они заперли дверь и сняли верхнюю одежду.

— Да здесь сроду ничего не случалось, — ответилТверитинов. — Поселок большой — заборы, собаки, у кого-то и охрана есть.Просто сейчас не сезон, народу мало. А то бы все сбежались.

— Какого врага ты имел в виду? — Сумрачный Максимдержал Сабину за не пострадавшую руку.

— Скрытого, — ответил ему кузен. — Своеголичного скрытого врага. — Он повернулся к Сабине:

— Я должен вас поблагодарить. Вы вели себя как героиня.Но вот чего я не могу постичь — почему я не почувствовал, что за занавескойкто-то есть, а вы почувствовали?

— Она женщина, — ответил вместо нее Максим. —У нее интуиция.

Сабине было стыдно говорить про постоянное чувство голода,обостренный в связи с этим нюх и брауншвейгскую колбасу, поэтому онасогласилась с тем, что да, у нее интуиция.

— А каким образом бандит проник в дом? — неунимался Максим.

— У него было время повозиться с замком заднейдвери, — уверенно ответила Сабина. — Примерно десять минут. Он вскрылзамок и затаился за занавеской. А если бы вы, Сергей, уже лежали в постели,наверняка наведался бы в вашу спальню.

— Обязательно поставлю замки на двери в каждуюкомнату, — пообещал Тверитинов.

После этого они стали думать, как быть дальше, потому чтоСабина не желала оставаться одна в комнате. Все закончилось тем, что Макс сТверитиновым втащили к ней два кресла и спали сидя, охраняя ее сон.