В конце рабочего дня она отправилась в экспериментальный цех, который, как и магазин «Барсукспецодежды», находился в цокольном этаже «Пресни Палас».

Под громким названием «цех» подразумевались два помещения, в одном из них стояли закройные столы, в другом располагалось швейное оборудование. Все работники фирмы знали: в шестнадцать ноль-ноль, когда заканчивается рабочий день у портных, Сергей заходит туда, чтобы посмотреть новые разработки.

Коридор привел Надю к вестибюлю с двумя дверями. Одна из них вела в пошивочную, другая – в единственный на весь цех туалет. Увидев нескольких женщин, которые стояли у запертой двери сортира, Надя подумала, что на двадцать пять работающих явно недостаточно одного санузла, и решила поговорить об этом с Сергеем.

Она вошла в пошивочную, потом в закройную. Сергея нигде не было.

Работницы собирались домой. Решив, что разминулась с Сергеем, Надя вышла в вестибюль и с удивлением отметила, что очередь в туалет не только не уменьшилась, но даже увеличилась.

– Да что она там… – пожилая женщина взялась за ручку двери и основательно ее потрясла. – Веревку проглотила, что ли? Всем нужно!

– Не стучи, – остановила ее другая. – Успеем.

– Да ладно вам, – молоденькая девушка понимающе усмехнулась. – Сделает свои дела и выйдет. – Она хотела уйти, но, передумав, осталась.

Отчего-то Наде стало не по себе. То ли из-за любопытных взглядов, то ли из-за недоброго предчувствия. Отмахнувшись от докучливых мыслей, она собралась уйти, но в этот момент щелкнул замок, и дверь туалета открылась. Оттуда вышла девушка не старше двадцати лет. Зыркнув глазами, она быстро заскочила в пошивочную.

Еще не осознавая, что происходит, Надя почувствовала себя в центре внимания. Все взгляды были устремлены на нее. Работницы цеха, ожидавшие своей очереди, теперь желали насладиться произведенным эффектом.

И тут Надя увидела своего мужа: вслед за девушкой из туалета вышел Сергей.

– Ты?.. – Он остановился, торопливо обнял Надю за плечи и повел ее к выходу. – Идем отсюда.

Шагая по коридору, Надя с трудом переставляла ноги. Они казались ей неподъемными, каменными булавами. С каждым шагом ситуация прояснялась: занятый в конце дня туалет для работниц цеха был делом привычным. Таким же привычным, как и регулярные визиты Сергея. И то и другое было взаимосвязано.

О том, что делалось за той дверью, думать не хотелось. Хотелось быстрее уйти, но ноги не слушались.

– Надя… – Сергей склонился к ее уху. – Надя…

– Я слышу, Сережа.

– Прости.

Она закрыла глаза, потом тихо спросила:

– Ты разлюбил меня?

– Нет…

– Тогда почему?

Продолжая идти рядом, Сергей стиснул ее плечи:

– Я не могу тебе объяснить. Иногда сам себе удивляюсь. Словно шило сидит в заднице. Увижу стройные ножки или классные буфера, и пошло-поехало… Дебил чертов! Сколько раз себе говорил: думай что делаешь! Думай! Так нет же… – Сергей забежал вперед и встал перед ней на колени: – Прости!

Надя остановилась. Она смотрела на склоненную голову мужа, на его полосатую рубашку, которую сама утюжила этим утром.

Сергей поднял голову, заглянул ей в глаза:

– Простила?

Этот по-птичьему любопытный взгляд показался Наде комичным. Губы сложились в вымученную улыбку, которая мгновенно состарила ее лицо. Немыслимое ранее теперь казалось само собой разумеющимся. В ногах возникла привычная легкость, которая пришла вместе с единственно верным решением.

Надя обошла стоящего на коленях Сергея и зашагала дальше по коридору. Свернув за угол, вынула телефон и набрала номер Гринькова.

– Это Барсукова. Можете начинать.

– Понял. – Он положил трубку, выдвинул ящик и достал оттуда ключи. Однако, сделав пару шагов к сейфу, обернулся на звук открывшейся двери.

В кабинет вошла Лера Казанцева.

– Можно?

– Заходи. Садись. Слышал. – Гриньков вернулся к столу, бросил ключи в ящик, сдвинул дела в сторону и приготовился к разговору. – Ну, как ты?

– Послушай… – сказала Лера. – Ты, наверное, подумаешь, что я идиотка…

– Это вряд ли.

– Подумаешь. – Она тяжело вздохнула. – Любой бы подумал. Но так даже лучше… Короче. Мне нужно знать, где прячут детей Евгении Кузьмичевой.

Гриньков мотнул головой и фыркнул, как удивленная лошадь.

Опасаясь, что он ее прервет, Лера добавила:

– Кто-то должен помочь ей. Это несправедливо… – и, глядя в округлившиеся глаза Гринькова, спросила: – Кто, если не мы?

Он наблюдал за ней, сохраняя молчание. Можно было предположить, что он изумлялся ее нахальству. На самом деле он поражался собственному спокойствию.

– Ты сбрендила? – Он встал и, заложив руки за спину, подошел к входной двери. – Понимаешь ты, о чем меня просишь? – Голос Гринькова завис на самой высокой ноте. – Ты предлагаешь мне пойти на преступление!

Лера не смела раскрыть рта. По сути, он был прав. Поднявшись со стула, она направилась к двери.

– Нет уж, постой! Не уходи! – Гриньков чуть не силой усадил ее на место. – Сделала гадость и бежать? Теперь послушай меня… Тебе известно, с каким уважением я отношусь к Елене Ефремовне?

– К кому? – не поняла Лера.

– К Елене Ефремовне Шосток, – уточнил Гриньков, и Лера икнула.

– Известно или нет? – грозно переспросил он.

– Известно, – кивнула Лера.

– Тебе известно, что, сообщив подобную информацию, я могу лишиться работы и членства в адвокатуре?

– Да…

– Так какого же черта! – Он в сердцах схватил пачку дел и вышел из кабинета.

Лера продолжала сидеть, уронив на колени руки. Она не могла понять, с чего Гриньков вдруг так расходился. Несколько дней назад он сам был возмущен этой историей.

Подняв глаза, Лера увидела на столе забытую папку. Придвинув ее к себе, она узнала дело о разводе Кузьмичевых.

– Спасибо, Гриньков… – прошептала она и быстро открыла папку.

Под ее пальцами замелькали исковые заявления, свидетельства о рождении детей, медицинские справки и заключения экспертиз.

Мысль о том, что такая прорва бумаг служит делу уничтожения ни в чем не повинного человека, подстегивала ее, Лера с удвоенной тщательностью просматривала даже самые незначительные листки. Где-то здесь крылось спасение для Евгении Кузьмичевой.

Из коридора послышались голоса, один из них принадлежал Гринькову, другой – несомненно, Леночке Шосток. Голоса приближались. Втянув голову в плечи, Лера ускорила темп работы.

Скрипнула ручка двери, в то же мгновение Казанцева наткнулась на квитанцию курьерской службы по доставке детских лекарств, после чего она залезла под стол.