Продавец стоял у стойки.

Спят они вообще когда-нибудь?

— О, да вы весь на адреналине! — жизнерадостно сказал Продавец. — Резкий, дерзкий и с великолепным зонтиком!

— И вам доброй ночи, — я подошёл, сложил зонт и облокотился на стойку. Спросил: — Кто вы такие, а?

— Мы продаём и покупаем, — с готовностью ответил Продавец. — Любой каприз за ваши кристаллы.

Другого ответа и ждать не стоило.

— Но вы же не Инсеки, нет? — спросил я.

Продавец возмущённо замотал головой.

— И не те, кто владел Землёй до них?

— Нет-нет. Их мы вообще не любим, — ответил Продавец и неожиданно хихикнул. — Они против свободы торговли, это некрасиво… Да, вас можно поздравить с ещё одной победой!

— Можно, — согласился я. — А кто они, те, кого вы не любите?

Продавец покачал головой.

— Называйте их «Прежние». Вполне достаточно для понимания.

— Хоть на кого похожи? — спросил я. — Вроде людей, но словно на шарнирах, гибкие, в разные стороны выворачиваются?

— Нет-нет, — Продавец опять хихикнул. — Это их слуги. Выглядят эффектно, но полная ерунда… Итак, вы хотите что-то купить, Максим?

Ясно. Больше пустых разговоров не будет.

— У вашего коллеги на Мичуринском я покупал возвратный мутаген, — сказал я.

— Это почти строчка из песни! — восхитился Продавец. — Под гитару, на три аккорда. «У вашего коллеги на…»

Он что, пьяный, что ли? Какая-то необычная разговорчивость и весёлость.

— Мне нужен ещё!

— Понимаю, — кивнул Продавец. — Романтика! Когда поцелуй истинной любви не спасает заколдованную принцессу, то всё-таки приходится прибегнуть к волшебному зелью.

— Поэтично, — мрачно сказал я. — Прям как в диснеевском мультике.

— Обожаю мультипликацию, — сообщил Продавец. — У людей чудесная массовая культура… Нет.

— Что «нет»?

— Я не продам вам возвратный мутаген.

— Не можете или не хотите? — прямо спросил я.

— И то, и другое. Мой коллега прошёл по самой грани, видите ли. Он не сказал, что именно вам даёт, и удачно всё просчитал. Это своего рода вознаграждение, понимаете? Вам лично. За то, что вы испортили всю игру тем, кого мы не любим. Но если я или кто-то другой продаст вам ещё одну порцию возвратного мутагена… что случится?

Я молчал.

— Вы отнесёте его своей жнице! — Продавец поднял руку и погрозил мне пальцем. — А это совсем другое дело! Грозит серьёзными проблемами с Инсеками.

— Но ведь не убьют вас за это!

— Меня — нет, — из голоса Продавца исчезло ёрничество. — Максим, послушайте добрый совет… а он добрый, потому что вы мне симпатичны. Забудьте о возвратном мутагене. Дарина его не станет принимать.

— Почему? — жалко спросил я.

— По целому ряду причин. Она отвечает за Гнездо, она боится за вас, она боится за себя. Она знает свой долг. Прислушайтесь к моим словам, вы мне…

— Симпатичен, уже слышал! — выкрикнул я. — Чудеса какие, все мне признаются в симпатии, только помочь никто не хочет!

Продавец развёл руками.

— Могу я хоть как-то вас убедить? — спросил я беспомощно.

— Сомневаюсь. Но хорошо, что вы не угрожаете мне оружием, это меня бы ужасно огорчило.

Я стоял в пустом Комке напротив вежливого и говорливого Продавца и пытался найти слова, которые его убедят.

— Ну что-то же, наверное, может изменить ваше мнение? — спросил я.

Продавец поднял руку и совсем по-человечески почесал кончик носа.

— Что-то, что-то… Нет.

— Кристаллы…

— Мы любим кристаллы, — оживился Продавец. — Это хороший товар. Но он не стоит ссоры с Инсеками. Хотите горячего чая? Я угощаю.

Я ничего не ответил, и Продавец, похоже, принял это за согласие. Исчез за занавесом, вернулся почти сразу, держа большую кружку.

— Горячий, свежезаваренный, без всяких добавок… Сила в простоте, правда?

Взяв кружку, я сделал маленький глоток и внимательно посмотрел на Продавца.

— Сила в простоте?

Продавец вздохнул.

— Максим. Я понимаю. Ваша массовая культура содержит целый ряд стереотипов. Вот некоторые из них: героический юноша всегда спасает свою девушку, благородный одиночка противостоит немыслимой силе и побеждает, в минуту горести и душевных терзаний обязательно найдётся мудрый наставник, который намекнёт на путь к победе…

Он наклонился ко мне через стойку. Зашептал — я даже уловил запах дыхания, и он не был человеческим, терпкий душный запах, напоминающий аромат тропических цветов. Не противный, но чужой. Похожий на запах принесённого мне чая.

— Вы герой, юноша, конечно же. Но дикари-одиночки, при всём благородстве, не побеждают более развитые культуры, вы должны это знать хотя бы по курсу земной истории. И уж точно я — не мудрый наставник, который намекает вам на путь к победе. Я занимаюсь торговлей и меня радует, что вы больно щёлкнули по носу тех, кто веками не пускал нас на перспективный рынок. Я желаю вам всего доброго в жизни, но не собираюсь ради вас ссориться с Инсеками. И в вашей чашке — чай. Всего лишь хороший чай, который не стоит портить сахаром, молоком или лимоном. Вы взбудоражены, пережили две волны Изменения и промокли под дождём. Мне не хочется, чтобы вы заболели. Вот и всё.

Продавец медленно склонил голову над моей чашкой, вдохнул аромат. Сказал:

— «Да хун пао». С материнских деревьев… Говорят, это самый редкий и вкусный чай на Земле. Не знаю, не пью этот напиток.

— Мне не понравилось, — сказал я, ставя чашку.

— Верю, — согласился Продавец. — И даже сочувствую.

Когда я вышел на улицу, дождь усилился, и гроза приблизилась. Я едва успел дойти до дома, прежде чем ливень обрушился стеной, никакой зонт бы не спас.

Наверное, я и в самом деле на какой-то миг подумал, что Продавец пытается мне что-то подсказать. Ну, всегда хочется получить неожиданную подмогу, верно?

Но всерьёз я на это всё-таки не рассчитывал. Потому и не расстроился.

А чай, кстати, был очень вкусный. Зря не допил…

Слабый шум за спиной я услышал, когда открывал дверь квартиры. Обернулся — и увидел отца на лестнице. Кажется, он смутился.

— Пап? — удивлённо произнёс я.

— Мусор выносил, — быстро сказал отец.

Я не стал говорить про три часа ночи, кивнул. Отец, шаркая тапочками, спустился ко мне. Сказал:

— Мать волновалась. Ты редко ночуешь не дома.

— Всё нормально, — сказал я.