Если до этого дня у Лиды иногда мелькали мысли о том, что,может, Миша не так уж плох, то после зверских убийств никаких сомнений вподлости Стриженова у госпожи Московской не осталось. Больше всего она теперьбоялась встречи с ним, но он словно сквозь землю провалился. Прошел день, иЛида узнала, что Ковальск вовсе не считает произошедшее преступлением. Куда быЛида ни заходила, везде – в магазинах, в лазне, на рынке – судачили об одном:любовный треугольник распался. Света, отбивавшая мужа у Лены, перерезала себевены, Лена, не вынеся предательства близких людей, умерла, а Иржи, потерявшийразом и жену, и любовницу, хватил инсульт. Шекспир отдыхает, подобного в городеза всю его историю не случалось ни разу. Но о больших деньгах не говорил никто,единственный вопрос, связанный с финансами, звучал так: кому теперь будетпринадлежать кафе «Маркони»? И, естественно, народ в один голос осуждалСтриженова. Кое-кто из местных высказывался более резко, вот, например,главврач лазни Вера Яновна заявила:

– Очень хорошо, что сей фрукт сбежал. Я сегодня отдалаприказ на ресепшн никогда не впускать его в лазню, даже если у Михаила будетоплаченный годовой абонемент. Нам такие клиенты не нужны.

Лиде оставалось только молиться, чем она и занималась всюночь. Вацлав отсутствовал, а ее мучила бессонница. Сначала Московская плакала,а потом стала причитать:

– Милый боженька, я плохой человек, помогала Мише, нокуда же было деваться? Господи, прости, я в церковь не хожу, посты не соблюдаю,живу грешно, но помощи просить не у кого, кроме как у тебя. Умоляю, сделай так,чтобы Мишка исчез навсегда. Пусть обманет меня в очередной раз, заберет деньгии сваливает. Он врун, подлец, таким ему и оставаться. Не хочу никуда ехать!Милый боженька!

То ли бог не услышал страстной мольбы, то ли решил, что Лидадолжна быть наказана, но утром ее разбудил звонок.

– Да, – зевая, ответила Лида.

Из трубки донесся знакомый голос:

– Мне нужна твоя помощь!

– Ты в Ковальске!!!

– Точно.

– Немедленно уезжай.

– Не могу.

– Почему?

– Не имею права, плохо будет.

– Зачем мне звонишь? – возмутилась Лида.

– Встретимся на Карловой улице, – приказалМихаил, – в соборе Святой Бригитты, зайди в крайнюю справа кабину дляисповеди, живей, да возьми с собой ключи от квартиры Кары.

– Зачем?

– Некогда лясы точить! Бегом несись.

В каждом католическом соборе в укромных, тихих местах стоятдеревянные будочки, закрытые со всех сторон. Каждая имеет две дверцы, в однувходит священник, в другую тот, кто хочет исповедаться в грехах. Между отсекамиесть стена, в ней имеется окошко, открыв его, вы все равно не увидите лицасвятого отца, потому что оно будет скрыто за мелкими ячейками деревяннойрешетки. Снаружи же понятно: исповедальня занята. Правила поведения в соборепредписывают католику, желающему встать в очередь к пастору, отойти подальше отместа отпущения грехов.

Надев шляпку с вуалью, Лида, никем не замеченная, юркнула висповедальню. Окошечко приоткрылось, из-за решетки донесся до противностизнакомый голос:

– Пришла?

– Да.

– Оставь ключи от квартиры Кары на скамейке, я заберу.

– Зачем?

– Надо, не спорь. И вообще собирайся, как тольковыиграю пари, свалим.

Лида пришла в негодование.

– Зачем согласился на такое идиотство? Я имею в видупари.

– Деньги нужны.

– Уезжай прямо сейчас.

– Не могу, через несколько дней срок истекает, ипрощай, Ковальск!

– Ты убийца! – не выдержала Лида.

Миша хмыкнул:

– Не все так ужасно.

– Уезжай сейчас, – настаивала Лида, больше всегона свете желавшая больше никогда не видеть Стриженова, – пока никто недогадался, что Свету и Лену убили.

– Не волнуйся, все схвачено, я здесь сейчас в гриме.Отдавай ключи и пакуй шмотки.

Лида замолчала, вытерла заплаканное лицо платком, посмотреламне в глаза и сказала:

– Заплачу вам, сколько скажете, только поймайте его. Яне хочу никуда ехать. Михаил ведь по условиям пари должен отправиться с вами,если его найдут?

– Да, – кивнул я.

– Сколько я буду вам должна за избавление отСтриженова?

Я покачал головой:

– Ничего. Только напомню вам два обстоятельства. Дажеесли я сейчас заберу Михаила с собой, это не решит никоим образом вашихпроблем. Стриженов проведет пару недель в России и снова вернется в Ковальск вгриме и с чужими документами. Вам покоя не видать.

Лида покачала головой:

– Нет. Михаил ничего не знает, я, естественно, нисловом не обмолвилась ему о своих планах. Вацлаву предложили поработать вИзраиле, в госпитале, мы оформили все бумаги. Муж вернется из командировки, имы уедем. Если Стриженов сейчас окажется на пару недель в Москве, я спокойноулечу в Иерусалим, там он меня не достанет. Израильтяне никогда не дадут визучеловеку, который недавно вышел из тюрьмы.

Я не стал разубеждать Лиду. Стриженов ведь можетвоспользоваться чужими документами, но в глазах Московской горела такаябезумная надежда, что я проглотил все разумные доводы, озвучил лишь один:

– Хорошо, попытаюсь вам помочь, но есть крохотныйнюанс, ставящий под сомнение успех операции.

– Какой?! – нервно воскликнула Лида. – Вашгонорар? Не волнуйтесь, я заплачу сполна. Хотите десять тысяч долларов? На мойвзгляд, огромная сумма, но я ее отдам легко.

– Я уже говорил, что дело не в оплате.

– А в чем? – со слезами в голосе воскликнулаЛида. – Что вам мешает мне помочь?

– Я не знаю, где находится Михаил и под какой фамилиейон живет.

Лида прикусила нижнюю губу.

– Кажется, я могу назвать его адрес.

– Правда?

– Или, по крайней мере, дать вам ниточку.

– Говорите.

– Думаю, Михаил убил Сергея Кольского, – медленноответила Лида, – завладел его документами и деньгами.

– Знаете имя, под которым жил Кольский?

– Нет.

– Тогда что делать?