– Ничего Дуняша, я подожду, – отмахнулась Дашенька. – Тем более если бы ты не вернулась, мне самой пришлось бы думать, чего приготовить.

– Ну, как прошёл бал? – звеня посудой, поинтересовалась горничная.

– Хорошо, – вздохнула Дашенька.

– Только что-то вы невесёлая? – насторожилась Дуняша.

– Просто устала…

– Чувствую, темните вы что-то, барышня, – подозрительно прищурилась деваха. –  А чего это две чашки на столе стояли? –  спросила она, и Дашенька виновато потупилась, словно гимназистка перед классной дамой. – Что, сам князь с вами поутру чаёвничал? – заулыбалась Дуняша, и хозяйка покраснела до корней волос. И тут горничную осенило. – Неужто ночевал у нас?

– Ах, оставь меня, – пряча глаза, отвернулась барышня.

– Ну, чего же вы расстраиваетесь? – сочувственно спросила служанка. – То, что нынче не пришёл?

– Нет, не поэтому, – возразила Дашенька и закусила губу. – Неправильно всё это…

– А чего там неправильного? – пожала плечами Дуняша и, словно мудрая женщина, назидательно произнесла: – Такова уж наша бабья доля.

Девушка проговорила это с таким серьёзным видом, что Дашенька невольно улыбнулась. Дуняша всего на два года была старше её, но философское отношение к жизни простой крестьянки частенько удивляло и забавляло mademoiselle Томилину.

– Лучше подавай что-нибудь на стол, – грустно вздохнув, проговорила Дашенька. – Ужас как проголодалась.

– Скоро всё будет готово, барышня, – встрепенулась деваха.

За ужином Дуняша с любопытством посматривала на хозяйку, похоже, её так и подмывало расспросить о князе, но барышня не вспоминала о Шелестове, а горничная сама не решалась начать разговор. Перекусив, девушки отправились спать: Дашенька – на кровать, а Дуняша – в свою крохотную каморку за дверью. Оставшись одна, mademoiselle Томилина снова взялась терзаться угрызениями совести и сожалениями о собственной слабости и глупости, но усталость вскоре взяла верх, заставив её забыться.

Утром, стоило компаньонкам сесть завтракать, как в дверь постучали. Дашенька заволновалась. Хотя она не признавалась себе, но ей безумно хотелось увидеть Шелестова, и когда его статная фигура заслонила дверной проём, щёки барышни запылали.

– Ваше сиятельство… Так рано… – её голос предательски задрожал, выдавая волнение.

Взглянув в сияющие глаза Дашеньки, Сергей Дмитриевич расцвёл в улыбке.

– Простите за ранний визит, Дарья Павловна, – косясь на Дуняшу, проговорил князь, – но я хотел застать вас дома и подвезти до театра.

– Зачем вы так беспокоитесь, Сергей Дмитриевич? – потупилась Дашенька.

– Какое беспокойство? Мне приятно оказать вам небольшую услугу.

Служанка, с интересом наблюдая за парочкой, понимающе хмыкнула и поднялась с места.

– Барышня, если я вам больше не нужна, можно я удалюсь? Меня там работа ждёт, – показательно серьёзно проговорила она. –  Я обещала мадам Буланже к вечеру всё закончить.

– Иди, иди Дуняша, – согласилась хозяйка, и только горничная скрылась за дверью, как Дашенька оказалась в объятьях Шелестова.

– Я так соскучился! – горячо прошептал он. Дашенька улыбнулась, и в следующую секунду губы князя захватили её уста. На какое-то время оба забылись, поцелуй мужчины становился всё настойчивей, а руки всё смелее, но собрав последние силы, Дашенька высвободилась из стальной хватки.

– Серёжа, мы не одни, – указал она глазами на дверь, за которой скрылась горничная.

Шелестов тяжело вздохнул и нехотя выпустил девушку из объятий.

– Об этом я и хотел поговорить. Не знаю, удастся ли мне вечером вырваться, чтобы увидеться с тобой, поэтому я и заехал сейчас. Только, пожалуйста, не упрямься, – сразу предупредил Сергей и перешёл к делу: – Ты не можешь и дальше здесь жить. Я хочу снять для тебя приличную квартиру.

– Это исключено, Сергей Дмитриевич, – сразу сделалась строгой Дашенька. – Тем более за эту квартиру я заплатила за год вперёд.

– Ну, почему ты такая?! – в отчаянье покачал головой Шелестов. – Вот зачем ты отказываешься? Я хочу, чтобы ты жила с тем же комфортом, к которому привыкла в доме своего отца.

У Дашеньки перехватило дыхание:

– Нет, ничто не вернёт дом моего отца, – проговорила она, и чувство стыда за своё падение вновь подступило комом к горлу. Немного подумав, девушка твёрдо взглянула на Шелестова и заявила:  – Я не стану вашей содержанкой, Сергей Дмитриевич. Признаю, сейчас мне сложно противиться себе. Это выше моих сил, – призналась она. – Но потом… позже… Когда обида за своё презренное положение перевесит мои чувства к вам, я постараюсь расстаться с вами.

– Дашенька, что ты говоришь? – выдохнул Шелестов, чувствуя, как от одной мысли о расставании в груди болезненно заскрежетало.

– Да, Сергей Дмитриевич, – уверено подтвердила mademoiselle Томилина, – поэтому не стоит вам тратиться на меня.

Князь нахмурился, но в следующий момент, повинуясь порыву, вновь захватил девушку в объятья.  Страстный поцелуй заставил сердце трепетать, и, чувствуя, что ещё немного, и она растает, Дашенька прошептала:

– Ваше сиятельство, мне пора идти.

С сожалением выпустив девушку, Шелестов хрипло проговорил:

– Так пойдём, моя карета в твоём распоряжении.

Спустя минут пять они вышли на улицу. Усадив Дашеньку в экипаж, князь сел рядом, и возница тронул поводья.

– Я видел афиши. Сегодня вечером у вас концерт? – поинтересовался Сергей Дмитриевич.

– Да. А по окончании концерта князь Шаховской банкет устроить изволил.

– И ты собираешься на него пойти? – насторожился Шелестов.

– Теперь никого не смущает моё появление в маске, – пожала плечами Дашенька.

– Значит, на банкет Шаховского вы идёте, а когда я проводил такой же банкет, подсунули мне эту Жози, – с раздражением фыркнул Сергей, неожиданно вернувшись к обращению на «вы».

Дашенька долгим взглядом одарила князя. Как ей объяснить, что она видеть его не могла? И одно его имя вызывало у неё удушье от подступающей к горлу ненависти?

– Я пыталась не участвовать в подобных мероприятиях, но вы, Сергей Дмитриевич, представили меня обществу, и теперь мне сложно отказываться от общения с меценатами, – худо-бедно выкрутилась она.

– Понятно, –  поморщился Шелестов, ощущая в груди что-то похожее на ревность. – Значит, сегодня вы освободитесь поздно?

– Ваше сиятельство, а вы тоже приходите. Двери театра для вас открыты, – заметив угрюмый взгляд мужчины, предложила Дашенька.

– Не знаю… – задумался он. – Сезон подходит к завершению, и все сильно обижаются, если отказываешься от приглашения. На то должны быть веские причины.