А устать ведь можно и от простого хождения по городу!

Но мать каким-то чутьем сразу опознала, что было происшествие. Ведь было же?

— Лисса, — строго сказала она.

— А что сразу я? — удивилась старшая сестра Шарлотты. — Это же не на меня напали.

— Шарлотта?

— И не на меня! — сказала Шарлотта, хотя не была в этом уверена.

Ей все-таки отчего-то казалось, что Нот Уиндвард соврал. И что на самом деле он уберег ее от нападения, а уж потом только за него вступилась Паутинка. Может быть, как-то получится выяснить это, если девочка еще встретит неудавшегося наемного убийцу?

— Что же произошло?

Шарлотта посмотрела на госпожу Герберу в поиске поддержки. Ведь она, что ни говори, была ее наставницей.

— Ох, — сказала девочка. — Я расскажу, только… вы не волнуйтесь, ладно?

***

После рассказа Шарлотты ее родители переглянулись. Девочка заметила, что госпожа Гербера очень довольна, и ее сердце так и запрыгало. Может быть, учительница не будет сильно ругать ее за своеволие? Покосилась Шарлотта и на госпожу Маркуру, но та хранила безразличное выражение лица и, кажется, больше была увлечена разглядыванием своей черной кожаной перчатки, чем рассказом воспитанницы.

Бабушка сказала:

— Шарлотта была молодцом.

И Лисси снисходительно добавила:

— Не ожидала от нее такой выходки. Но держалась она неплохо!

— Было так страшно! — Шарлотта на самом деле испугалась вовсе не за себя, но все же страшно-то ей действительно было! — А еще я не ожидала, что познакомлюсь с госпожой Витер. И…

Она посмотрела на всех по очереди. Говорить или нет?

— Я бы очень хотела поскорее научиться не только уводить чудовищ в темноту, но и драться. Драться с теми, кто их создает! Мам, пап… простите. Бабушка! Я не про вас, я про тех, кто создает чудовищ! С новой недели начнутся занятия по боевой магии. И мне очень хочется учиться ей. Я могу! У меня будет получаться!

Госпожа Гербера деликатно кашлянула.

Мама снова расплакалась, словно только и ждала подходящего случая.

А папа сказал:

— Хотел бы я тоже учиться! Но…

— Госпожа Гербера как раз уговаривала нас разрешить тебе учиться, милая, — всхлипнула мама. — И мы сказали «нет». Потому что нам страшно! Потому что мы отдали тебя в пансион для твоей безопасности, а не чтобы ты…

Она зарыдала в голос.

Шарлотта почувствовала себя неловко, даже глупо. Только что она считала себя счастливой оттого, что сможет быть боевым магом, а не просто какой-то там благовоспитанной колдуньей. И вот, оказывается, мама и папа против этого.

— Мы уедем из Розамунды завтра, — сказал папа.

— Но, — начала вдруг бабушка.

— Мама! Мы уедем завтра! — воскликнула мама.

— Я думала, мы будем жить в Розамунде, — огорчилась Лисса.

Но мама с папой и слушать не хотели ни о Розамунде, ни о пансионе, ни о белых колдуньях.

— Уходите, — сказал папа директрисе и учительнице. — Мы уезжаем завтра, вы больше никогда нас не увидите. Мы… если надо, мы даже покинем материк. Никакая Тройка до нас не доберется, если мы уедем за море! Отдай зонтик своей директрисе, Шарлотта. Ты остаешься с нами.

— Зря вы так думаете, — покачала головой госпожа Маркура. — Скорее они не дадут вам выехать даже за границы Треагарда. Часть оборотней и большинство ведьм в округе тоже за Тройку…

Она снова покачала головой. Шарлотте оставалось лишь беспомощно хлопать глазами. Но вот обе наставницы направились к двери, и девочка не выдержала:

— Я хочу в пансион! Я не хочу уезжать!

Крича так, она вцепилась в рукав госпожи Герберы. Та повернулась и погладила воспитанницу по щеке.

— Мы не можем идти против воли ваших папы и мамы, — сказала она. — Мне очень жаль, барышня Хармони.

— Хотя бы попрощаться с девочками! С пансионом! Пожалуйста! — закричала Шарлотта.

Но мама потянула ее прочь от учительницы.

Тогда девочка оттолкнула мать, выхватила у госпожи Маркуры свой зонтик и распахнула его.

— Я лучше буду жить в темноте, чем с вами! — крикнула она и пропала.

Темнота на открытом пространстве, на берегу моря, под полным звезд небом вовсе не такая уж темная. Если взять, к примеру, темноту в доме, возле которого нет ни фонарика, или в умывальне, где Шарлотту как-то заперла якобы случайно противная Эсми, то вот такую темноту можно считать полной. А эта была мерцающей, наполненной слабым, рассеянным светом, и очень торжественной.

Шарлотта не успела насладиться одиночеством: возле нее появилась госпожа Гербера. Девочка, боясь, что ее потащат насильно в гостиничный номер, а оттуда — еще куда-то, прочь из Розамунды, тихо вскрикнула и побежала прочь. К дому чудовищ, к Бекке.

— Шарлотта, постой, — крикнула учительница. — Подожди! Я на твоей стороне!

Но ведь не далее чем пару минут назад Гербера сказала, что не может идти против ее родителей! А значит, сейчас она просто врала!

Не сдерживая слез, Шарлотта бежала так быстро, как только могла. И оказалась возле дома чудовищ быстрее, чем наставница. Девочка ударила кулаком в старую-престарую деревянную дверь.

— Госпожа Витер! — крикнула она. — А хотите, я буду вашей сменой? Навсегда!

— Шарлотта! — окликнула ее госпожа Гербера.

Дверь не открылась. Конечно, Ребекка Витер куда-то ушла. Бродить вдоль моря в одиночестве, или даже купаться. А может, легла спать. И дверь заперла. Помня про то, что от этой двери есть ключ, которым пользовались многие белые колдуньи, чтобы водворить чудовищ в дом, Шарлотта поискала его вокруг. У крыльца, под большим камнем, под низким окном первого этажа, в котором не было ни проблеска.

— Шарлотта!

Госпожа Гербера подбежала поближе и схватила девочку, которая уже собралась снова убегать.

— Прошу тебя, постой! Мы уговорим их, я придумаю, как, — умоляла она. — Пожалуйста, не надо убегать!

Шарлотта попыталась вырваться, но ей не дали и шанса.

Даже Паутинка, которая как-то выскользнула из рукава девочки, не стала огрызаться на учительницу и хватать ее зубами. Просто села, стуча по земле хвостом. Именно поэтому Шарлотта поверила, что Гербера прямо сейчас ее никуда не потащит. Поверила, что наставница на ее стороне.

— Почему все так? — спросила девочка, стараясь не разреветься еще сильнее.

— Почему? Я не хочу уезжать! Я хочу учиться… хочу быть колдуньей, а не прятаться всю свою жизнь. Почему они этого не понимают?