Дафна покачала головой, и он засмеялся:

– Вы получите удовольствие. И не позволяйте, чтобы этотстарый хрыч вас пугал. У него золотое сердце, – он ей ехидно улыбнулся, – а наязыке сплошные колючки. Вы к этому скоро привыкнете. Как и мы все. Но оно тогостоит, этот тип абсолютно гениален. Вы у него многому научитесь. Я с ним доэтого дважды работал, и каждый раз он потчевал меня чем-то другим. Вам повезло,что он ставит «Апачи». Всем нам повезло. – А потом, словно лаская глазами еелицо, он прошептал ей: – Но пожалуй, еще больше нам повезло с вами. – И спленительной, как поцелуй, улыбкой он удалился, чтобы переодеться, и в этуминуту снова появилась Барбара.

– Я не могу найти ни чашки этого чертова кофе.

– Ничего. Мне уже принесли.

Но у Дафны все еще был отсутствующий вид. Джастин Уэйкфилдбыл самым необыкновенным мужчиной, и она не могла понять, понравился он ей илинет. Он, несомненно, был остроумным, веселым, чертовски красивым, иногдазанимательным, но она не в состоянии была определить, играл он или нет? Разветакой красивый мужчина может вести себя естественно?

– У тебя такой вид, как будто тебя только что посетиловидение.

– По-моему, так и случилось. Я говорила с ДжастиномУэйкфилдом.

– А какой он? – Барбара села в свободное кресло,пытаясь не показывать, что ее это впечатлило. Ей ужасно хотелось его увидеть,но в павильоне она его пока не заметила. – Он такой же прелестный, как наэкране?

Дафна засмеялась:

– Не знаю. Он очень хорош собой, но я его даже неузнала, когда он сел рядом.

– Как это?

– Он выглядел как какой-то сопляк. Просто я ожидалачего-то другого. – Дафна улыбнулась своей секретарше и подруге.

– Ты хочешь сказать, что я буду разочарована? – Барбарабыла расстроена.

– Нет, я бы этого не сказала.

Особенно удивительны были его глаза. И пока Дафна размышлялао нем, она увидела его, выходящего из гардеробной в коричневых облегающихзамшевых брюках, как полагалось по первым сценам фильма, и в белом свитере свысоким воротом. Он был похож на молодого, светловолосого Марлона Брандо. Дафнауслышала, как Барбара шумно вздохнула.

– О Господи, он просто чудо! – прошептала Барбара, аДафна, глядя на него, улыбнулась. В этом костюме он действительно былнеподражаем. От взгляда на него захватывало дух. Играя мускулатурой, он шел кним. Теперь его волосы были зачесаны назад, как в других фильмах, которые Дафнавидела, и он стал похож на Джастина Уэйкфилда, актера, а не озорного мальчишку,предложившего ей чашку кофе.

Он шел прямо к Дафне и с ласковой улыбкой остановился рядомс ней.

– Здравствуй, Дафна. – Его губы словно бы ласкали ееимя.

– Здравствуй. – Дафна улыбнулась, стараясь выглядетьспокойнее, чем была на самом деле. – Я хотела бы познакомить тебя с моейпомощницей, Барбарой Джарвис. Барбара, это Джастин Уэйкфилд.

Он пожал Барбаре руку, а потом повернулся и помахал Дафне,перед тем как отойти к Говарду Стерну и приступить к съемкам. Барбара сидела,глазея на него, и Дафна с улыбкой к ней наклонилась:

– Закрой рот, Барб, у тебя слюнки текут.

– Боже мой! Это что-то невероятное.

Она не могла оторвать от него глаз, и Дафна спервапосмотрела на него, а потом на реакцию Барбары. Он и в самом деле неотразимодействовал на женщин. В этом она не сомневалась и должна была признать, чтосама это ощутила. Да и трудно было не ощутить.

– Да. Но, кроме красивой внешности, должно быть ещекое-что.

Она говорила как мудрая старушка, и Барбара рассмеялась:

– Ну да, конечно. О ком это ты?

– О Томе Харрингтоне, или мне нужно тебе напоминать?

Барбара покраснела от улыбки Дафны.

– Ну ладно, ладно.

– Как у вас с ним, кстати?

Барбара вздохнула и на мгновение стала мечтательной.

– Он самый необыкновенный мужчина, Дафф. Я люблю его илюблю его детей.

Но казалось, что она чего-то недоговаривает.

– Ну так? Какие проблемы?

– Их нет, – улыбнулась ей Барбара. – Я никогда в жизнине была такой счастливой, и омрачает только мысль, что наступит день, когда мывернемся в Нью-Йорк.

– Это будет не так скоро, поэтому радуйся имеющейсявозможности. Ей-богу, не порть себе настроение мыслями о том, что будет черезшесть месяцев!

Дафна ласково улыбнулась ей. С Барбарой этого раньше никогдане случалось. В свои сорок лет она по-настоящему полюбила достойного человека,впервые в своей жизни.

– Том с самого начала говорит то же самое: такоеслучается только раз в жизни, так давай пользоваться тем, что сейчас имеем.

Дафна на миг погрустнела.

– Джефф однажды мне это сказал, вскоре после того какмы познакомились...

Ее мысли были далеко, когда она думала о муже, а потом онаснова посмотрела на Барбару.

– Он был прав. В жизни много всякого, и каждый момент,каждый опыт не похож на другой. Каждый случается только раз. И, если упустишьмомент, он уже никогда не вернется.

Дафна чуть было не упустила свой шанс с Джоном и всегдарадовалась, что все-таки воспользовалась им. Затем она снова переключилась спрошлого на настоящее:

– Даже это, Барб. Даже этот дурацкий фильм, который мыснимаем. Для меня больше никогда не повторится первый фильм, для тебя больше небудет первой встречи с Калифорнией... надо это ценить, потому что все этоуникально. И никогда не знаешь, что или кто поджидает тебя за поворотом.

Почему-то, говоря это, она смотрела на Джастина Уэйкфилда, ион обернулся, как бы почувствовав на себе ее взгляд. Он оторвался от того, чембыл занят, и посмотрел прямо на Дафну, а у той по спине пробежали мурашки. Онаощутила себя во власти его завораживающего взгляда.

Съемки фильма начались в девять пятнадцать, и к полуднюпервая сцена была отснята дважды. Говард Стерн кричал на техников, обзывалДжастина отъявленным ослом, Морин Адамс расплакалась и говорила, что она ещенездорова, куда-то запропастились ассистенты. Дафна и Барбара наблюдали за всемэтим в полном изумлении. Парикмахер заверил их, что все идет нормально, и,когда был объявлен обеденный перерыв, казалось, что все снова стали друзьями.Говард Стерн положил руку на плечо Джастину, сказал ему, что доволен, и ущипнулМорин Адамс пониже спины, когда она проходила мимо. Она звонко чмокнула Говардаи дала Джастину сигарету с марихуаной, а потом пошла в свою гримерную прилечь.Дафна осталась одна. Барбара пошла звонить Тому.

– Ну, что ты думаешь о своем первом утре? – Джастинстоял прямо перед ней во всей своей экстравагантной красе.