Под конец голос ее срывается, но взгляд остается твердым, и моя неуместная обида превращается в стыд.

– Я просто не знаю, что делать дальше, – признаюсь тихо. – Я и не думала… что доживу.

– Потому-то я и плыву с тобой. – Искра прокашливается и безмятежно откидывает косу за спину. – Провожу, прослежу, чтоб никто не обидел.

– А Волк?

Она хмыкает:

– Сказал, что найдет меня позже и поможет отыскать семью. Забавно, правда? Думаю, ему любопытно посмотреть на настоящих, опытных жар-птиц. Ну и жажда странствий не дает покоя.

– Значит, он не поплывет с нами?

Все эти дни Волк, как и мы, торчал в портовом Гратоне, но пока ничего не говорил о своих планах.

– Сначала проведает дом, куда так рвался, а там уж…

Я понимающе киваю. Все мы хотим домой, жаль только, эти дома в разных концах света.

Кончики пальцев моей зеркальной руки вдруг леденеют и начинают подрагивать, но я уже не пугаюсь этого, как в первый раз. Просто нахожу ближайшую тень на земле и поворотом запястья несколько раз меняю ее форму. Было пятно от камня, стала тонкая полоса, потом изящная бабочка. Взмах крыльев, поворот и взлет…

– Он все еще заставляет тебя чаровать? – В голосе Искры слышится улыбка.

Я киваю:

– Не успокаивается, если не тренируюсь каждый час. Пока что просто детские фокусы…

– Пока что.

Да, Кайо все еще часть меня. Наверное, лучшая часть. Как минимум самая трудолюбивая и любознательная. Маленькое сердце его стучит внутри моего, простые и короткие мысли порой проникают в мой разум, а неугомонная натура подталкивает меня изучать грани своего дара.

Ты была права, возможности его велики. И я не уверена, что хочу открыть их все, но точно не желаю оставаться слабой и беззащитной.

Вчера я смогла исчезнуть на глазах Искры и Волка. Завтра… завтра – кто знает?

Вероятно, мне придется отвечать за целое королевство.

Принц появляется только на следующий день, такой ослепительно прекрасный в бело-золотом камзоле, что мне даже неловко стоять перед ним в простой дорожной одежде. Как будто ему даже зрячему было бы не плевать…

Я смущенно заправляю растрепанные ветром волосы за уши и обхватываю себя руками:

– Еще пара часов, и мы бы отбыли, не простившись.

Мы снова на борту «Предназначения», суетливому капитану и впрямь надоело ждать, так что сегодня он с самого утра грозится в любую секунду сняться с якоря. Даже увещевания Искры уже не помогают.

– Знаю, – улыбается Принц, прислонившись бедром к фальшборту. – Я бы такого не допустил.

Ну разумеется, он знает. Это злит и умиляет одновременно, так что я спрашиваю совсем не о том, о чем собиралась:

– Как дела в столице?

Принц сразу мрачнеет:

– Сложно. Сотни покалеченных мужчин без языков. Запуганные, измученные люди, которые не верят в Короля, винят его во всем. Стену никак не получается разрушить, страж пропал…

– Капитан говорит, остров снова ушел под воду и все отверженные вернулись в свои леса, поля и горы, – перебиваю я. – Змей наверняка сейчас в Кронбреже, так что он точно не ваша проблема.

– Да, но еще Экзарх…

– Экзарх мертв.

– То-то и оно. – Он вздыхает и, закрыв глаза, подставляет лицо ветру. – Брат не помнит всего, но порой бывают вспышки… Он уверен, что Королева призвала духа, и если сгорела лишь подчиненная плоть, то сама сущность на свободе.

Я тоже прислоняюсь к гладкому, сверкающему на солнце дереву, но смотрю не на море, а на снующих по палубе матросов.

– Он опасен без тела?

– Выясняем. Не хотелось бы во сне превратиться в кучку угольков.

– Да уж. Дел у тебя невпроворот.

«Только поэтому я и не зову тебя с собой», – добавляю я мысленно.

– Только поэтому я сейчас и без вещей, – говорит Принц вслух.

Сердце замирает.

– Что?

– Что? Ах, ты же не в курсе, как принято путешествовать у благородных особ. – Он тоже поворачивается спиной к морю и легонько толкает меня плечом. – Ничего, я научу. Так вот, когда я соберусь плыть за тобой в Ирманию, то, вполне вероятно, пойду ко дну из-за тюков и сундуков, без которых, поверь, никак не обойтись. Вдруг ты в романтическом порыве пригласишь меня прогуляться по саду, а у меня не окажется при себе шейного платка, подходящего по цвету к твоему платью? Нет-нет, благородное общество не поймет и не простит.

Ощущение такое, будто с груди свалился громадный камень. Я смеюсь так громко и беззаботно, как не смеялась, наверное, с самого детства.

– Прежде ты прекрасно обходился без шейных платков.

– Ну вот, так и знал, что ты припомнишь мне эту оплошность. Придется испр… – Принц берет меня за руку и осекается. – Носишь перчатки?

Я пытаюсь отстраниться, но держит он крепко.

– Да, просто… не хочу никого смущать такой странной рукой.

Принц молчит и палец за пальцем освобождает мою правую ладонь от плотной ткани.

– Знаешь, какой вижу ее я? – спрашивает он наконец, поглаживая каменное запястье.

– Какой?

– Россыпью звезд в ночном небе. А когда ты чаруешь – солнцем, отраженным в озерной глади. Тебе нечего стесняться. Не прячь ее, как прятала Кайо. – Принц склоняется ближе, почти касается моих губ своими. – Клянусь, народ еще в очереди начнет выстраиваться, лишь бы полюбоваться…

– Вот этого нам точно не надо, – раздается вдруг веселый голос Искры, и я так резко отшатываюсь, что едва не падаю. – Ну привет, пропажа, мы уж не чаяли проститься.

Я нервно приглаживаю волосы и отступаю от Принца еще на шаг, будто это поможет. Улыбка Искры становится только шире и ехиднее.

– Проститься? – удивляется Принц. – Я заглянул лишь пожелать вам мирного плавания и сказать «до скорой встречи».

– Да знает она, – бурчит Волк, появляясь из-за спины Искры. – Провоцирует.

– Не провоцирую, а задаю направление мысли.

– Не задаешь, а навязываешь.

– Не навязываю, а…

– Господа.

Они умолкают и поворачиваются к Принцу.

– Еще я хотел сказать, что быть знакомым с вами – величайшая честь для меня. И если вам когда-нибудь хоть в чем-нибудь понадобится помощь…

– Ну вот. – Искра кривится и сжимает пальцами переносицу – я уже запомнила, что так она сдерживает слезы. – А говорил, не прощаешься.

– Ладно, прощаюсь. – Принц выступает вперед и, безошибочно поймав меня за предплечье, подтягивает в общий круг. – Прощаюсь с невольными попутчиками, но приветствую друзей. Так лучше?