– Интересное кино получается, – Мазур, не обращаяна мэра ни малейшего внимания, убрал в карман бесполезный мобильник. – Эточто, они срисовали наш приход к мэру? И решили устранить немедля?

– Вряд ли. Даже если в кабинете у этого, – Стробачпоказал кивком на копошащегося в пыли Стороженко, – и в самом деле полножучков, то это ж пока расшифруют, доложат, организуют снайпера… Нет, не успелибы, никак не успели бы так быстро… Где-то в другом месте утечка была.

Они переглянулись.

– Но на наше счастье, – совершенно спокойнопродолжал Стробач, – мы для беседы выбрали курилку, со всех сторонприкрытую строениями и деревьями. Или это не счастье, а опыт? Сами не осознаем,что делаем, а делаем все правильно…

– Черт его знает, товарищ полковник, – Мазурноском ботинка легонько ткнул в бок мэра, который лежал на земле ни жив нимертв, прикрыв голову руками, как под артобстрелом. – Это привет от вашегоПасленка, пан Стороженко, ежели еще не поняли. Теперь только мы сможем васзащитить. Так что писать обо всем готовьтесь со всей предельной откровенностью.Ну ладно, пошли на всякий случай в обход, хватит тут валяться…

Погоды стояли прекрасные, виды из окна на стольный град Киевоткрывались преотменнейшие, а настроение было поганым.

Хуже нет, когда что-то ускользает прямо у тебя из рук.Кажется, всего ничего осталось, только пальцы сжать – и вдруг оказывается, чтосжимаешь пустоту. А объект, на который ты нацелился, исчез, испарился. Причем вданном конкретном случае исчез не в фигуральном, а в самом что ни на естьфизическом смысле слова. Исчез из жизни, из бытия, из мира материального.Фотографии с места трагедии Мазур сейчас как раз перелистывал на компьютере. Нев первый раз уже. Повторно смотрел не для того, чтобы отыскать ускользнувшиедетали, нет, скорее всего, никаких деталей. Листал чисто механически, какдругие вертят и теребят в руках какую-нибудь фиговину…

* * *

В Киев они вернулись вчера поздним вечером, хотя отбыли стерритории базы сразу после того, как вызванные по телефону неулыбчивые парни водинаково строгих костюмах приняли в свои ласковые ручки пана мэра и стали скрупулезношерстить базу и холмик, расположенный недалече, на предмет улик, следов ивещественных доказательств.

Мазуру со Стробачом там делать уже было нечего. Орезультатах поездки в провинциальный городок, возле которого на протяжении годастоль уютно чувствовал себя террористический сброд, разумеется, анитеррористуГоворову и обоим олигархам, Малышевскому и «реваншисту» Ивану Сергеевичу, тожедоложено было незамедлительно, хотя и эзоповым языком, – едва ониоказались в зоне приема мобильной связи.

Более развернутый доклад Малышевскому и Больному решено былооставить до возвращения в Киев, равно как и обсуждение дальнейших действий. Тутуж на свой страх и риск Мазуру со Стробачом действовать было решительноневозможно, потому как чеченский след резко повернул в сторону и неожиданнопотянулся аж к правительству Украины. Таким образом, в игру вступали фигурызаметные и, более того, фигуры политические, что означало, помимо усиленнойохраны означенных фигур, еще и возможный, выражаясь газетным языком, широкийобщественный резонанс. Это тебе не какой-нибудь занюханный провинциальныйчиновник, могущественный только на своем, строго очерченном пятачке.

Малышевский так и сказал Мазуру по телефону, причем открытымтекстом (не иначе, закрытая была частота): замминистра Пасленка изправительства незалежного государства так просто в багажник не запихнешь, назаброшенную дачу не вывезешь и в подвале разговор по душам при помощиплоскогубцев и паяльника ему не устроишь. Тут уж, по меньшей мере, требуетсясанкция с почти что самого правительственного верха, вкупе с обещанием от техже Малышевского и Больного прикрыть по всем фронтам, ежели что. Но подобныевопросы с кондачка не решаются, отцам-командирам сперва требовалось друг сдругом встретиться, прийти к единому мнению, выработать совместную стратегию.Все это сделать они могли, разумеется, не прямо сейчас.

Поэтому Мазуру было велено отдохнуть до утра, и сей приказон отправился выполнять с превеликим удовольствием. Со Стробачом они рассталисьна аэродроме. Тимош умотал куда-то с водителем Кривицкого, а Мазур всопровождении Оксаны вернулся к себе на квартиру, где принял сто пятьдесят«хеннесси» и завалился в койку. Без всяких вариантов.

* * *

Первый звонок разбудил Мазура в девятом часу утра. Оксанырядом не было. Интересно, куда она подевалась? Он сел на кровати и посмотрел набудильник, стоявший рядом с телефоном на тумбочке. Ага, в Москве уже десятыйчас. Звонила няня и изволила весьма беспокоиться по поводу стольпродолжительного Мазурова молчания. Мазур пробормотал нечто соответствующееслучаю – дескать, все нормально, командировка она и есть командировка,волноваться незачем, спросил, как там Нинка, как малыш. Выслушав уверения, чтовсе в порядке, пообещал позже перезвонить и нажал кнопку отбоя.

И только он вернулся в объятия Морфея, как телефон грянулвторично. «А чего это, интересно, Оксана не подходит к аппарату, – подумалсквозь сон Мазур, – чего это я должен трубку брать?»

Телефон продолжал звонить. Бормоча ругательства, он еще развслепую нащупал на прикроватной тумбочке телефон, приложил к уху, выдавил изсебя:

– Мазур…

В трубке раздался сухой голос Говорова, который и сообщил овнезапной кончине нынешней ночью Пасленка Павла Андреевича.

– То есть, как скончался? – вырвалось уМазура. – Убили?

– По нашим сведениям, умер естественной смертью, –сказал Говоров.

Хрень какая-то. Таких совпадений не бывает – это Мазур зналтвердо.

– А что это за ваши сведения? Откуда?

– Ну, мы ж тоже без дела не сидим… Насколько известно,господин Пасленок скончался сегодня ночью у себя на даче от кровоизлияния вмозг.

Ага, на пороге нарисовалась Оксана – облаченная в белуюрубашку Мазура. И более ничего из одежды на ней не было. Но никаких игривыхмыслей в голове Мазура даже не возникло. Уж слишком ошеломляющей была новость.Сон как корова языком слизнула.

«Что случилось?» – вопросительно подняла брови Оксана.

– Нужны подробности, и побыстрее, – отмахнулся отнее Мазур, и продолжил командным тоном: – Медицинское заключение, осмотр местапроисшествия… Ведь был же осмотр? В общем, все, касающееся этого дела. Чемболее полный будет отчет, тем лучше. Это возможно?