— А ты, судя по всему, против, — с лёгкой насмешкой ответил отец.

Теперь, когда ему стало ясно, зачем я устроил весь этот цирк с показательной симпатией к парню, отец даже немного расслабился, а на его лице появилась хитрая улыбка.

— То есть это такой ультиматум, да? Так ты решил показать, что если Агнара продолжит скрываться под личиной парня, ты не станешь скрывать своего к этому парню нежного отношения. И собственная репутация тебя не волнует.

— Именно так, — ответил я, опершись на подлокотник.

— Но мы ведь можем запретить этой девушке учёбу в академии, — озвучил новый довод отец.

— Она сейчас нужна именно там. Слишком всё странно с тёмной магией, а Огонёк не только чувствует тьму, но и может ей противостоять.

Тут с лёгким шорохом открылась дверь ванной, и в комнату осторожно ступила Агнара. Я же при её появлении натурально завис. Медные волосы мягкими волнами спускались чуть ниже лопаток, сиреневые глаза в обрамлении тёмных густых ресниц смотрели с опаской, на светлой коже алел лёгкий румянец. Зато плечи были гордо расправлены, и даже в халате и босиком мой Огонёк держалась, как королева.

Сделав несколько шагов, она остановилась, будто сомневалась, что имеет право подойти к нам ближе. Тогда я опомнился, встал и сам направился к ней.

— Не бойся, — шепнул, взяв её за руку.

Подведя к дивану, сам представил отцу.

— Папа, хочу тебя познакомить с моей девушкой, леди Агнарой Шарской.

Она бросила на меня быстрый возмущённый взгляд, но тут же снова приняла смущённый вид. Ну да, ей явно не понравилось, что я вот так шустро и самовольно изменил наши отношения. Но не объяснять же отцу, что у нас с ней пока всё сложно, но я намерен в ближайшее время изменить это.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — ответила Агни, кивнув и присев в лёгком книксене. — Простите за мой неподобающий вид.

— Вынужден извиниться за то, что ворвался к вам в ванную, — ответил папа, с интересом рассматривая девушку.

— Всё в порядке, — мягко улыбнулась Агнара.

Отец дал знак садиться, и мы опустились на диван. Папа переводил взгляд с меня на Агнару, но пока не спешил говорить. Я тоже молчал, позволяя ему самому сделать выводы, а Огонёк всё сильнее сжимала мои пальцы.

И тогда, стараясь её поддержать, я накрыл наши руки второй ладонью.

— Дион, вижу, твоё проклятие отступило, — заметил папа.

— Нет, но оно не действует с Агнарой, — сказал я, глядя отцу в глаза. — Только с ней.

И этих слов оказалось достаточно, чтобы папе открылась вся суть ситуации. Он понимающе хмыкнул и, не став больше задерживаться, поднялся на ноги.

Мы тоже встали, как того требовал этикет.

— Оставайтесь здесь, — бросил отец. — Мне нужно побеседовать со Стайром. Потом вызову вас к себе.

И в полной тишине прошагал к выходу.

Когда же за ним захлопнулась дверь, Агни сглотнула и устало опустилась обратно на диван. Мою руку она так и не выпустила.

— Что теперь будет? — спросила тихо.

— Во многом зависит от тебя, — ответил я, снова садясь рядом. — Клятву верности точно придётся дать.

— Это и так ясно.

Она подняла на меня взгляд, и я просто утонул в манящей колдовской глубине её эльфийских глаз. Дыхание сбилось, отчаянно захотелось придвинуться ещё ближе, обнять, коснуться губами губ… шеи… развязать пояс на халате…

— Дион, — позвала Агни, возвращая меня в реальность. — Ты смотришь на меня, как голодный на кусок прожаренного мяса со специями.

Странное сравнение, но зато оно помогло немного расслабиться.

— А разве это удивительно? — ответил ей.

И, не удержавшись, снова коснулся её лица. Осторожно, самую малость.

Мне дико нравилось, как она сначала едва заметно вздрагивала от моих прикосновений, а потом сама тянулась за лаской.

Правда, в этот раз Агни поймала мою ладонь и убрала от себя.

— Ди. Не распускай руки.

— Ты бы знала, как безумно мне хочется их распустить, — ответил, но при этом никаких движений в её сторону больше не предпринимал.

— Не нужно. И зачем ты сказал его величеству, что я твоя девушка? — вот теперь в её глазах и голосе звучало возмущение.

— А кем я должен был тебя представить? Знакомой? Подругой? Тогда пришлось бы долго объяснять, как и почему ты для меня так важна.

— А так ты представил меня, как единственную особь женского пола, которая вызывает у тебя интерес и другие желания. Знаешь, как это выглядело? «Папа, я нашёл игрушку, которую хочу».

От этих слов стало горько и обидно. Но, видимо, цинизм — это её защитная реакция.

— Ты не игрушка, Агни, — ответил уже без улыбки.

— Да?! — выдала с горькой иронией. И встала с дивана.

Полы халата чуть разошлись в стороны, открывая вид на длинные обнажённые ноги, и у меня в голове все мысли разлетелись в разные стороны.

— Ты ведь снова поступил так, как решил сам. Притащил меня в столицу, втравил в неприятности! Затеял игру, о которой я понятия не имела!

Она возвышалась надо мной, стоя в каких-то двух шагах. Обвиняла. Злилась. А мне всё отчаяннее хотелось потянуть её на себя и закрыть ей рот поцелуем.

— Дион, ты мне жизнь сломал! Перечеркнул три года моего обучения! Три года мучений под личиной Дестера! Чего бы твой отец с лордом Стайром сейчас ни решили, я всё равно окажусь пешкой в их играх! Но тебе же всё равно! Ты же просто избалованный мальчишка, который привык получать всё, что хочет! И плевать на цену! Плевать, что твои игрушки после этого уже не могут нормально жить. Плевать…

На этом я не сдержался. Поднялся, сгрёб эту разозлённую фурию в объятия и прижался губами к её губам.

Она попыталась оттолкнуть, даже послала в меня лёгкий магически импульс, но я устоял, и даже сумел не отстраниться. Более того, крепче прижал её к себе, не позволяя больше вредить.

— Отпусти! — прошипела Агнара.

Её сердце отчаянно колотилось ‒ я чувствовал его удары. Казалось, даже ощущал, как по телу Огонька расходится взбудораженная магическая сила. Но отступать не желал. Снова поцеловал… так нежно, как только мог.

Она не отвечала, но её дыхание ещё больше сбилось. Упрямица. Но я тоже отступать не привык.

— Огонёк, — прошептал ей в губы. — У меня от одного взгляда на тебя мозги в голове плавятся. А когда ты злишься, держать себя в руках становится почти нереально. Ты такая яркая, такая живая. Ты безумно мне нравишься.

— Ты сам говорил, что не любишь рыжих! — ответила она, но вырываться перестала.

— А ты не рыжая. Ты бронзовая. С самыми красивыми глазами во всём мире.