litbaza книги онлайнДетективыНадрез - Марк Раабе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 105
Перейти на страницу:

Дверца с шумом захлопывается. На сиденье остается влажный отпечаток его пальто – будто в машине сидит призрак.

Дэвид смотрит на силуэт Юрия, полускрытый потоками дождя.

Потом переводит взгляд на конверт. Чувствует он себя ужасно. Ему хочется попросить кого-то о помощи, хочется побежать за Сарковым и отменить сделку. «Мир полнится водой, и я тону», – думает он. И телефон – как баллон с кислородом, только так можно дышать под водой… Он тянется к трубке, набирает номер Шоны. Он не знает, что скажет, ему просто нужно, чтобы она взяла трубку.

Чтобы выслушала его, даже если он ничего не будет говорить.

Глава 36

Берлин, 24 сентября, 00: 58

Габриэль смотрит за решетку, огораживающую двор.

«Прекрати, Люк. Ты только навлечешь на себя проблемы».

«У меня и так проблемы».

«В итоге они опять запихнут тебя в камеру и свяжут ремнями».

Он смотрит в темноту. Уже час ночи, ветер гонит тяжелые тучи по небу. Ну, хотя бы ливень прекратился.

Он знает, что клиника где-то там, за высокими кленами.

Собравшись с духом, Габриэль хватается за прутья решетки. Благодаря патине по ней легко взобраться. Он перелезает через трехметровый забор с загнутыми зубцами и спрыгивает на землю. Почва раскисла от дождя, и ноги Габриэля утопают в вязкой жиже. Правый ремешок рюкзака болезненно впивается в плечо.

На мгновение Габриэль замирает, прислушиваясь, не сработала ли сигнализация. Но вокруг тихо. В клинике не ожидают, что к ним вломятся воры, и стараются предотвратить не так проникновение сюда, как бегство отсюда.

Он осторожно крадется к деревьям. Поросшая травой земля хлюпает под ногами, пахнет прелой листвой и плесенью. В темноте проступает четырехэтажное старое здание Г-образной формы. Психиатрическая клиника «Конрадсхее». Изначально тут было два боковых крыла, но во время Второй мировой войны один корпус клиники разбомбили, и потом его так и не отстроили. В западном крыле, как тогда, так и сейчас, находится администрация клиники.

Три дня назад Габриэль, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, позвонил сюда и назвался именем пациента, которого смог вспомнить.

– Как вас зовут? – переспросила секретарша.

– Бюглер. Йоганнес Бюглер. Я лечился в «Конрадсхее» с 1984 по 1987 год.

– Хм… Секундочку. Ага, да, вижу вас в базе данных. Только вы тут пробыли до 1988 года, не до 1987.

– Точно. Скажите, у вас еще хранится моя история болезни?

– Вы представляете себе, сколько лет прошло? После выписки пациента клиника обязана хранить всю документацию…

– В течение одиннадцати лет, я знаю. Но, может быть, вы могли бы проверить, нет ли их у вас?

– Ну вы и наглец! И вообще, надо будет выяснить, обязаны ли мы выдавать вам ваши документы.

– Так значит, документы все еще у вас?

– Я этого не говорила, но… даже если они еще у нас, то я точно не имею права их вам выдавать.

– Это, знаете ли, странно. Это все же моя история болезни.

– Уверена, профессор Вагнер с вами не согласится.

Профессор Вагнер… Габриэлю вспомнился низенький лысый мужчина с козлиной бородкой. Тогда Вагнер был учеником доктора Дресслера, и Габриэль видел его всего пару раз.

– А вы не могли бы уточнить это? Ну, для меня?

– Послушайте, мне есть чем заняться. Мне недосуг рыться в подвале, перебирая пыльные коробки поисках каких-то старых бумаг. А потом мне за это еще и от шефа влетит.

– Я мог бы зайти и сам поискать, вы мне только покажите, где они лежат.

– Час от часу не легче! Да уж, доктор Вагнер будет просто в восторге, когда узнает, что я дала бывшему пациенту ключ от старого архива.

– Старого архива? – переспросил Габриэль.

Архив находился в сохранившейся с давних времен части подвала, и вход туда располагался рядом с парковкой грузовиков, доставлявших в клинику еду и лекарства.

В трубке повисла тишина. Секретарша, помолчав, раздраженно вздохнула.

– Послушайте, если вы действительно хотите с собой такое сотворить – в смысле, начать рыться в воспоминаниях об этом ужасном периоде своей жизни, – наймите хорошего адвоката. Если вы хотите получить свои документы, только адвокат может вам помочь, господин… простите, как вас зовут?

Габриэль молча повесил трубку. Он выяснил все, что хотел.

И вдруг откуда-то из центрального корпуса доносится истошный вопль. Габриэль ежится. В одном из окон третьего этажа загорается свет, на фоне светлого прямоугольника темнеют решетки. Слышатся мужские голоса, какой-то грохот – и вопль сменяется громким плачем. Габриэлю хочется сбежать отсюда, но уже через долю секунды он превозмогает страх. Чуть приоткрытое окно с грохотом захлопывается, и плач мгновенно обрывается, будто пациенту кто-то перерезал голосовые связки. Только ветер шуршит листвой кленов, играет в кронах высоких, под тридцать метров, деревьев.

«Ты знаешь, что они с тобой сделают, если поймают тут, Люк?»

«Не знаю и знать не хочу. Оставь меня в покое».

«Ты уже ничего не помнишь, да?»

«Оставь. Меня. В покое».

«День промывки мозгов, Люк. Вспомни дни промывки мозгов».

Светлый прямоугольник гаснет, сливается с темной стеной, будто там и не было никакого окна, не говоря уже о комнате, в которой кто-то живет.

День промывки мозгов… Процедура всегда была одной и той же, ведь доктор Армин Дресслер довел ее до совершенства. Уложить пациента, привязать ремнями, потом наклеить на виски электроды. От удара током Габриэль всегда терял сознание. Обычно день промывки мозгов – в клинике его называли «постирушки» – наступал по пятницам, перед выходными, поскольку на выходные в клинике оставалось мало санитаров и пациентов трудно было контролировать. А после этой процедуры больные шарахались друг от друга, как от свежеокрашенных стен, – и не создавали проблем.

Но бывало, что промывку мозгов устраивали и в индивидуальном порядке – тут такую терапию называли «полоскалкой», в отличие от всеобщих «постирушек». Когда Габриэль только попал в закрытое отделение клиники, стоило ему выйти из себя, начать бредить или просто странно себя вести – его ждала «полоскалка». Потом во время приступов ему просто делали уколы. Похоже, электроды больше не помогали. Или они вообще не помогали. Причину смены терапии он так и не узнал.

Габриэль осматривает здание. В корпусе справа на третьем этаже светятся два окна. Там расположена ординаторская и комната медсестер. Прямо под ними раньше располагались две комнаты для посетителей. В одной из них, крошечной комнатенке с привинченными к полу столами и стульями, когда-то началась его новая жизнь.

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?