– Нет. Прыгал он один.

Фальшивый смешок, потом снова улыбка на лицеадвоката:

– Я хотел спросить, присутствовали ли вы приэтом?

– Да. Я почти поймал его.

– Это, наверное, было ужасно.

– Да уж.

– Вы видели, как он подписывал завещание,последнее завещание?

– Видел.

– А не видели ли вы, как он писал этопроклятое завещание?

Снид отлично подготовился ко лжи. Правданичего не стоила, потому что старик надул его. Что ему было теперь терять?

– Я много чего видел, – сказал он. – И ещебольше знаю. Но я пришел сюда только за деньгами. Мистер Филан обещал, чтопозаботится обо мне в своем завещании. Он давал много обещаний – и все коту подхвост.

– Значит, вы в одной лодке с моим клиентом? –сказал Хэрк.

– Надеюсь, что нет. Я презираю вашего клиентаи его никчемных родственников. Давайте перейдем прямо к делу.

– Я думал, мы уже перешли.

– Я всегда был рядом с Троем, видел и слышалтакое, чего никто, кроме меня, не видел и не слышал.

– Значит, вы предлагаете себя в свидетели?

– Я и есть свидетель. И очень дорогой.

Их глаза на миг встретились. Послание былопередано и получено.

– Закон гласит, что мнение непрофессионалаотносительно умственной состоятельности завещателя не может быть принято вовнимание, но вы, разумеется, можете свидетельствовать об определенных действияхи поступках, которые доказывают умственное расстройство.

– Это мне известно, – оборвал его Снид.

– Он был сумасшедшим?

– Был или не был, мне это до лампочки. Я могуподтвердить и то и другое.

Хэрку пришлось сделать паузу, чтобы подумать.Поглаживая щетинистую щеку, он уставился в стену.

Снид решил помочь ему:

– Я вот как все это вижу. Ваш парень вместе сосвоим братом и сестрами попал в переплет. Когда им исполнилось по двадцатиодному году, каждый получил по пять миллионов, и мы знаем, что они сделали сэтими деньгами. Поскольку они сидят по уши в долгах, у них нет выбора, кромекак опротестовать завещание. Но никакое жюри их не пожалеет. Они – свора жадныхнеудачников. Выиграть такое дело будет почти невозможно. Поэтому вы и остальныесудейские крючки опротестуете завещание, устроите шумное представление, окотором напишут все желтые газетенки – речь ведь идет об одиннадцатимиллиардах! – но, почти не имея шансов выиграть, постараетесь достичь досудебногосоглашения.

– Вы очень сообразительны.

– Нет. Просто я наблюдал за мистером Филаномтридцать лет. В любом случае условия вашего договора будут зависеть от меня.Если мои воспоминания окажутся четкими и подробными, то мой старый хозяин можетлишиться рассудка в момент написания завещания.

– Значит, у вас память то появляется, тоисчезает?

– Моя память будет такой, какой я захочу, именя освидетельствованию никто подвергать не станет.

– Чего вы хотите?

– Денег.

– Сколько?

– Пять миллионов.

– Это много.

– Это ничто. Я получу их либо с одной, либо сдругой стороны. Мне все равно, от кого.

– А где же я раздобуду эти пять миллионов?

– Не знаю. Я не адвокат. Думаю, вы со своимидружками придумаете какой-нибудь грязненький план.

Повисла долгая пауза. Хэрк обдумывалуслышанное. У него была масса вопросов, но он подозревал, что на многие ответовне получит. Во всяком случае, сейчас.

– Другие свидетели есть? – спросил он.

– Только один. Ее зовут Николетт. Она былапоследней секретаршей мистера Филана.

– Что ей известно?

– Это как посмотреть. Ее можно купить.

– Вы с ней уже говорили?

– Сто раз. Мы – одна команда.

– А она сколько хочет?

– Она входит в мои пять миллионов.

– Это приемлемо. Кто-нибудь еще?

– Никого, заслуживающего внимания.

Хэрк закрыл глаза и потер виски.

– Против ваших пяти миллионов я не возражаю, –наконец сказал он. – Только я не знаю, как их вам перечислить.

– Не сомневаюсь, что-нибудь придумаете.

– Мне понадобится время. Нужно подумать.

– Я спешу. Даю вам неделю. Если откажетесь,обращусь к другой стороне.

– Другой стороны не существует.

– Не будьте в этом так уверены.

– Вы что-нибудь знаете о Рейчел Лейн?

– Я знаю все, – сказал Снид и вышел.

Первые проблески зари не принесли никакихсюрпризов. Лодка была привязана к дереву на берегу маленькой речушки,точь-в-точь такой же, как все те многочисленные протоки, которые они видели напути. Тучи снова заволокли небо; дневной свет прибывал медленно.

На завтрак они съели упаковку печенья –последнее, что осталось из запасов, которыми снабдил их Уэлли. Нейт ел медленно– неизвестно, когда им удастся подкрепиться в следующий раз.

Течение было сильным, поэтому с восходомсолнца они отдали лодку в его власть. Стояла тишина, ничего, кроме плеска воды,слышно не было. Экономя топливо, они откладывали момент, когда Жеви придетсяпопробовать завести мотор.

Их внесло в залитую почти стоячей водойдолину, среди которой кое-где виднелись ряды деревьев, и на какое-то время ониостановились.

– Полагаю, мы заблудились, – сказал Нейт.

– Я точно знаю, где мы находимся.

– И где же?

– В Пантанале. Все эти речки впадают вПарагвай.

– В конце концов – разумеется.