Около одиннадцати часов небо немногопрояснилось, однако луны все равно не было видно. Течение тихо раскачивалолодку. Жеви вызвался первым отстоять вахту, и Нейт постарался устроитьсяпоудобнее, чтобы немного вздремнуть. Он положил голову на брезент и вытянулноги, при этом пончо распахнулось и дюжина злобных москитов, ринувшись впрорезь, впилась ему в поясницу. Послышался какой-то всплеск – должно быть,крокодил. Алюминиевая лодка не была приспособлена для сна.

Да о сне не было и речи.

Фло, Зейделя и Тишена, психиатров, которыеосвидетельствовали Троя Филана несколькими неделями раньше и единодушноподтвердили – сначала в видеозаписи, потом в форме письменного заключения, –что он находится в абсолютно здравом уме, вышибли. Адвокаты Филанов обвинили ихв некомпетентности, чуть ли не в том, что у них у самих с головой не все впорядке.

Нашли новых психиатров. Первым подсуетилсяХэрк, он нанял врача за триста долларов в час. Его звали доктор Сабо, он отошелот регулярной практики и теперь желал продать себя в качестве эксперта. Беглоознакомившись с описанием поведения мистера Филана, он высказал предварительноемнение, что у того был явно поврежден рассудок. Человек в здравом уме прыжка сбалкона не совершит. А то, что он оставил одиннадцатимиллиардное состояниеникому не известной наследнице, свидетельствует о глубоком распаде личности.

Сабо предложил поработать над делом Филана.Было заманчиво оспорить выводы первых трех психиатров. Соблазняли перспективапрославиться и деньги, которые он мог получить.

Изрядная почасовая оплата адвокатов требовалаогромных расходов. Наследники не могли их себе позволить, поэтому юристывеликодушно согласились упростить дело и работать под проценты. Разброс цифр былошеломляющим, однако ни одна фирма не обнародовала своих финансовыхдоговоренностей. Хэрк требовал сорок процентов, но Рекс отчитал его заалчность. Сошлись на двадцати пяти. Грит вытянул свои двадцать пять изМэри-Роуз Филан-Джекмен.

Безоговорочным победителем оказался УоллиБрайт, уличный драчун, который выторговал у Либбигайл со Спайком половину.

Торопясь подать иски, никто из Филанов незадумался, правильно ли поступает. Они доверяли своим адвокатам, а кроме того,все ведь оспаривают завещания. Ни одному из них и в голову не пришло остаться встороне. Слишком много было поставлено на карту.

Поскольку Хэрк был самым деятельным изадвокатов детей Филана, именно он привлек внимание Снида, давнего слуги Троя. Всуматохе после самоубийства Троя на него никто не обратил внимания. О немзабыли и устремившись в суд. После смерти Троя он лишился работы. Но когдаоглашали завещание, Снид сам явился в зал и сидел, надев темные очки и надвинувшляпу на лицо, никем не узнанный.

Покидая зал суда, он обливался слезами.

Снид ненавидел детей Филана, потому что ихненавидел сам Трой. Долгие годы он вынужден был исполнять всевозможныенеприятные обязанности, чтобы защитить хозяина от его многочисленных отпрыскови бывших жен. Снид организовывал аборты, давал взятки полицейским, когдамальчишек ловили с наркотиками. Он лгал женам, чтобы защищать любовниц, а когдалюбовницы становились женами, бедный Снид лгал им, чтобы защитить подружек.

И в благодарность за то, что он так хорошоделал свое Дело, дети и жены называли его “шестеркой”.

А мистер Филан в благодарность за вернуюслужбу не оставил ему ничего, ни цента. Правда, пока Снид служил, ему хорошоплатили, и у него были кое-какие деньги в банке, но этого недостаточно, чтобыбезбедно дожить свой век. Он всем пожертвовал ради службы хозяину. Отказался отнормальной жизни, потому что мистер Филан требовал, чтобы он был Под рукойпостоянно. О том, чтобы завести семью, не могло быть и речи. У него и друзей-тонастоящих не было.

Мистер Филан был другом Снида, единственнымчеловеком, которому он мог доверять.

За долгие годы Трой неоднократно обещал, чтопозаботится о будущем Снида. Снид точно знал, что старик упомянул его в своемзавещании – сам видел бумаги. Он должен был получить миллион долларов послесмерти хозяина. В то время, когда у Филана было еще только три миллиарда, Сниддаже подумал: каким ничтожным на этом фоне кажется миллион. С тех пор Тройпродолжал богатеть, и Снид считал, что с каждым новым завещанием его доля тожерастет.

Время от времени он словно бы невзначай,выбрав, как ему казалось, подходящий момент, интересовался этим вопросом. Ностарик Филан только ругался и грозил вообще вычеркнуть его из завещания.

– Ты такой же испорченный, как мои дети, –говорил он, бывало, понося беднягу Снида.

Вот он и сполз с миллиона к нулю, и этоприводило его в отчаяние. Теперь придется вступить в альянс с бывшими врагамитолько потому, что другого выбора ему не оставили.

Он нашел новый офис фирмы “Хэрк Геттис ипартнеры” неподалеку от Дюпон-серкл. Секретарша при входе объяснила ему, чтомистер Геттис очень занят.

– Я тоже, – грубо огрызнулся Снид.

Находясь столько лет рядом с Троем и имеявозможность наблюдать за адвокатами, он знал, что те всегда заняты.

– Передайте ему это, – сказал он, протягиваяей конверт. – Это весьма срочно. Я буду ждать десять минут, а потом отправлюсьв другую юридическую контору.

Снид сел и уставился в пол, покрытый новымдешевым ковром. Секретарша после минутного колебания исчезла за дверью. Вконверте лежала от руки написанная записка, в которой значилось: “Я работал наТроя Филана тридцать лет.

Знаю все. Малколм Снид”.

Хэрк появился немедленно, с запиской в руке,глупо улыбаясь, словно хотел произвести на Снида впечатление своим дружелюбием.Они чуть ли не бегом проследовали в большой кабинет в конце коридора,сопровождаемые секретаршей. Нет, Снид не желал ни кофе, ни чаю, ни воды, николы. Хэрк захлопнул дверь и запер ее.

В кабинете пахло свежей краской. Столы и полкибыли новыми и разнокалиберными. Ящики с папками и какой-то хлам свалены у стен– Снид все успел рассмотреть.

– Недавно въехали? – поинтересовался он.

– Пару недель назад.

Сниду совершенно не нравилось это место, невызывал симпатии и сам адвокат в дешевом шерстяном свитере, гораздо болеедешевом, чем тот, что был на Сниде.

– Значит, тридцать лет? – спросил Хэрк, невыпуская записки из рук.

– Именно так.

– А когда он прыгнул, вы тоже с ним были?