litbaza книги онлайнРазная литератураВацлав Нижинский. Новатор и любовник - Ричард Бакл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 180
Перейти на страницу:
состояться 24 июня, и он решил, что жена должна непременно услышать музыку. Еще два месяца назад, когда он только заканчивал оркестровку, ему в голову пришла идея нового балета. «Мне представилась сцена языческого ритуала, во время которого избранная жертвой девушка затанцовывает себя до смерти». Однако это видение не сопровождалось конкретными музыкальными идеями… Прежде чем уехать из Петербурга в Париж, он обсудил либретто с Рерихом, мистическим интерпретатором Древней Руси, и они решили работать вместе. Теперь в своем фамильном доме в Усть-Луге, в двух с половиной днях пути к югу от Петербурга, он начал письмо Рериху, которое закончит десять дней спустя.

Стравинский Рериху, 19 июня 1910 года:

«Дорогой Николай Константинович,

Моя „Жар-птица“ пользовалась огромным успехом в Париже, но музыка оказалась настолько сложной, что ее больше нигде невозможно будет исполнить в этом году. Для ее исполнения потребовалось девять репетиций, что доказывает, насколько невероятно будет попытаться поставить ее с другими оркестрами. Из-за этого мы намеревались удвоить количество представлений здесь, но это оказалось сложно по ряду причин, и будет только два дополнительных представления 22-го и 24-го (в следующие вторник и четверг) между тремя чередующимися абонементными спектаклями. Полагаю, что успею приехать только на представление, которое состоится в четверг, как я уже говорил.

Естественно, успех „Жар-птицы“ вдохновил Дягилева на дальнейшие проекты, и раньше или позже нам придется рассказать ему о „Великом жертвоприношении“. Фактически он уже попросил меня написать новый балет. Я сказал, что пишу балет, но пока не хочу говорить о нем, что вызвало взрыв, как и следовало ожидать.

„Что? Вы держите что-то в тайне от меня? От меня, того, кто делает все возможное для вас всех? Фокин, вы, у каждого от меня секреты“ и т. д. и т. д. Мне, конечно, пришлось рассказать ему, но я просил никому пока не говорить. Когда я сказал, что начал работать с вами, и Дягилев, и Бакст обрадовались. Бакст счел нашу идею превосходной. Они явно испытали облегчение, узнав, что мой секрет никак не связан с Бенуа — Дягилев был бы ужасно оскорблен, если бы здесь оказался замешан Бенуа.

Позже. Мне приходится заканчивать это письмо в Ла-Боле, так как не нашел для этого времени в Париже, где мы провели только три дня. Снова „Жар-птица“ имела огромный успех, и я был очень доволен, но должен отметить, что не все в работе Головина и в освещении было удачным. С самого начала, как только я увидел костюмы и прекрасные декорации Головина, мне сразу показалось, что ему не удалось создать удовлетворительное обрамление для страшной сцены с Кощеем, мое мнение разделяли Андрей Римский-Корсаков и Коля Рихтер, пришедшие на последнее представление. Музыка и костюмы в этой сцене не соответствуют друг другу, и танцоры выглядят как ряженые на маскараде. Дягилев сам занимался освещением, но результат оказался несовершенным, в первую очередь из-за ошибок, допущенных порой в координации действий. Вдобавок к этим неудачам труппы администрация и дирекция „Гранд-опера“ делала все, чтобы помешать нам. Во-первых, они не хотели сдавать театр русской труппе, и только благодаря помощи графини Греффюль и еще кое-кого из друзей нам удалось получить его. Я не знаю истинных причин ссоры, произошедшей между Дягилевым и Фокиным из-за трудностей в постановке „Жар-птицы“. Сам я предпочитаю оставаться в стороне от всей этой неразберихи и сожалею, что Дягилев проболтался мне, заявив, что участие Фокина в „Великом жертвоприношении“ будет только вопросом денег. (Заметьте, Дягилев ни на секунду не задумался о том, что мы с Фокиным можем хотеть работать вместе!) Если разногласия с Фокиным не будут разрешены в ближайшее время, Дягилев считает, что нам придется работать с неким Горским, о котором я не знаю ничего. Может, этот Горский и гений, но Дягилев, видимо, блефует и действительно огорчен из-за Фокина.

Как видите, я живу сейчас в Ла-Боле у Атлантического океана. Это маленький городок, переполненный сейчас детьми всех возрастов. Я часто вспоминал вас по пути из Усть-Луги в Париж. Как правы вы были, когда советовали мне ехать через Варшаву и Берлин. Пожалуйста, извините за мой последний разговор по телефону.

А теперь следующее: я не могу найти бумагу, на которой записал либретто „Великого жертвоприношения“. Ради бога, пришлите мне его заказным письмом и вместе с ним небольшую страничку рукописи, которую я забыл у вас. Я пишу на петербургский адрес, так как вы не дали мне адреса в Хапсале. В ожидании вашего ответа жму вам руку и трижды целую.

С любовью, ваш Игорь Стравинский».

Благодаря хорошей административной работе Астрюка и популярности новых балетов сезон имел гораздо больший финансовый успех, чем предыдущий. Была достигнута договоренность, что в Опере состоятся дополнительные представления, но сначала нужно было выполнить контракт в Брюсселе, хотя он включал только два представления. Однако Карсавиной пришлось вернуться в Лондон, чтобы танцевать в «Жизели» в «Колизее», где в ее отсутствие труппа Козлова давала восточный балет «Саламбо». Гельцер репетировала вальс Карсавиной в «Сильфидах», а Фокин не без труда убедил Дягилева позволить Лопуховой, добившейся большого успеха в «Карнавале», заменить Карсавину в «Жар-птице». Обладая прекрасной элевацией, она успешно справилась с этим, но отличалась от Карсавиной, как колибри от феникса.

Чтобы предотвратить в дальнейшем конкуренцию с лондонским мюзик-холлом, Дягилев предложил Карсавиной двухгодичный контракт, по которому она должна была танцевать у него с 1 мая до конца августа во время закрытия Мариинского. Она колебалась, прежде чем отказаться от всего отпуска и от личной жизни. Дягилев злился за то, что она «проституирует свое искусство», выступая в мюзик-холле. С ревностью собственника он говорил: «Я ненавижу вашу семью, она отнимает вас у меня. Почему вы не вышли замуж за Фокина? Тогда бы вы оба принадлежали мне». С тем же пылом он принялся жаловаться на то, что хореография Фокина старомодна и принадлежит прошлому. У них возникли разногласия во время постановки «Жар-птицы». Ему не нравился Фокин, такой самоуверенный, сформулировавший свое новое творческое кредо без помощи Дягилева и его друзей. С присущей ему жаждой новизны, с возрастом становившейся все более и более заметной, Дягилев уже стал замечать ограниченность фокинского подхода, его страсть к местному колориту и стилю времени. Дягилев подумывал о том, чтобы заменить его кем-то другим, с более новаторскими идеями, или тем, кого он сможет сформировать сам. Кандидатами были Горский из Москвы и Нижинский. Карсавину поразила такая позиция. Прошел всего год и месяц с тех пор, как Париж был покорен новизной «Половецких плясок» и «Клеопатры», и вот уже Дягилев отстранял от себя

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 180
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?