Я снова посмотрела на футляр. Если кольцо выберет другого,Галену придется искать новую мечту, новую любовь... Новую жизнь.

– Открой ее, – сказал Рис.

Я сделала глубокий вдох и открыла.

Это был тяжелый серебряный восьмигранник, чуть неправильный,будто отформованный всеми пальцами, на которых ему приходилось бывать. Совсемпростое кольцо, почти мужское на вид, внутри гравировка на древнегэльском,слишком старом для меня, – но я знала, что там написано."Вложи".

Ничего опасного вроде бы. И все же... Я осторожно коснуласьхолодного серебра, и ничего не случилось. Но ничего и не должно случиться, покакольцо не окажется на пальце. Оно было в этом плане требовательно.

– Нужно надеть его, Мередит, – сказал Дойл. Япочти приучила их звать меня просто Мерри. И вот – начинается возвращение кпридворному этикету. Терпеть его не могу.

– Да знаю я, Дойл.

– Тогда не стоит раздумывать. Нам еще до приземлениянужно знать, чего ждать от кольца. Полицейское оцепление оттеснит толпу, норепортеры с камерами все равно будут ловить любую оплошность. Если что-тослучится, то пусть сейчас, пока мы одни. – Он повернулся ко мне, отпустивпри этом один подлокотник. Я могла представить, чего ему это стоило. –Надень его, Мерри, пожалуйста.

Я кивнула и вынула кольцо из коробочки. Оно потеплело вруке, но и только. Задержав дыхание, я подумала, помолиться мне перед тем, какего надеть, или не стоит. В последние сутки молитвы заканчивались очень ужнеожиданно.

Я надела кольцо на палец. Оно мне было велико, но тут жевспыхнула первая искорка магии, и кольцо стало точно моего размера. Мелкоебытовое волшебство. Я посмотрела на мужчин:

– Никакой разницы не чувствую.

– Ты перестала его носить, потому что во время сексанас от него будто током шарахало, – напомнил Рис. – На расстоянии ононикогда не проявляло особой активности.

– На моем пальце – да.

Рис усмехнулся:

– Может, попробуешь коснуться им чьей-нибудь голой кожии посмотреть, что получится?

– Верный совет, – сказал Дойл.

Рис пожал плечами:

– Я это предложил, я и буду первым подопытным кроликом,если никто не против.

Он шагнул вперед, но вмешался Холод:

– Я против.

Рис в нерешительности посмотрел на меня, потом на Дойла иопять пожал плечами:

– Тогда прошу. Все равно нам надо будет испытать кольцона нескольких добровольцах – для контроля.

– Согласен, – сказал Холод. – Но сперва я.

Спорить никто не стал, хотя по лицу Галена ясно было видно,что поспорить он хотел бы. И все же не стал, и я отметила, как повзрослелГален: он вел себя разумней Холода.

Холод подошел ко мне и вперился взглядом в кольцо у меня напальце. Потом протянул ко мне руку, и я подняла свою ему навстречу. Его ладоньнакрыла мою, пальцы скользнули по кольцу.

Словно огромная невидимая рука погладила меня спереди –будто на мне ничего не было надето, только магия ласкала голую кожу. Холодрухнул на колени, глаза распахнулись и губы полуоткрылись – то ли от желания,то ли от его внезапности. Он крепче сжал мне руку, сильнее надавив на кольцо, имагия откликнулась второй волной желания, сильнее первой. Она прокатилась помне сверху донизу, заставила выгнуться на сиденье, вырвала крик у меня из губ.Все тело свело, и рука дернулась в руке Холода, разорвав его контакт с кольцом.

Холод почти свалился на пол, едва уместившись плечами в пространствемежду сиденьями. Он дышал с трудом, и мое состояние было немногим лучше.

– У Мерри только что был оргазм, – сказалРис. – Небольшой, но настоящий. А у тебя, Холод?

Страж качнул головой, словно не в силах был говорить. Потомвсе же выдохнул:

– Почти.

– Магия кольца и раньше помрачала рассудок, –отметил Дойл, – но все же не настолько.

– Так дело в Холоде? – Тон у Галена был спокойный,но тревога все равно чувствовалась.

Рис усмехнулся, перелез через ряд сидений и вклинился междусиденьем и моими ногами.

– Кажется, Холоду самому на ноги не встать.

– Помогите ему подняться, – велел Дойл.

Никка шагнул вперед, но крылья так ему мешали, что онвернулся на место. Гален помог Холоду сесть в кресло. Проход освободился, и Рисвстал рядом со мной на одно колено.

– Чтобы падать было пониже, – ухмыльнулся он.

– Да тебе всегда не слишком высоко, –прокомментировал Гален.

Рис скорчил ему рожу, но на подначку не клюнул.

– Тебе просто завидно, что следующий – я.

Гален попытался придумать остроту, но потом просто шагнулпрочь со словами:

– Факт, завидно.

Рис тронул меня за плечо, отвлекая от созерцания мрачноголица Галена.

– Предпочитаю, чтобы девушка во время секса хотя бысмотрела на меня.

Я выразительно на него поглядела:

– Ты ж знаешь, Рис, мужчина в сексе получает ровностолько внимания, сколько заслуживает его искусность.

– Ах! – воскликнул он, хватаясь за сердце. –Убила напрочь.

Но единственный трехцветный глаз у него светился не толькосмехом.

– Был бы я уверен, что не рискую зубами, я бы тебе рукупоцеловал, а не погладил.

Я невольно расхохоталась, и тут его рука накрыла мою лежащуюна колене ладонь. Смех оборвался вместе с дыханием, и на один выпавший извремени миг не осталось ничего, кроме потока ощущений – словно одна чувственнаявспышка рождала другую, и еще одну, и еще... Пока кто-то не крикнул: "Дышиже, Мерри!", я не понимала, что я не дышу.

Дыхание вернулось с болезненным всхлипом, и глазараспахнулись. Только тогда я поняла, что успела их закрыть.

Рис практически свалился на сиденье напротив меня, на лицеблуждала пьяная улыбка.

– А-ах, это было круто.

– Дело не в Холоде, – заключил Никка.

– Верно. – Дойл этому не слишком обрадовался, и яне очень понимала почему. – Гален, попробуй ты.

Кто-то попытался возражать, но Дойл не стал слушать:

– Нам надо знать, может, это реакция на тех, кто обрелбожественность. А может, кольцо на всех так реагирует. Если на всех, Мерринельзя будет дотрагиваться кольцом до стражей в аэропорту Сент-Луиса передполицией и репортерами.

– Объясни-ка мне еще раз, почему в Сент-Луисе насвстречает людская полиция, – попросил Рис. Взгляд у него еще былзатуманен, но голос звучал уже почти нормально.