сверху, играет нами… Вы в курсе — этот ребёнок будет плодом любви. Взаимной и очень сильной. И это не просто слова. Наша связь с Ситом далека от связи хозяйки и раба — она двухсторонняя, хоть и осуществляется через его кристалл. Но я тоже чувствую своего мужчину — его боль, его страх и надежду.

Его любовь.

Дэрек что-то говорил и даже записывал об “эффекте добровольности” — качество связи напрямую зависит от готовности объекта открыться, от его желания сотрудничать. Ну, видимо, мы действительно очень сильно желали друг с другом… сотрудничать.

Не знаю, в чем прикол, и пусть это слово далеко не научное. Нашу связь не хочется исследовать, объяснять… Она наша. Никогда и ни у кого такой не было — и мне плевать, почему она возникла. Для меня важно сохранить её.

Сит так трогательно пытается оградить меня от своих негативных ощущений. Не хочу его разочаровывать — но не он один научился “поворачивать зеркало” — блокировать нейроны на мыслегранях виртуального образа кристалла. Я тоже вижу эти “зеркала” — и могу их “поворачивать”, и не только “от себя”, но и усиливая сигналы его эмоций. Впервые я поняла это, когда ждала Сита от Кэррая — гамма эмоций была впечатляющей. Потихоньку я разрабатывала этот навык, к тому же, поняла как именно Сит прячет от меня свои чувства, и научилась обходить эти блоки. В большинстве случаев. Так что да — я ЧУВСТВУЮ глубину его любви ко мне.

Если Сит и прознал о моём умении — мне об этом ничего не сказал. Это у нас что-то вроде игры в прятки, только эмоциями. Вроде я выигрываю. По связи — не очень понятно. Пока.

А вот внутри меня — девочка. И её я тоже чувствую. Причем почувствовала я её раньше, чем до меня дошло, что я беременна. Теперь вот жду, когда это дойдёт до Сита. Ну не получается ему о ней рассказать самой. Не могу. Хоть и знаю, как он будет счастлив. И напуган.

Но уйти на важный разговор, ничего ему не сказав, я всё же не смогла. Знаю я своего… заботливого. Вчера так и вырубился на диване в лаборатории — ждал, когда я закончу тесты. Ага.

— Сит, — я потрясла его за плечо, — проснись. Я к Кэрраю. Покажу разработки, отдам записи. Пусть решает, что делать.

— Я с тобой, — он как в плот посреди моря вцепился в мою руку, хоть на Соледаре в море утонуть невозможно — солёная вода выталкивает. — Но ты же не закончила.

— Пусть сам решает. На мне свет клином не сошелся. Я не обещала готовый продукт, пусть сами доделывают.

— Дана, готовый продукт — это я. Пока ты не предоставишь другой.

— Вот потому тебе и незачем там светиться, лишний раз напоминая о себе. Отпусти мою руку.

— Не смеши меня. Никто и не забывал. Я пойду с тобой. Не думаю, что меня в кабинет пустят, посижу в приёмной. Но мне так спокойнее будет.

***

Дана покрутила на пальце перстень с красным камнем. Тем самым камнем. Я чувствовал её колебания. И это её странное предчувствие. Она не хотела брать меня с собой. И тем сильнее этого хотел я.

Она вообще странная в последнее время. И не все из этих странностей можно объяснить хронической усталостью и недосыпом.

Даже Трентон и Куэйли заметили — Дик просто наорал, в своей манере, правда не на неё, а на меня, точнее, на нас обоих, но на меня глядя. Что-то про фанатизм, безответственность и влюблённых идиотов. Спорить даже Дана не стала — в принципе, и я с ним согласен был, только решил не озвучивать этого — пробирка в следующий раз может оказаться бьющейся. Или не пустой. Каррей же тихо поинтересовался у меня, что всё-таки происходит, и в ответ на моё пожатие плечами — “работает много”, только хмыкнул — “Или ты слепой, или я параноик. Или и то, и другое”. Ну, с ним я тоже спорить не стал.

Как-то так получилось, что спорил я только с Даной — своей непосредственной хозяйкой. Смешно. Теперь я даже действительно могу с этого посмеяться. Пару-тройку месяцев назад после такого просто бы не выжил — и так столько раз был близок. Запороли бы.

Вот и сейчас — с перепугу, что Дана уйдёт без меня, я так вцепился в её руку, что, возможно, даже синяки останутся. И всё, что она сделала — попросила её отпустить. Тихо и вежливо.

Она реально считает, что обо мне могут просто забыть? Ну-ну.

— Ладно, умойся и переоденься — ты какой-то помятый. Телохранитель ты или кто?

— Дана! — пальцы я всё-таки разжал.

— Да подожду я тебя, честно, — она машинально потёрла место захвата, вызвав у меня стыд. Грубиян психованный. — Ещё и Бэрда твоего возьмём из охраны, вы неплохо спелись. А то у меня предчувствие какое-то не хорошее. Прямо мандраж. Так что ладно — вместе пойдём — только не провоцируй ты там никого. И руки никому не отрывай, мало ли.

— Дана! Ну прости, я не хотел…

— Ладно, шучу я, — она чмокнула меня в нос, отстранилась, улыбнулась. И поцеловала нормально… Нам точно нужно куда-то идти?

— Так, всё, — остановила она сама себя. И меня. — Давай, приводи себя в божеский вид и пойдём… а то вообще никуда не пойдём. Я о визите пока через охрану предупрежу.

*****

Эштон Хиллар отсоединил связь и посмотрел на собеседника, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение. Нет, этот святоша его откровенно бесил! Как вот он так обстоятельства подгадывает? Не успел явиться, как с самим Эштоном связался внедрённый им информатор.

— Вы вовремя, Либрас Хоэри, прямо как знали. Ваша… Дана Хоэри скоро посетит Советника. Учитывая предыдущие посещения, охрана будет не полной, как минимум — на территории форштадта Кэррая. Обычно они остаются в мобиле, а к Кэрраю её сопровождает максимум один-два стража.

— А раб?

— Похоже, в этот раз взяла с собой. Хотя раньше Аэрус предпочитал беседовать с ними по отдельности. Вам выделить людей?

— Нет, сам справлюсь. Просто проведите на территорию.