«Давай же, давай! — думала я. — Сложи два и два».

Внезапно его брови взлетели вверх, и он изумленно посмотрелна меня. Хорошо. Он явно что-то понял. Оставалось надеяться — именно то, что яхотела. На его лице возникло вопросительное выражение: дескать, ты серьезно? Яэнергично закивала. Он задумался ненадолго, а потом сделал глубокий, долгийвдох.

— Ладно, — сказал он.

Все снова подскочили.

— Заткнись, — автоматически среагировал один изохранников усталым голосом.

— Нет, — заявил Кристиан. — Я готов. Готовпить.

Все, включая меня, на несколько мгновений окаменели. Этобыло не совсем то, что я имела в виду.

Лидер охранников встал.

— Только не вздумай морочить нам голову.

— Не собираюсь. — На лице Кристиана возниклолихорадочное, отчаянное выражение, думаю, оно не было полностьюпритворным. — Я устал от всего этого. Хочу выбраться отсюда и не хочуумирать. Я буду пить… вот ее.

Он кивнул на меня. Мия в смятении взвизгнула. Мейсон обозвалКристиана такими словами, за которые в школе получил бы строгое взыскание.

Нет, это определенно было не то, что я имела ввиду.

Два других охранника вопросительно посмотрели на лидера.

— Позвать Исайю? — спросил один из них.

— Не думаю, что он здесь, — ответил лидер.Несколько мгновений он вглядывался в лицо Кристиана, а потом принял решение.

— И не хочу беспокоить его зря — вдруг просто какой-тофокус. Пусть идет, а там посмотрим.

Один из охранников достал острые кусачки, зашел за спинуКристиану и наклонился. Я услышала, как щелкнул разрезаемый пластик. Схватив Кристианаза руку, охранник рывком поставил его на ноги и повел ко мне.

— Кристиан! — гневно воскликнул Мейсон, с такойсилой пытаясь разорвать свои путы, что слегка сдвинул кресло. — Ты в своемуме? Не позволяй им!

— Вам, ребята, придется умереть, но не мне, —огрызнулся Кристиан, отбрасывая с глаз черные волосы. — Другого способавыбраться нет.

Я не понимала, что происходит, но была уверена, чтопродемонстрировала бы больше эмоций, если бы мне действительно угрожала смерть.Два охранника стояли по бокам Кристиана, настороженно глядя, как он наклоняетсяко мне.

— Кристиан, — прошептала я, удивляясь тому,насколько естественно звучат нотки страха в моем голосе, — не делай этого.

Его губы изогнулись в горчайшей из улыбок, так частовозникающих на его лице.

— Мы с тобой никогда не любили друг друга, Роза. Еслиуж я должен убить кого-то, пусть это будешь ты. — Его слова звучали такхолодно, так расчетливо, так правдоподобно. — Кроме того, мне казалось, тысама хочешь этого.

— Нет. Пожалуйста, не…

Один из охранников толкнул Кристиана.

— Кончай с этим — или вернешься на свое место.

На губах Кристиана играла та же зловещая улыбка.

— Прости, Роза. Когда-нибудь ты все равно умрешь.Почему бы не уйти легко и приятно? — Он приблизил лицо к моей шее. —Будет немного больно.

Я действительно не верила в происходящее. Почему? Потому чтоон сказал… неправду? Я неловко заерзала. По общему мнению, если из тебявыпивают всю кровь, ты одновременно получаешь такое количество эндорфинов, чтопрактически не чувствуешь боли. Как бы засыпаешь, и все. Конечно, это лишьпредположения. Умершие от укуса люди не возвращаются обратно, чтобы поделитьсяс нами своим опытом.

Кристиан обнюхивал мою шею, при этом мои волосы частично скрывалиего лицо. Я почувствовала прикосновение губ к коже, такое мягкое, что на памятьпришли их с Лиссой поцелуи. Спустя мгновение кожи коснулись кончики его клыков.И потом я почувствовала боль. Самую настоящую боль.

Но она была вызвана не укусом. Его зубы лишь слегка сдавиликожу, не пронзая ее. Он повел языком по шее, но не высасывал кровь. Если уж нато пошло, это походило скорее на странный, извращенный поцелуй. Нет, больощущали запястья. Жгучую боль. Кристиан использовал свою магию, направив жар намои гибкие кандалы, — в точности как я и хотела. Он понял мой призыв. Покаон как бы пил мою кровь, пластик нагревался все сильнее и сильнее. Если быкто-то вгляделся, находясь поблизости, он, возможно, заметил бы, что Кристианпритворяется, однако мои волосы в большой степени скрывали его от охранников.

Я знала, пластик нелегко расплавить, но только сейчаспо-настоящему поняла насколько. Требовалась очень высокая температура;ощущение, как будто мои руки погрузили в лаву. Пластик обжигал кожу ужасно. Яизвивалась, пытаясь облегчить боль, и при этом заметила, что наручники слегкаподдаются. Они становились мягче. Отлично. Уже кое-что. Просто нужно потерпетьеще немного. Кристиан все же слегка укусил меня, видимо для правдоподобия, ноэто продолжалось всего секунд пять, и я получила совсем немного эндорфинов,определенно недостаточно, чтобы заглушить ужасную, все нарастающую боль вруках. Я захныкала, и это, видимо, придало всей сцене больше правдоподобия.

— Просто глазам своим не верю, — пробормотал одиниз охранников. — Он и впрямь делает это.

Я услышала, как Мия плачет. Жгучая боль нарастала. Никогда вжизни не испытывала я таких мучений, но большая часть уже осталась позади, ивытерпеть остальное было легче, поскольку то, что раньше представлялось лишьвозможностью, становилось реальностью.

— Эй! — внезапно воскликнул охранник. — Чемэто пахнет?

Пахло расплавляемым пластиком. Или, может, расплавляемойплотью. По правде говоря, это не имело значения, поскольку, когда я в следующийраз пошевелила запястьями, они вырвались из липких, обжигающе горячихнаручников. У меня было десять секунд, чтобы застать охранников врасплох, и яиспользовала их. Вскочила с кресла, оттолкнув Кристиана. По обеим сторонам отнего стояли охранники, один все еще с кусачками. Молниеносным движением явыхватила их у него и вонзила ему в щеку. Он издал булькающий вскрик, но я нестала дожидаться, чтобы полюбоваться делом своих рук. Преимущество эффектанеожиданности заканчивалось, и я не могла впустую тратить время. Выдернувкусачки, я принялась молотить второго парня.

Удары ногой, как правило, у меня получались сильнее, чемкулаками. Тем не менее я и кулаками сумела в достаточной мере забить его,заставив пошатнуться. К этому моменту лидер охранников уже пришел в себя. Как яи опасалась, при нем был пистолет, и он достал его.

— Не двигаться! — закричал он, целясь в меня.

Я замерла. Охранник сделал шаг вперед и схватил меня заруку. Парень, в которого я вонзила кусачки, стонал, лежа на полу. Продолжаяцелиться в меня, лидер начал говорить что-то, но потом внезапно вскрикнул.Пистолет вспыхнул бледно-оранжевым и выпал из его рук. В местах соприкосновенияс ним кожа воспалилась и покраснела. Кристиан разогрел металл, поняла я. Да!Нам с самого начала нужно было использовать этот магический прием. Если мывыкарабкаемся, я стану сторонницей Таши. Мысль о том, что морои не должныиспользовать магию, настолько въелась в сознание, что нам даже в голову непришло прибегнуть к ней раньше.