Я повернулась к парню, который держал меня зa руку. Недумаю, что он ожидал от миниатюрной девушки такого умения драться плюс все ещепребывал в шоке от случившегося. Места было достаточно, и я врезала ему ногой вживот — удар, на который на боевых занятиях наверняка получила бы высшуюоценку. Он хрюкнул и отлетел к стене. Миг — и я набросилась на него. Схватилаза волосы и стукнула головой о пол с силой, достаточной, чтобы вывести из игры,но не убить. И тут же вскочила, удивляясь тому, что их лидер до сих пор небросился на меня. Шок от ожога пистолетом уже должен был пройти. Однако,развернувшись, я обнаружила, что все тихо. Лидер лежал без сознания на полу, анад ним склонился только что освободившийся Мейсон. Рядом стоял Кристиан, скусачками в одной руке и пистолетом в другой. Пистолет все еще испускал жар,но, видимо, Кристиан был невосприимчив к нему. Он целился в охранника,проткнутого кусачками. Тот оставался в сознании, просто истекал кровью, нозамер под дулом пистолета.

— Черт! — пробормотала я, одним взглядом охвативвсю сцену.

Подошла к Кристиану и протянула к нему руку.

— Дай сюда, пока ты кого-нибудь не ранил.

Я ожидала услышать едкий ответ, но он просто отдал мнепистолет дрожащими руками. Я засунула его за пояс. Вглядевшись в лицоКристиана, я заметила, какой он бледный, — как будто в любой момент мог потерятьсознание. Для того, кто голодал два дня, он потратил слишком много сил на своюмагию.

— Мейс, найди наручники, — скомандовала я.

Не поворачиваясь к нам спиной, он попятился к ящику, гдеохранники держали запас наручников. Вытащил три полоски пластика и что-то еще.Вопросительно глядя на меня, продемонстрировал моток клейкой ленты.

— Отлично, — сказала я.

Мы привязали охранников к креслам. Один был в сознании, номы «утихомирили» и его, после чего залепили им рты клейкой лентой. В концеконцов они очнутся, и нам ни к чему, чтобы они подняли шум.

Освободив Мию и Эдди, мы обсудили следующий ход. Кристиан иЭдди едва стояли, но, по крайней мере, Кристиан осознавал происходящее. ЛицоМии было залито слезами, однако я решила, что воспринимать приказы она в состоянии.Таким образом, реально действующей силой оказались мы с Мейсоном.

— Судя по часам вон того парня, сейчас утро, —заявил Мейсон. — Нам нужно лишь выбраться наружу. И все, мы окажемся запределами их досягаемости. Если, конечно, здесь нет других людей.

— Они говорили, Исайи сейчас здесь нет, — елеслышно пролепетала Мия. — Мы сумеем выбраться, верно?

— Эти люди пробыли с нами не один час, — сказалая. — Может, они ошибаются насчет Исайи. Нам нельзя допустить ни одногонеосторожного шага.

Мейсон медленно открыл дверь и выглянул в пустой коридор.

— Думаешь, отсюда есть выход наружу?

— Это было бы большой удачей, — пробормотала я иповернулась к остальным. — Оставайтесь здесь. Мы проверим подвал.

— А если кто-нибудь придет?! — воскликнула Мия.

— Никто не придет, — заверила я ее.

Я и впрямь была уверена, что в подвале никого нет, иначе ониуже давно прибежали бы, услышав шум. Если же кто-то будет спускаться полестнице, мы услышим его первыми.

Тем не менее мы с Мейсоном были очень осторожны, обходяподвал, выглядывая из-за всех углов и прикрывая друг другу спину. Настоящийкрысиный лабиринт, как мне и запомнилось, когда нас вели сюда. Длиннющиекоридоры и множество комнат. Мы открывали двери одну за другой. Везде пусто, несчитая кресел. Я содрогнулась, подумав, что наверняка в этих помещениях тожедержали пленников.

— Ни одного окна в этом проклятом месте, —пробормотала я, когда мы закончили обход. — Придется подниматься полестнице.

Мы двинулись к нашей комнате, но прежде чем добрались донее, Мейсон схватил меня за руку.

— Роза…

Я остановилась и посмотрела на него.

— Да?

Его голубые глаза — серьезные, как никогда, — былиполны раскаяния.

— Это я все испортил.

Мне припомнились события, приведшие к такому печальномуисходу.

— Нет, Мейсон, это мы все испортили.

Он вздохнул.

— Надеюсь… Надеюсь, когда все закончится, мы сможемсесть поговорить и во всем разобраться. Не следовало мне так злиться на тебя.

Я хотела сказать ему, что, когда он исчез, я как раз шла кнему объявить — между нами ничего быть не может. Однако сейчас ни время, ниместо не подходили для заявления о разрыве, поэтому я сжала его руку и солгала:

— Я тоже надеюсь.

Он улыбнулся, и мы вернулись к остальным.

Быстро обсудили план и начали красться вверх но ступеням. Яшла впереди, за мной Мия, поддерживающая спотыкающегося Кристиана. Замыкалшествие Мейсон, который практически тащил Эдди.

— Я должен идти первым, — пробормотал Мейсон,когда мы добрались до верха л??стницы.

— Нет! — огрызнулась я и положила руку на двернуюручку.

— Да, но если что-то случится…

— Мейсон…

Я устремила на него твердый взгляд, и внезапно в моемсознании вспыхнул образ матери в тот день, когда напали на Дроздовых, —хладнокровной, полностью держащей себя в руках даже после всех ужасных событий.Тогда требовался лидер — в точности как сейчас. И я постараюсь быть имнастолько, насколько в моих силах, постараюсь быть такой, как она.

— Если что-то случится, — продолжала я, — тыдолжен вывести их отсюда. Бегите быстро, бегите далеко. И не возвращайтесь безцелой орды стражей.

— Но ты станешь первой, на кого могут напасть! И что,по-твоему, я должен делать? — прошипел он. — Бросить тебя?

— Да. Ты должен забыть обо мне, если есть возможностьвывести их отсюда.

— Роза, я не буду…

— Мейсон! — Я снова представила себе мать, призывающуювсю свою мощь и силу ради того, чтобы вести за собой остальных. — Тыможешь сделать это или нет?

Несколько долгих, тягостных мгновений мы в упор смотрелидруг на Друга; остальные ждали затаив дыхание.

— Могу, — сухо ответил он.

Я кивнула и отвернулась от него. Дверь скрипнула, и ясостроила гримасу. Едва дыша, я абсолютно неподвижно замерла наверху лестницы,оглядываясь и прислушиваясь. Дом и его оригинальное убранство выглядели точнотак же, как когда нас привели сюда. Темные шторы прикрывали все окна, но покраям пробивался ярки и солнечный свет, и никогда он не ощущался такимзамечательным, как в этот момент. Выйти на него означало свободу.

Ни звуков, ни движения. Оглянувшись, я попыталась вспомнить,где передняя дверь. Она была, по сути, недалеко, но в данный момент казалось,нас разделяет пропасть.