— Пошли на разведку, — прошептала я Мейсону,надеясь, что так он легче перенесет то, что я не пустила его вперед.

Он дал Мие поддержать Эдди, и мы с Мейсоном быстро обежалижилое пространство. Никого. Путь от лестницы до передней двери свободен. Яиспустила вздох облегчения. Мейсон снова подхватил Эдди, и мы двинулись, внапряжении, все на нервах. Господи, мы, похоже, выберемся, осознала я.Действительно выберемся. Просто не верилось, какая удача нам привалила. Мы былитак близки к гибели — а теперь еще чуть-чуть, и все останется позади. Мыпереживали один из тех моментов, которые заставляют ценить жизнь и заставляютменять ее к лучшему. Когда клянешься себе, что не упустишь предоставленногосудьбой второго шанса сделать это…

Я услышала их почти одновременно с тем, как увидела прямоперед собой. Как будто магическое заклинание вызвало Исайю и Елену из воздуха.Вот только магия тут ни при чем, осознала я. Просто стригои движутся необыкновеннобыстро. Они, наверное, находились в какой-то из комнат первого этажа, которыемы сочли пустыми и не стали осматривать, чтобы не терять времени даром.Внутренне я обругала себя за то, что не проверила каждый дюйм этого этажа.Где-то в глубине сознания прозвучали насмешливые слова, которые я бросиламатери в классе Стэна: «У меня возникло чувство, будто вы напортачили. Почемубыло не обыскать тщательно все помещение и не удостовериться, что там нетстригоев? По-моему, вы избавили бы себя от многих неприятностей».

Карма — настоящая сука.

— Детки, детки, — почти пропел Исайя. — Мытак не договаривались. Вы нарушаете правила игры.

Жестокая улыбка заиграла на его губах. Он забавлялся, ни вмалейшей степени не воспринимая нас как угрозу. И если честно, был прав.

— Быстро и далеко, Мейсон, — произнесла я елеслышно, не отрывая взгляда от стригоев.

— Ну надо же… Если бы взгляды могли убивать… — Тутв голову Исайи пришла одна мысль, и он дугой выгнул бровь. — Ты что,воображаешь, будто одна справишься с нами обоими?

Он захихикал. Елена захихикала тоже. Я стиснула зубы.

Нет, я не рассчитывала справиться с ними обоими. Фактическия была чертовски уверена, что меня ждет смерть. Но я была уверена, что сначаласумею отлечь на себя их внимание. Я метнулась к Исайе, но пистолет нацелила наЕлену. На стража можно вот так неожиданно наброситься — но не на стригоя. Ониосознали мое намерение фактически до того, как я начала двигаться. Правда,пистолет в моих руках стал для них неожиданностью. И хотя Исайя блокировал моенападение почти без усилий, я сумела выстрелить в Елену до того, как он схватилменя за руку и остановил. От грохота выстрела у меня на мгновение заложило уши,а Елена вскрикнула от боли и удивления. Я целилась ей в живот, но из-за толчкапопала в бедро. Особого значения это, впрочем, не имело. Никаким выстрелом еене убьешь, просто рана в животе гораздо болезненнее.

Исайя с такой силой сжимал мне запястье, что я подумала — онсломает мне кости. Пистолет выпал из руки, ударился о пол, подскочил изаскользил к двери. Елена в ярости вопила и пыталась оцарапать меня. Исайявелел ей взять себя в руки и оттолкнул меня, чтобы она не смогла дотянуться.Все это время я молотила руками и ногами не столько в надежде вырваться,сколько с целью учинить им максимальные неприятности.

И потом: сладчайший из звуков. Передняя дверь открылась.

Мейсон воспользовался преимуществом того, что они занятымной. Оставив Эдди с Мией, он обежал вокруг меня и, обхватив Исайю, потащил егок открытой двери. Тот развернулся с быстротой молнии и вскрикнул, когда в лицоему хлынул солнечный свет. Он, конечно, испытывал страдания, но рефлексы отнюдьне утратил. Не выпуская меня и прихватив Елену, он вместе с нами рывкомпереместился с пятна света в глубь гостиной, причем Елену он тащил за руку, а меняза шею.

— Уводи их отсюда! — закричала я.

— Исайя… — начала Елена, вырываясь из его хватки.

Он толкнул меня на пол и развернулся, глядя вслед убегающимжертвам. Сейчас, когда он больше не стискивал мне шею, я хватала ртом воздух инеотрывно смотрела на дверь сквозь завесу волос. И успела увидеть, как Мейсонперетащил Эдди через порог, на солнечный свет, где они оказались вбезопасности. Мия и Кристиан убежали раньше. Я едва не разрыдалась отоблегчения.

Исайя в ярости повернулся ко мне — глаза черные, ужасные, —нависая надо мной с высоты своего огромного роста. Его лицо всегда выгляделожутко, но сейчас… Сказать «отвратительно, злобно, чудовищно» значило ничего несказать. Он схватил меня за волосы и вздернул вверх. Я закричала от боли, а оннаклонил голову, так что наши лица оказались практически прижаты друг к другу.

— Ты жаждала укусов, девчонка? Хотела стать «кровавойшлюхой»? Ну, это мы можем устроить, во всех смыслах этих слов. И тебе не будетприятно. И это не оцепенение. Это больно — принуждение работает в обе стороны,знаешь ли, и я могу заставить тебя поверить, что ты испытываешь самую жуткуюболь в жизни. И я могу сделать так, что умирать ты будешь долго, очень долго.Ты будешь кричать. Ты будешь плакать. Ты будешь умолять меня прекратить мученияи позволить тебе умереть…

— Исайя, — в гневе воскликнула Елена, —просто убей ее наконец! Если бы ты сделал это раньше, как я говорила, ничего непроизошло бы.

Не отпуская меня, он сверкнул глазами в ее сторону.

— Не смей прерывать меня!

— Ты слишком любишь эффекты. — Клянусь, онапо-настоящему подвывала. Никогда не думала, что стригои на такое способны, этовыглядело почти комически. — И слишком расточителен.

— Не смей дерзить мне!

— Я голодна. Я всего лишь говорю, что нужно…

— Отпусти ее или я убью тебя.

Мы все повернулись на этот новый голос, мрачный и полныйярости. В дверном проеме стоял обрамленный светом Мейсон с моим пистолетов вруке. Несколько мгновений Исайя молча разглядывал его, а потом сказал почтискучающим тоном:

— Ну давай попробуй.

Мейсон не колебался. Он всадил в грудь Исайи всю обойму. Скаждой пулей стригой слегка вздрагивал, однако продолжал стоять и не отпускалменя. Вот что такое быть старым, могущественным стригоем, поняла я. Пуля вбедре причиняет боль молодой вампирке. Но Исайя? Получить подряд несколько пульв грудь для него просто досадная неприятность.

Мейсон тоже осознал это, его лицо окаменело, когда онотбросил пистолет.

— Уходи! — закричала я.

Он все еще стоял на солнце и, значит, в безопасности.

Но он не послушался меня, бросился к нам, покинувспасительный свет. Я удвоила силы, стараясь отвлечь от него внимание Исайи.Увы. Исайя оттолкнул меня к Елене, когда Мейсон был еще на полпути к нам,молниеносным движением блокировал его и схватил, как прежде меня.

Только в отличие от меня он не стал вздергивать его заволосы и разражаться долгой, угрожающей тирадой об ожидающей его мучительнойсмерти. Исайя просто остановил Мейсона, сжал его голову обеими руками и резкоповернул ее. Послышался тошнотворный хруст. Глаза Мейсона широко распахнулись…и стали пустыми.