Мысли о Джеке я гоню: я ее не обижу, а это главное. Каждая косточка в моем теле восстает при одном только предположении об этом.

А чем ты, собственно, занят, если не этим?

Я смотрю на потолок, по нему ползет лучик солнца. Сам не знаю… Повинуюсь инстинкту, плыву по течению. Она не брала с меня никаких обещаний, как и я с нее. Не исключено, что она всего лишь проверяет на мне свою сексуальность; не исключено, что это продлится недолго.

Позже, выйдя из своего душа в одном полотенце, я тороплюсь в гардеробную с желанием одеться и перед уходом как следует потолковать с Жизель. Гардеробная у меня огромная, со спальню размером, с одной стороны костюмы, с другой джинсы и рубашки, одежда для тренировок сложена в ящиках у задней стены. Лоферы, мокасины, куча прочей обуви аккуратно разложена по коробкам, но я ничего не вижу: сколько ни щелкаю выключателем, свет не загорается. Не иначе, перегорела лампочка. Из темного угла, где висят мои костюмные рубашки, доносится неприятный звук, вроде скрипа ногтями по доске. Возможно, меня насторожил эпизод с Синди, но я уже представляю огромную паучиху с паучатами на лапках, готовую прыгнуть мне на грудь. Не сказать, что у меня какая-то особенная боязнь насекомых, но и разводить дома заразу не хочется. Лучше сказать Куинну вызвать бригаду обеззараживания.

Что-то ползет по моей ноге, я отпрыгиваю назад. Мне в лицо ударяет луч света, потом в луче возникает остроголовое чудище с разинутой пастью, полной острых окровавленных зубов. Чудище рычит, я с криком отпрыгиваю на добрых два фута.

Жизель с хохотом срывает с лица акулью маску и от восторга катается по полу, отбросив фонарик.

– Господи, Дев, ты бы видел свое лицо…

– Это ты выкрутила лампочку?

– Да, пока ты принимал душ. – Она кидает маску из фильма «Челюсти» мне, я ловлю ее и неприязненно удерживаю одним пальцем. Гадость! Я кидаю ее куда подальше. Потом сожгу.

– Откуда у тебя это?

Она кусает себе губу.

– Заказала, когда мы посмотрели «Неделю акул». Amazon, срочная доставка. – Она не может унять хохот. – Я предупреждала, что тебе не поздоровится. – Она щурится. – Чему ты улыбаешься?

– Представил выводок псевдопауков у тебя в постели, на компьютере, в трусах.

Она перекатывается на спину, теребит полу моей рубашки, в которой пряталась в гардеробной, смотрит на меня невинными голубыми глазами.

– Попробуй. Покажи, на что способен.

Я набрасываюсь на нее и принимаюсь щекотать. Она кричит, пытается вырваться, но где там! Она вертится подо мной, я запускаю руку ей под рубашку и добираюсь до ребер. Она умоляет, чтобы я перестал, клянется больше никогда меня не пугать, я со смехом прижимаюсь лицом к ее шее и вдыхаю ее запах, запах Жизель. Она моя! У меня в объятиях, со мной. Но тут же я вспоминаю свои страхи, они нарастают, клубятся, сердце в груди пропускает удар. Я гоню страхи прочь.

Видя, что я притих, она берет меня за подбородок.

– О чем бы ты ни думал, мне это не нравится.

Я закрываю глаза.

– Представь одну из своих вселенных в будущем. Какое место занимаю там я? И где ты?

Время останавливается, мы смотрим друг на друга. Она с усилием глотает.

– Ты только что провел победный тачдаун, получил отличный пас от Джека и пробежал семьдесят ярдов. На твоем пальце уже красуется кольцо победителя Суперкубка, на душе у тебя легко. Твой папа трезв, как стеклышко, и сама аккуратность. Твоя девушка от тебя без ума. Она ездит с тобой, когда может. Она всегда знала, что ты будешь победителем. Она не как все, с причудами, такие тебе еще не попадались. Перед каждой игрой ты поднимаешь глаза, находишь ее среди зрителей и шлешь ей воздушный поцелуй. Так ты сигнализируешь ей, что она самая неподражаемая.

Мне трудно дышать.

– Какая она?

– Мозговитая. Делает серьезную карьеру, но у нее ничего не получилось бы, если бы не ты.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Что, если мы слишком разные?

– Ты не так уж от нее отличаешься – по крайней мере внутренне, а это самое главное. Жизнь не решает, кем тебе увлечься. Жизнь не признает никаких правил, а твоя девушка никогда не бывает скучной, и ты не перестаешь гадать, что она выкинет в следующий момент. Она вытягивает наружу свойственную тебе мягкость, и никто не умеет так тебя смешить, как она. Однажды ты берешь ее за руку и просишь стать твоей. Вы вьете гнездо, у вас рождаются дети – мальчишки, играющие во дворе в футбол, и девчонки, вырастающие в умных женщин. Тебе не верится, что тебе так повезло. Ты все делаешь, чтобы их беречь. Когда твою старшую дочь впервые приглашают на свидание, ты крадешься за ними в кинотеатр, там она тебя замечает, и ты уходишь, надеясь, что она выберет правильного мужчину, вроде тебя самого. Когда ты возвращаешься домой, тебя целует жена, и в ту ночь вы зачинаете нового ребенка. Всего у вас их пять. Или больше.

У меня кружится голова, я хватаюсь за нее, чтобы унять головокружение, воздух у меня в груди леденеет.

– Я всегда думал, что у меня не будет детей.

– Это же моя вселенная.

– А где ты?

У нее дрожат ресницы, пальцы скользят по моей спине.

– Сам расскажи.

Я делаю глубокий вдох.

– Ты счастлива. Ты добилась докторской степени, прославилась своей научной работой и книгами. Ты разъезжаешь по миру, выступаешь на конференциях, объясняешь другим писателям, как совмещать вымысел и науку. Ты посещаешь ЦЕРН, читаешь там лекции о темной материи.

Она недоверчиво кривит рот.

– Сон, а не жизнь!

– Это же моя вселенная. – Я нежно целую ее в губы.

– Как у меня насчет близкого человека?

Я киваю.

– Обязательно. Есть такой, красивый черт с блестящей карьерой. Ты увлеклась им много лет назад, но тогда вы не были знакомы. Он никогда не встречал таких, как ты, у него есть прошлое, он над этим работает. Он не торопится и сохраняет дистанцию, но, увидев наконец, какая ты умница, как талантлива, как красива, уже не может тебя отпустить. Он боится, что недостоин тебя, но все равно отдает тебе свое сердце и готов испытать судьбу.

– Дети? – спрашивает она.

– Пятеро. Или больше. Он строит тебе дом мечты рядом с твоим амбаром – трехэтажное загляденье с большой верандой и креслами-качалками. По воскресеньям твоя мать стряпает для всей семьи. Твой мужчина посвящает свое свободное время играм с маленькими Жизелями, пока ты сидишь в своем кабинете и пишешь. Вечером он относит тебя в постель для бурного поклонения.

От всего этого у меня вздымается грудь, нервы натянуты, как канаты.

До чего мы так дойдем?

Я опускаю голову и скольжу губами по ее шее. Голос хрипнет, губы переходят ей на плечо. Я поднимаю на ней рубашку, принимаюсь за грудь.