– Не больно?

Вместо ответа раздается стон, я приникаю к ней, тереблю языком твердеющий сосок, начинаю целовать живот.

– Мне скоро на стадион, но если ты в настроении вспомнить «перевернутую ковбойшу»…

– Можно, на мне будет акулья маска? – Она находит в шкафу маску и начинает меня дразнить.

Я отшвыриваю маску, хватаю ее на руки, несу к себе в комнату и опускаю на кровать. От ее вида – спутанных волос, рубинового рта, призывного взгляда – у меня перехватывает дыхание.

– Детка, если тебе приспичило быть акулой, милости прошу. Я не буду смотреть тебе в лицо.

Она швыряет в меня подушку, я увертываюсь, подминаю ее под себя, страстно целую.

– Что скажешь о ковбойской шляпе?

– У тебя есть? – У нее горят глаза, меня разбирает смех.

– У кого же в Нэшвилле ее нет?! Правда, я ее ни разу не надевал. В шкафу, на верхней полке слева. Дай, достану – если что-нибудь разгляжу в темноте.

Я встаю и роняю полотенце.

– Ладная задница! – тихо хвалит она.

– Знаю.

Я возвращаюсь к ней в шляпе и с эрекцией не хуже вчерашней. Она вскакивает, скачет на кровати, потом срывает с меня шляпу и нахлобучивает ее себе на голову.

Чеееерт!

Никак не поверю, что она моя.

Пока что, – ехидничает мой внутренний голос. – Надолго ли?

– Чудище готово.

– Ага. А я готова к скачке. Ну-ка, лошадка! – кричит она и взмахивает руками, словно готовится бросить лассо.

– Что за уменьшительные словечки? – ворчу я и усердно доказываю, что преуменьшение здесь неуместно.

* * *

– Ужинаем дома после семи, я все привезу, – говорю я на прощание, когда мы выходим вместе из «Бретона». Ей пора в университет, мне на стадион. Нам подгоняют «Хаммер» и «Мазерати»; я наслаждаюсь тем, как Жизель краснеет от удовольствия при виде машины. Она опять заплела себе косички, и я не перестаю с ними играть, наматывать себе на пальцы, разнимать, наслаждаясь тем, как волосы струятся по ладоням. На ней модные брючки и шелковая блузка – так бы и съел! Мне для стадиона не нужно наряжаться, там меня ждет тяжелый труд. Я беру ее за руку и, видя, как пристально она смотрит на капот «Мазерати», говорю шепотом:

– Пока ты сидела за компьютером, я спустился и привел капот в порядок. Там зазубрина, но это ничего, скоро Куинн отгонит «Красненькую» в мастерскую.

– А твой пиджак? Отнести его в чистку?

Утром я отправил пиджак в мусорный бак, но она достала его оттуда, прижала к себе и заявила, что будет хранить.

– Ты смешная. Детка, я могу себе позволить новый пиджак.

– Памятная вещь! Я положу его под стекло вместе с игрушечной моделью «Мазерати».

– Как это?

– Это будет выставка сокровищ. У тебя наверняка была такая в детстве, со спортивными призами?

Нет, мой отец не одобрял таких глупостей. Все, что я завоевал, лежит где-то в упакованном виде.

– Я припрятал твое бельишко, – говорю я со смехом. – Лифчика, правда, так и не нашел. Испугался, что в темноте на меня спикирует сова.

– Бедный Бобби Рей! Вчера хотела тебя с ним познакомить, но решила, что лучше не надо.

– И то верно, зачем мне знакомство с парнем, которому чуть не досталось мое сокровище! – Я целую ее в губы, она со вздохом обвивает руками мои плечи.

– Буду ждать встречи вечером.

– Я тоже.

– Мистер Уолш? – окликает меня неприятный голос. Я поворачиваюсь на зов, заслоняя собой Жизель.

– В чем дело?

Это тот человек, который был здесь в прошлый раз. Судя по описанию, именно он подходил к Жизель в «Волмарте» – и я в точности знаю, что ему нужно. Он волочит ноги, я щурюсь и напрягаю мышцы, готовый ему врезать, если он шелохнется.

Он примирительно показывает ладони, переводя взгляд с меня на Жизель и обратно.

– Со всем уважением, сэр. Я всего лишь человек, делающий свою работу.

– Плохой человек! – выпаливает Жизель, выходя из моей тени. – Не думайте, что я вас не узнала, Гарольд Питтмен. Раньше вы работали в кузовном цехе на Мейн-стрит. Вы изменились, но я вас вспомнила.

Он вздыхает.

– Ту работу я потерял, мисс Райли. Двоюродный брат пристроил меня на эту. Не сахар, конечно, но тоже дает пропитание.

– Теперь вы выбиваете долги? Я играла в волейбол с вашей племянницей! – Она воинственно складывает руки на груди.

Что за черт? Я хмурю лоб.

– Ты догадалась, кто он?

Она кивает.

– Клянусь, я всего лишь выполняю поручения.

– Поручения букмекеров, – презрительно бормочет Жизель. – Пристаете к женщинам и к невиновному человеку только потому, что он – сын Гарретта. Позорище!

Он бледнеет и вопросительно смотрит на меня.

– Пожалуйста! Я ищу Гарретта, вот и все. Он задолжал моему боссу пятьдесят штук. Если босс их не получит, не поздоровится уже мне. – Он изображает невинность. – Честное слово, мне совсем не нравится вас преследовать, сэр. С радостью занялся бы сегодня чем-нибудь другим.

Привратник заметил нас, я поднимаю палец – мол, подожди, вмешиваться еще рано.

– Уверяю вас, вам обоим ничего не угрожает, – продолжает Гарольд. – Просто уж больно крупная сумма…

– Вы меняли мне масло и балансировали колеса, Гарольд! С вашими навыками найти работу не составило бы труда. Такую память вы хотите о себе оставить? Как человек, раздающий затрещины?

У Гарольда оскорбленный вид.

– Никаких затрещин, мисс Райли. Поймите правильно!

Слушать Жизель одно удовольствие, но на всякий случай я опять загораживаю ее собой.

– Хватит искать моего отца. Он переехал. – Я достаю из бумажника визитную карточку и сую ему. – Это мой человек. Позвоните ему, он сегодня же с вами рассчитается. После этого я уже ничего не стану платить, понятно?

Он с явным облегчением вертит в пальцах карточку.

– Спасибо.

Гарольд уже удаляется, но я говорю ему вслед:

– У меня есть влиятельные друзья. Политики и копы души во мне не чают. Если я вас снова увижу, будут проблемы.

Он кивает и косится на Жизель.

– Я тоже надеюсь больше с вами не встречаться. Очень прошу, ничего не говорите Синтии.

– Позвоните ей, Гарольд! Зачем вам быть наемным убийцей? Она найдет вам настоящую работу.

Он озирается через плечо, торопится через улицу к своей машине и стартует с визгом резины.

– Ты нагнала на него страху, Жизель! – говорю я с облегчением. Гора с плеч! Как бы ни складывались мои отношения с отцом, я хочу закрыть этот его долг. Он отчаянно сражается со своей зависимостью. Вдруг где-то там, где он укрылся, он сумеет встряхнуться и прийти в себя? Я шлю короткое сообщение Лоренсу – предупреждаю, что ему позвонят.