– Горыныч, – на этот раз повернувшись в сторону двора.

– Здесь мы, – доносится из-за большого шатра. – Надоть чего?

– Пока ничего, но скоро полетишь со смолой, – улыбается Константин. – Там тараном стену разрушить пытаются.

– Так, может, мы сейчас, – предлагает левая голова.

– А то мало ли, – добавляет правая.

– Чего они там копошиться будут? – присоединяется средняя.

– Пусть пока, – усмехается Кощей. – Как до сюрприза доберутся, тогда твой выход. Только ты позрелищнее, но осторожнее с лучниками.

Все три головы только довольно оскаливаются. Пусть Горыныч и трус, но в бою он еще никому хвоста не показывал. Разве что своим, когда надо вперед лететь в атаку или на разведку.

– Козьма, – следует новый приказ. – Давай аккуратненько огонь по большим группам. Поломай им щиты, чтобы наши лучники в дело вступили до того, как враг до стен доберется. А то чего это они.

Пушкарь только и ждет этот приказ. Тут же следует звучная команда.

– Целься, готовься, огонь!

Ядро вылетает из пушки и врезается в середину колонны, следующей от вражеского лагеря к стенам крепости. Начинается паника. К сожалению, только в отдельном отряде. Но вот стараниями сотников колонна восстановлена. Убитые остаются лежать, где их настигла смерть, раненые спешат оказаться как можно дальше от стен. Атака продолжается.

Кощей умудрялся оказываться везде почти одновременно. Пока его волшба еще не шла в ход, на тот случай, если противник обратиться к своему богу, но это не мешало колдуну использовать пищали и луки. Он помогал заряжающим, заменял защитников, до которых достали вражеские стрелы, следил за тем, что происходит внизу, и делал еще десяток незаметных но необходимых дел.

– Княже, – подбежал к нему один из воинов, – таран стену рушит.

– Какую? – поспешил уточнить Константин.

– Так восточную. К воротам им не пробиться, так они с той стороны зайти решили. Словно сказал им кто-то, что там наша защита слабее.

– Да я не об этом, – поправился мужчина. – Деревянную, али до каменной добрались.

– Деревянную, – растерянно произнес воин.

– Сам ты откуда будешь? Где службу проходил, – поспешил уточнить колдун.

– Так смоленский я. В Смоленске родился, там же и в дружину пошел.

– Понятно, не местный, – Кощей улыбнулся. – Вот доберутся они через внешнюю обшивку до каменной стены, тогда будем следить внимательно, пока же пусть развлекаются.

Воин непонимающе посмотрел на колдуна, после, повинуясь его жесту, перевел взгляд себе под ноги. Стоял он на прочном камне.

– Ловушка? – улыбнулся он.

– Обманка, – поправил Кощей. – Следите, чтобы сильно каменную часть не повредили. Если что-то смущать будет, меня зовите. Дальше я сам решать буду, как быть.

– Константин! – раздался призыв с другого участка и колдун, оставив воина, поспешил туда, где могла потребоваться его помощь.

– Василиса Ивановна, – звал колдунью голос еще с крыльца, – Марфа Матвеевна за вами послала. Гонец прибыл.

Девушка вздрогнула. Рука скользнула по листу, оставляя неровную линию. Тихо ругнувшись на свою задумчивость и громкоголосость девицы, посланной за нею царицей, колдунья принялась складывать рисовальные принадлежности.

– Слышу я, слышу, – отозвалась Вася, – приду скоро.

Посланница убежала, громко топая по двору. Девушка только покачала головой. Это какие лапти должны быть, чтобы столько шуму производить. Или девица щеголяет в новомодных сапожках, а то и туфельках, кои с легкой руки попаданки начал тачать местный сапожник, одновременно освоивший технологию производства обуви на каждую ногу отдельно. Осталось научить его еще размеры различать, и мужчина будет должен своему консультанту, по меньшей мере, процент с каждой продажи.

Василиса только улыбнулась. Яга уже заметила, что вскорости молодая колдунья богаче некоторых бояр станет. Уже портнихи с радостью отчисляли ей деньги с каждой продажи. А, поскольку основными клиентами их были боярыни и дочери их, то деньги шли не малые. Несмотря на возраст, кой давно вышел из брачного по меркам этого времени, будущая Яга, узнай кто о ее богатствах, вскорости стала бы завидной невестой. Только сама невеста язык за зубами держала, а если кто вдруг заговаривал о том, что колдуны в золоте купаются, только вздыхала о дороговизне столь нужных средств для колдовства, как алмазная пыль, хрустальные шары, да прочие диковины, кои достать можно было только у других колдунов за большие деньги. Или у купцов заморских, за еще большие.т

Собрав карандаши да мелки в сумочку, девушка убрала ее в шкафчик, после чего накинула платок и отправилась к царице в терем. Прислужницы встретили ее с поклоном, а одна из девочек вызвалась проводить до покоев, где в данный момент Марфа Матвеевна с приближенными боярынями устроилась. Кивнув колдунье, царица вновь углубилась в чтение бумаги, кою гонец доставил. Агафья же поспешила налить подошедшей чаю.

– Очень интересно, – закончив знакомиться с документом, заметила царица. – Ну да не хочу по два раза повторять. Сейчас Яга подойдет, все вам разом обскажу.

Василиса вздохнула. Как всегда самое интересное надо ждать. Лучше бы ее позже позвали. А то теперь придется сидеть, дзен тренировать, пока подойдет наставница.

К счастью долго ждать не пришлось. То ли Яга неподалеку была, то ли еще что, но появилась она до того, как ее ученица с царицей успели выпить по чашке чаю.

– Вот повезло сегодня бабушке, – довольно произнесла она, пародируя бабку Матрену. – С такой оказией привезли.

– Арина Романовна, – покачала головой царица, – вы нас не пугайте. А то решим, что это не вы, а заколдованная Матрена. И что за оказия такая?

– Да Марфа с одной из боярынь на службу ездила, вот ее назад привезли, а меня сюда доставили, – довольно улыбнулась колдунья, принимая чашку чая да выбирая пирожок поаппетитнее. – Так что у нас опять случилось?

– Вернулся гонец из той деревни, откуда к нам Марфа пришла, – царица достала письмо. – В самом деле, жители такую помнят. Жила она вместе с лесником, пока тот не умер. Вот только детей у нее никогда не было. Сами понимаете, уж что-что, а такое дело никто из соседей без внимания не оставит. Опять же, гонец не только мужчин расспрашивал, больше по женщинам прошелся. А те рады новым слушателям, всю подноготную соседки выложили.

– Тогда, откуда у нее ребенок? – задала вопрос, который рвался у всех, Милица.

– Того никто не знает, – вздохнула Марфа Матвеевна. – Только соседи в один голос утверждают, что ни детей, ни даже плача детского из ее дома не слышали. Мужа она схоронила – того деревом придавило. Жила одна, ну как жила, перебивалась, как могла. Без мужа тяжко стало. Люди помогали, кто как мог, а потом появился молодец заезжий. По рисункам в нем Никитку опознали. После этого Марфа сначала на какое-то время уехала куда-то, после вернулась с мальцом. А потом пропала окончательно. По времени как раз совпадает с ее появлением в Городце.