В пять часов я заперла закусочную, застегнула молнию толстовки с капюшоном (я твердо усвоила урок – брать с собой теплые вещи в пасмурные дни) и поежилась от холода. Набиравший силу ветер раскачивал кроны деревьев. День был действительно ненастный, и я мечтала погреться дома у камина.

По просьбе мамы мне пришлось заехать в «Хенсонз», чтобы купить на ужин кукурузу и помидоры. У кассы я остановилась в нерешительности, прикидывая, взять ли лакрицы. Я продолжала покупать ее для отца, хоть он и перестал меня об этом просить. Накануне вечером я заходила сюда за чипсами и возле кассы за коробкой с галетами заметила три пакета с лакрицей. Не купить ее для отца означало признать, что борьба с недугом проиграна.

– Это тоже? – бодро спросил Дейв Хенсон, указывая на лакомство.

Его вопрос помог мне принять решение.

– Конечно, – ответила я, складывая продукты в сумку. – Спасибо.

– Поезжай аккуратнее, – сказал Дейв, глядя на улицу. – Вот-вот польет.

Я, махнув ему на прощание, направилась к выходу, и в это время вдали прогремел гром. Я охнула и натянула капюшон балахона как раз в тот момент, когда на дорогу упали первые крупные капли дождя. В такую погоду люди стараются сидеть дома, поэтому прохожих на Мейн-стрит было мало. Те немногие, что встречались мне на улице, либо попрятались под навесы, либо поспешили к своим машинам. Вот-вот должен был хлынуть ливень, и я заторопилась к велосипеду, положила пакет с покупками в корзинку и стала соображать, что лучше – спрятаться под навес и позвонить домой, чтобы за мной кто-нибудь приехал, или поехать на велосипеде в надежде добраться домой до дождя. Интуиция подсказывала, что домашние вряд ли обрадуются звонку.

Раздался еще один раскат грома, и я решила ехать. Ну и что, что намокну, не умру же я от этого! Сев на велосипед, я покатила по Мейн-стрит, объезжая лужи, которые уже успели образоваться на асфальте. Брызги воды из-под колес летели мне на ноги. И угораздило же меня в такой день оказаться в шортах!

Одежда постепенно намокала. Гром гремел все ближе и громче, отчего я постоянно вздрагивала и сильнее сжимала руль. Я остановилась, чтобы смахнуть воду с лица и поправить пакет в корзинке, и тут вдалеке блеснула молния.

– Черт, – пробормотала я, сильнее натянула капюшон, посмотрела на велосипед и подумала, что он почти целиком металлический. Конечно, резиновые шины спасут меня от удара молнии, но проверять это на практике мне совсем не хотелось. Я промокла до нитки, по голым ногам стекали струйки воды. Дождь лил как из ведра, и я едва различала перед собой дорогу, но мне почему-то казалось, что, стоя на месте, я намокаю быстрее, чем в движении. Вытерев мокрые ладони о еще более мокрый балахон, я закинула ногу над сиденьем, но в это время рядом со мной затормозил велосипедист.

– Тейлор! – Я повернулась и увидела Генри. Он промок так же, как и я, не считая лица, укрытого от дождя козырьком бейсбольной кепки.

– Привет, – воскликнула я и обрадовалась, что на голове у меня капюшон и Генри не видит, в каком беспорядке мои волосы. Но в следующую же секунду, наоборот, испугалась, что выгляжу в капюшоне как мокрый эльф.

– Сильно льет. – Генри с трудом удавалось перекрикивать дождь.

– Ага, – прокричала я в ответ и улыбнулась, представив нас со стороны: два человека стоят на обочине дороги под дождем и разговаривают.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула, встала на педали и поехала против ветра. Дождь сделался косым, ветер дул так, что я с трудом удерживала равновесие. Велосипед вилял, и мне то и дело приходилось ставить ногу на землю, чтобы не упасть. Из-за этого Генри уехал вперед, но то и дело останавливался и ждал меня. Наконец я догнала его и поехала вперед в полной уверенности, что он едет рядом, но через несколько секунд обернулась: Генри по-прежнему стоял на месте.

– Что случилось? – закричала я, думая, что только поломок нам сейчас недостает.

– Все нормально, – крикнул он в ответ. – Это безумие какое-то. Надо где-то укрыться. Дождь не может вот так без конца лить.

– Не может, но… – Я поежилась, мечтая уже не о камине, а о горячем душе, под которым простою до тех пор, пока не кончится вода в нашем крошечном водонагревателе. Я посмотрела в сторону Мейн-стрит. Только там можно было найти убежище, но мысль о том, чтобы ехать обратно, а потом снова домой, не очень меня привлекала.

– Поехали, – крикнул Генри. Он оглянулся, нет ли машин, и пересек дорогу. Я в растерянности смотрела, как он слез с велосипеда и повел его по подъездной дорожке.

– Генри, – позвала я, – что ты делаешь? – Я не знала, слышит ли он меня, потому что он не ответил и не обернулся. Я не понимала, что происходит, но казалось, у него есть какой-то план, поэтому я тоже глянула, нет ли вокруг машин, и пересекла улицу.

У подъездной дорожки стояло высокое дерево, под которым можно было укрыться. Я посмотрела на Генри, который вел велосипед к дому, который был мне хорошо знаком. Я, прищурившись, посмотрела на вывеску, на которой было написано «Счастливые часы Мэриэн» – но это был дом, в котором прежде жила семья Генри. На подъездной дорожке не было ни одной машины, свет в доме не горел и потому можно было надеяться, что никто не прогонит нас с земли, принадлежавшей Мэриэн. Мы с Генри провели велосипеды мимо дома и оказались на заднем дворе. Генри остановился на опушке и прислонил велосипед к дереву. Я последовала его примеру. Под деревьями дождь лил не так сильно, но пережидать его тут вряд ли стоило. Я уже собиралась сказать об этом Генри, но заметила, что он направился к лесу. И тут я поняла. Он шел к дому на деревьях.

Я стала подниматься по лестнице – деревянным планкам, прибитым к стволу дерева.

– Все нормально? – спросил Генри из домика, куда он залез без труда.

– Да, – ответила я и потянулась к следующей ступеньке.

Это был домик не из тех, что можно увидеть в красочных каталогах и какие доставляют вам с набором инструментов и инструкциями по сборке. Он не был похож на бревенчатую хижину или пиратский корабль, где везде прямые углы и гладкая древесина. Генри с отцом выстроили его без шикарных проектов между стволами трех деревьев, поэтому дом получился треугольным. У него были крыша, две стены и пол, а вот дверь отсутствовала, как и одна из стен, и крыша с этой стороны слегка выступала над стволом, служившим лестницей. Оказаться здесь было очень кстати, детьми мы обычно и пережидали здесь дождь. Не помню, была ли я когда-нибудь внутри него в хорошую погоду.

– Помочь? – спросил Генри. Я кивнула, подняла одну руку, он схватил ее и потянул меня вверх, помогая мне закинуть ногу на деревянные доски пола. Я отпустила его руку, встала и выпрямилась.

– Осторожно, – он кивнул куда-то вверх, – тут низковато.

Я чуть было не стукнулась головой о крышу.

– Ух ты, – пробормотала я и присела на корточки.

В последний раз, когда я была здесь, то могла стоять в полный рост, не задевая головой крыши. Дом на деревьях нисколько не изменился. Внутри по-прежнему было пусто, а в углу под дырой в крыше стояло пластиковое ведерко.