Дни шли своим чередом, не особо отличаясь один от другого – завтрак с отцом, работа с Люси и Элиотом, вечером ужин дома на террасе. Правда, теперь ко всему этому добавился Генри. Оказалось, что мы выезжаем на работу в одно и то же время, и как-то после нашего ночного разговора на причале он догнал меня, когда я ехала на велосипеде, держась за руль одной рукой, а второй пыталась удержать стаканчик с кофе. По дороге мы говорили мало (я только набирала спортивную форму и внимательно следила, чтобы не сбилось дыхание), но ехать вдвоем было веселей. На следующее утро я догнала Генри, и с тех пор на работу мы ездили вместе. Долгих разговоров на причале мы больше не вели, хотя я поймала себя на том, что каждый вечер перед сном по несколько раз проверяю, не сидит ли там кто-нибудь. Люси я о наших ночных посиделках ничего не рассказала. Во-первых, у Генри была подружка. Во-вторых, мне не хотелось, чтобы до него дошли слухи, что я снова им интересуюсь. В последнем я и сама не была уверена, поэтому не было смысла доводить это до его сведения.

Кроме того, всякий раз, когда я на работе начинала думать о Генри, что-то возвращало меня к тому, что действительно имело значение, что было важно сейчас, например к болезни отца. Мне не следовало забывать об этом, хотя у него и появилась привычка задавать мне вопросы о Генри. При этом отец понимающе улыбался. Но в последнее время все это отступило на второй план перед перспективой второй раз оказаться униженной в присутствии пятидесяти человек.

– Знаешь, – начал Элиот с напускной небрежностью, – если бы фильм выбирал я, то вступительное слово произнес бы с легкостью. Может быть, в следующий раз так и поступим?

– Нет, – хором ответили мы с Люси. Он снова стал тасовать колоду, бормоча что-то о людях, не разбирающихся в киноискусстве. Люси повернулась ко мне.

– У тебя все получится, – уверяла она меня с ободряющей улыбкой. – А если нет, то я начну делать перед тобой колесо, договорились?

Я не смогла сдержать улыбку.

– Люси, ты же в юбке.

Она тоже широко улыбнулась.

– Тем круче будет эффект.

Элиот выронил колоду, и карты полетели в все стороны. Он покраснел и, наклонившись, стал собирать их. Люси закатила глаза. Я воспользовалась возможностью посмотреть на собравшихся, чтобы, если потребуется, вовремя упасть в обморок. Огромное солнце висело у самого горизонта, расцвечивая водную гладь оранжевым и красным. Я посмотрела на часы – была почти половина девятого, время начала сегодняшнего сеанса.

– Тейлор!

Я обернулась и увидела брата, сжимающего букет цветов. Одет он был как обычно – в брюки цвета хаки и рубашку-поло, но выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок.

– Привет! – Я разглядывала пришедших – нашей семьи среди них не было. – Где мама с папой?

– Там, – указал Уоррен, и тут я увидела на песке наше покрывало. Отец одной рукой обнимал за плечи маму, и она смеялась. Почему-то рядом с нашим покрывалом стоял пустой шезлонг. Тут же расположилась семья Гарднер, и Нора с Джелси наклонили друг к другу головы, о чем-то разговаривая.

– Послушай… – Уоррен выглядел более испуганным, чем в день сдачи вступительных экзаменов. – Я нормально выгляжу или глупо? Джелси считает, что прекрасно. Что это значит?

От страха перед публичным выступлением я совсем забыла о брате и его романтических страданиях. Ничего хорошего в этом не было, ведь свидание с Венди устроила я, поэтому если бы у них ничего не выйдет или пойдет не так, как он ожидает, виноватой окажусь именно я.

– Выглядишь отлично, – заверила я брата. – Просто, гм… дыши. И если сможешь, воздержись от рассказов о том, что, где и когда изобрели. По крайней мере, на первом свидании.

– Ладно, – Уоррен кивнул в знак согласия. – Хорошо. – Я посмотрела в сторону входа и увидела Венди в белом сарафане. Обычно она заплетала волосы в косы, но теперь красиво распустила их по плечам.

– Здесь твоя Венди, – сообщила я, указывая на девушку. Она заметила меня и помахала рукой. Я сделала то же самое в ответ, пока Уоррен застыл в нерешительности.

– Иди, – подтолкнула я брата, – и дыши глубже.

– Ладно, – сдавленным голосом ответил Уоррен и пошел к входу.

А я стала снова рассматривать пришедших. Не то чтобы я искала Генри, но он был на прошлом сеансе, и я дала ему афишу, так что он знал о показе и вполне мог оказаться сейчас на пляже. Я переводила взгляд от одной группы людей к другой, а Генри все не появлялся.

Я посмотрела в сторону закусочной. Элиот, глядя на меня, постукивал пальцем по наручным часам, а Люси показывала мне поднятые вверх большие пальцы. Я поняла, что пора начинать, и дала сигнал Лиланду, который кивнул в ответ. Я прошла перед экраном и сделала глубокий вдох.

– Добрый вечер, – начала я, вероятно, довольно громко, потому что на меня посмотрело большинство собравшихся. Почувствовав, как вспотели ладони, я сцепила руки за спиной в надежде, что за это меня никто ругать не будет. – Добро пожаловать в кинотеатр под открытым небом. Сегодня мы показываем фильм «Касабланка». – Почему-то после этих слов публика зааплодировала, и это придало мне уверенности. Правда, я по-прежнему не знала, куда деть руки.

– За… хм… закусочная будет открыта первые двадцать минут. Да… а потом закроется. – Я понимала, что мямлю чепуху, но это было лучше, чем бесконечные паузы в прошлый раз. Я посмотрела на публику и нашла глазами нашу семью. Мама смотрела с улыбкой, Джелси хмурилась, как будто сомневалась в правильности моих слов. Но встретившись глазами с отцом, я вздохнула с облегчением и вдруг поняла, что надо говорить.

– «Касабланку» некоторые кинокритики называют идеальным фильмом от первого кадра до последнего, – сказала я и увидела выражение радостного удивления на лице отца. – Надеюсь, вы с этим согласитесь. Приятного просмотра! – Публика снова немного похлопала, а я поспешила к закусочной. На экране появилась старомодная черно-белая эмблема кинокомпании «WB»[16].

Через двадцать минут мы как можно тише закрыли закусочную. До тех пор я смотрела фильм, отвлекаясь на продажу содовой, мороженого и попкорна, но, как мне показалось, основной смысл происходящего на экране уловила.

Мы заперли закусочную.

– Ты останешься? – спросила Люси.

Я кивнула и посмотрела в ту сторону, где расположилась моя семья.

– Да. А ты?

Она покачала головой и зевнула.

– Пожалуй, нет. Пропущу на этот раз.

– Я тоже. – Элиот встал между нами. – Ты домой, Люси? Подвезти?

– Нет, спасибо, – сказала Люси. – Я на велосипеде.

– Отлично, – бодро ответил Элиот. – Могу проводить тебя на велосипеде.

– А ты разве не на машине? – спросила я, чувствуя, что от любви у Элиота начались нелады с логикой.