Пока мы говорили, я вспомнила, что делало нашу дружбу особенной. Генри был замечательным слушателем. Он всегда взвешивал свои слова, и я знала, что каждый ответ им тщательно продуман. Он смеялся – а это случалось нечасто – как раз когда следовало, и это заставляло меня делать все возможное, чтобы заставить его засмеяться снова. И когда он говорил о том, что его увлекало, например, о лесе, о том, как там все упорядочено, его рассказ захватывал и меня.

Час проходил за часом, паузы между нашими рассказами делались все длиннее, пока наконец не наступило долгое, но не тягостное молчание. Мы смотрели на воду. На горизонте появилась первая светлая полоска.

Тогда мы разошлись по домам. Я пробралась на кухню и оторопела, увидев, что уже пять часов. Идя к себе в комнату, я не сомневалась, что теперь с легкостью засну, но улегшись в постель, поняла, что мне чего-то не хватает. Я подошла к комоду и вернулась в кровать с игрушечным пингвином, которого посадила возле подушки.

В ту ночь я так и не заснула. В восемь часов отец пощекотал мне пятки, собираясь в закусочную завтракать, и я была этому рада. Мне казалось, что он ест меньше обычного, – даже официантка Анджела это отметила. Мы ответили на вопросы, напечатанные на подставках под тарелки. Оказалось, что отец боится кататься на американских горках и у него аллергия на имбирь. После завтрака мы забрали велосипед с того места, где я оставила его накануне вечером, а потом я сама вела машину до дома, и мама даже не запротестовала – в последнее время отец перестал водить машину. Он молча подошел к пассажирскому сиденью «ленд крузера» и отдал мне ключи с таким видом, словно в этом нет ничего необычного.

Еще с подъездной дорожки я заметила Мерфи, который начал радостно прыгать на террасе, как он поступал всякий раз при виде возвращавшегося отца. Я очень удивилась, заметив на ступеньках крыльца Дэви Кроссби. На нем, как обычно, были футболка, шорты и мокасины.

– Привет, – поздоровался отец, не без труда выбираясь из машины, и улыбнулся Дэви. Я заметила, как он тяжело оперся о перила крыльца.

– Здравствуйте, – ответил Дэви, поднимаясь с места и протягивая отцу руку для приветствия. – Меня зовут Дэви Кроссби. Я ваш сосед. Не могли бы мы поговорить?

– Конечно, – сказал отец. Глядя на обувь Дэви, он улыбнулся: – Славные мокасины, сынок. – Затем посмотрел на наш дом. – Почему тебе никто не открыл? Никого нет дома? – Дэви покачал головой, и отец вопросительно посмотрел на меня.

– Наверно, они в клубе, – предположила я, сообразив, что сегодня Джелси и мама на занятии. Когда утром мы уезжали из дома, Уоррен, что-то бормоча, выкладывал из шкафа свою одежду – он вполне мог уговорить маму съездить в магазин, чтобы перед свиданием приодеться.

– Так что, – предложил отец, – зайдем и поговорим?

– С удовольствием, – ответил Дэви. Отец открыл дверь и подхватил на руки заходившегося в радостном лае пса. Мы встретились взглядами. Я видела, что он пытается скрыть улыбку. Отец сел на свое любимое место, Дэви – напротив.

– Итак, – начал отец и почесал пса за ухом, – ваше предложение?

– Да. – Дэви приосанился. – Вижу, у вас появилась собака. – Отец важно кивнул, а я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Я мог бы ее выгуливать. – Дэви смотрел то на меня, то на отца. – Не за деньги, – пояснил он, – просто я люблю собак. А отец говорит, что завести собаку мы не можем. – Последние слова Дэви прозвучали совссем по-детски.

– Что ж, – сказал отец, выдержав паузу, и я заметила, что он еле сдерживает улыбку, – предложение интересное. Заходи в любое время. Не сомневаюсь, что пес будет рад погулять с тобой.

Дэви широко улыбнулся.

– Правда? Большое вам спасибо!

Отец улыбнулся в ответ.

– Может, начнешь прямо сейчас? – спросил он, поняв, что именно этого Дэви хочется больше всего, и с трудом поднялся со стула. Я тоже встала и пошла на кухню, делая вид, что ничего не заметила.

– Принесу поводок, – крикнула я, сняла его с крючка возле двери и вернулась на террасу. Отец опустил пса на пол, а Дэви осторожно его погладил.

– Вот. – Я подала поводок Дэви. Тот прицепил его к ошейнику, и Мерфи сразу устремился к двери – он явно хотел гулять.

– Приятной прогулки, – пожелал отец вслед удалявшимся Дэви и псу.

– Спасибо. – Дэви остановился в дверях и повернулся к отцу. – Я слышал, вы больны, – сказал он. – Очень сожалею. – Я посмотрела на отца, и сердце у меня упало, потому что он сразу помрачнел и долго ничего не отвечал.

– Спасибо, – ответила я, решив, что отец так ничего и не скажет. Дэви кивнул и вышел на подъездную дорожку. Пес бежал впереди, натягивая поводок. Я виновато посмотрела на отца. Дэви знал о его болезни только потому, что я сказала о ней Генри, но теперь я не знала, надо ли извиниться или сделать вид, что ничего не случилось.

– Это брат Генри? – спросил отец, глядя на подъездную дорожку, где Дэви и Мерфи скрылись из виду.

– Да, – ответила я. – Он ровесник Джелси.

Отец кивнул и посмотрел на меня с улыбкой – по опыту, это не предвещало ничего хорошего.

– Генри славный парень.

– Не знаю, – я почувствовала, что краснею, хоть для этого и не было причины, – наверно.

– Видел его в булочной, – продолжал отец, как будто не понимая, что терзает меня. – Он всегда очень вежлив.

– Да. – Я поерзала на стуле, не понимая, почему так краснею. Мы с Генри едва помирились, и было не понятно что отец имел виду, говоря столь двусмысленным тоном. – Принести тебе ноутбук?

– Конечно, – ответил он, принимаясь за кроссворд. Вдохнув с облегчением и решив, что тема Генри закрыта, я встала, собираясь пойти в дом за ноутбуком, чтобы отец мог вернуться к работе над своим загадочным проектом. – Знаешь… – услышала я, когда взялась за дверную ручку, обернулась и увидела, что он все еще улыбается. – Окно в коридоре наверху выходит как раз на причал.

Моя рука сжала дверную ручку.

– Вот как? – сказала я, как ни в чем не бывало, хотя, строго говоря, не сделала ничего плохого. Я не считала, что поступила плохо, выйдя в три часа ночи из дома всего-навсего на задний двор.

– Хм-м-м, – произнес отец, по-видимому, всецело погруженный в газету. Затем он посмотрел на меня и улыбнулся. – Как я и сказал, он производит впечатление славного парня.

Щеки у меня снова запылали.

– Ноутбук, – буркнула я и пошла в дом, слыша у себя за спиной тихий смех отца. Но и принеся ноутбук с дивана, где он заряжался, я, как оказалось, не могла перестать улыбаться.

– Все у тебя получится, – сказала Люси и повернулась к Элиоту, тасовавшему колоду карт. По-видимому, он был с этим не согласен, и Люси сильно ударила его по руке. – Что, не получится?

– Ай, – вскрикнул Элиот. – Я хочу сказать… хм, да. В целом все получится, и гораздо лучше, чем в прошлый раз. О нем даже упоминать не следовало, – добавил он, заметив грозный взгляд Люси, широко мне улыбнулся и поднял вверх большие пальцы рук. Снова предстоял киносеанс под открытым небом, но мои коллеги не позволяли мне уклониться от вступительного слова. Люси только что прочла книжку по саморазвитию бывшей телезвезды, которая учила читателей «бороться со своими внутренними демонами». Я видела передачи с ее участием, и мне казалось, что ее козырная карта – борьба вообще со всем подряд, но такого аргумента Люси не принимала. А раз подруга что-то решила, Элиот, как я понимала, спорить с ней не станет. Мне все же удалось взять с него обещание, что если я снова оскандалюсь перед публикой, он придет мне на помощь.