Интуиция говорила тоже что и все: «Надо успокоится и подождать». Впрочем, сердце в отчаянии билось, оставляя только один вопрос: «Как помочь Эвелине»? Майозубов с опаской вошёл в квартиру и внимательно оглядел помещение. «Они же вполне могли побывать и тут», — мелькнула настороженная мысль. Хотя на первый взгляд, всё находилось в порядке, никакого присутствия чужих людей не наблюдалось. Гений облегчённо выдохнул и направился на кухню, попить чаю и немного прийти в себя.

Казалось, что после драматичных событий бурно начавшегося дня, ничто не могло ошарашить ещё больше, однако хитромудрая логика, образующая жизнь Аристарха, относилась к своим обязанностям куда оптимистичнее и решительнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Поставив чашку на стол, отчаявшийся поэт увидел предмет, который мозг идентифицировал, как ручку или карандаш. Предмет лежал на белом листе бумаги, а под ним нежная рука Эвелины нарисовала забавную улыбку. Майозубов подумал, что та хотела отразить эмоциональное состояние и поэтому оставила смайлик, как лучик хорошего настроения в момент выхода на улицу. Это понимание добавило тёплой грусти и боли. Аристарх взял оставленную вещицу, желая написать имя возлюбленной и тут же понял, что это вовсе не ручка или карандаш, а тест на беременность, а две полоски не оставляли сомнений, что он будущий отец.

Глава семнадцатая. Отчаяние.

Поэт растерянно сидел на кухне, пережёвывая самое неприятное состояние своего бытия, осознаваемое всё больше и больше — одиночество. Он практически никогда, если не считать Берлина, не испытывал ничего подобного, так как всегда был настолько самодостаточен, что даже не мог помыслить, что такая несуразная вещь в принципе может волновать. Мысли о предстоящем отцовстве дополнительно нагружали психику, ведь теперь приходилось беспокоиться не только за Эвелину. Впервые в жизни гений чувствовал, что существует нечто-то куда более важное, чем поэзия и сейчас, именно это казалось тем настоящим, для чего следует жить. Угнетало и то, что он совершенно не понимал, что делать. Хотелось бежать, спасать, но куда бежать и что предпринимать, в данном конкретном случае, оставалось непостижимой загадкой.

По идее Эвелину хотели использовать спецслужбы, а их цели оставались пугающе неизвестными. Однако, присутствовало понимание того факта, что причинение вреда девушке, по крайней мере пока, не входит в планы похитителей, но кто же знает, что на самом деле они сделают, для них человек — просто инструмент для достижения цели.

Аристарх всегда считал, что поэт — существо эмоциональное, подверженное импульсам, настроению, склонности к ярким жестам и непреодолимой тягой к наслаждаться жизнью, но сегодня он искренне старался быть расчётливым стратегом, нежели нелогичным романтиком. И если о Майозубове, как о поэте, можно сказать, что тот — гений, то, как о стратеге лучше умолчать, ибо эта часть натуры использовалась настолько редко, что уместно употребить только один термин — впервые. Поэтому единственное, что смог придумать ищущий выход из ситуации молодой человек — поехать к дому Эвелины, что, конечно же, более всего походило на пресловутую соломинку, за которую хватается утопающий, чем на что-то хоть сколько-нибудь разумное. Однако, находиться дома и беспрестанно страдать казалось куда худшим выбором. Рука потянулась к тетрадке для стихов, где поэт записал всплывшие в сознании строки:

Впереди пелена, позади пелена,

Душит страх петлёй неизвестности,

Одиночества боль — крепостная стена,

Наполняет мраком окрестности.

Ни уйти, ни сбежать, ни покой обрести,

Пульса стук, гулким громом разносится,

А в душе пустоты омертвляющий лик

Улыбаясь, презрительно косится…

Иногда надо принимать решение и совершать нечто такое, что хоть как-то изменит положение дел, борясь за то, что считаешь действительно важным. Ситуация, сложившаяся в настоящий момент, не предполагала действий, но Аристарх не мог сидеть на месте. Требовались поступки и не важно какие, главное — двигаться, поэтому отчаявшийся поэт, отбросив нудную логику и сомнения, поехал к дому Эвелины. Можно посчитать такое решение слишком романтичным и абсолютно глупым, но другого Майозубов просто не мог принять, ведь, в конце концов, он не работник спецслужб, а обычный человек и им руководит понятное желание приблизиться к тому, что хоть немного напоминает о любимой.

Современная американская культура породила множество супергероев: красивых мощных и успешных. Приятно смотреть фильмы про то, как те сражаются и побеждают зло, однако, в реальной жизни всё иначе, а инфантильное поколение, взращённое на этих гиперболизированных образах, бережёт свои упитанные задницы, предпочитая оставаться в тени и безопасности. Посему получается, что разрекламированные в кино супергерои — всего лишь пустая попытка потешить трусливое эго и не более. Впрочем, Россия вовсе не земля пресловутых Бэтманов и прочей надуманной мути. Россия — отдельное сакральное место, где ещё рождаются по-настоящему сильные люди, которые, возможно, не особо яркие внешне, не обладают уникальными суперспособностями, но вполне готовы к реальному подвигу только потому, что умеют любить и сострадать.

Аристарх стоял во дворе дома Эвелины, грустно смотрел на знакомый подъезд и старался быть, как можно менее заметным, он понимал, что в этой игре его личность слишком узнаваема, причём каждой из противостоящих команд, и всё же, несмотря ни на какие трудности, хотелось быть вовлечённым в процесс по спасению любимой девушки. Майозубов старался действовать максимально аккуратно, чтобы случайно не нанести вред. Поэт почему-то решил, что раз американцы похитили Эвелину, то наверняка захотят утащить и её маму, такая логика виделась вполне оправданной и давала небольшую надежду за что-то зацепиться. Но, если подумать, очень вероятно, они это уже сделали. Впрочем, гадать тут совершенно бесполезно, да и страшно признать, что напряжённое сидение во дворе может стать абсолютно бессмысленным.

Поэт, вздохнув, расположился на низкой, покрашенной в зелёный цвет железной оградке и, рассматривая каждую мелочь пространства, пытался придумать хоть что-то, что могло бы помочь. Аристарх выбрал довольно удобное место, где, как ему казалось, он прекрасно сливался с пейзажем, и при этом хорошо видел подъезд возлюбленной. В голове, как весенние мухи ползали несвязные мысли и рождались стихи, которые совершенно не хотелось ни записывать, ни запоминать. Спустя шесть часов утомительного и абсолютно бесполезного ожидания, пришли аккуратные, но настырные сумерки и постепенно перекрасили двор в тёмно-серый цвет, отчего дальнейшее присутствие во дворе приобрело пугающий привкус странности и даже некоторого сумасшествия.

Майозубов глянул на часы смартфона и решил, что минут через десять обязательно встанет и пойдёт домой и он бы точно так и сделал, но, к его невероятному удивлению, в этот же самый момент, во двор въехала машина. Автомобиль не показался знакомым, но что-то привлекло уставшее внимание и заставило