Церемония награждения победителей конкурса школьных театров не идет ни в какое сравнение с нашей премьерой.

— Думаешь, все папы делают миллион снимков?

— Скорее всего, — говорит Лидия. — Мой так точно. Только я думала, он это мне назло.

— Да ладно вам, девчонки. — Отец смотрит на нас поверх фотоаппарата. — Не усложняйте. Разве плохо, что я хочу запечатлеть такой важный вечер? Давайте, еще несколько кадров.

Я громко вздыхаю. Сегодня я на каблуках, уже где-то с полчаса, и у меня отваливаются ноги. После я выскажу все тете Камиле — это была ее идея.

— А я даже рада, что отец не обращает на меня внимания, — бурчит Клавдия, двигаясь ко мне поближе. — И мне не надо вот это вот все терпеть.

— Улыбаемся!

Я нарочно моргаю.

— Будете так много щелкать — всю память забьете, — замечает Лидия, моя всегда готовая прийти на помощь подруга. Как обычно, она выглядит лучше меня: в своем красном платье и с собранными в пучок волосами она похожа на принцессу. — Доктор Гарсия, вы тогда не сможете фотографировать саму церемонию.

— Не подсказывай, — ворчу я, разглаживая руками платье. Я чувствую себя неуютно, потому что платьев не носила с восьмого класса. — Я надеялась, он тут поснимает, и всё.

— Ну уж нет! — из соседней комнаты отзывается папа. — Вы возьмете все премии, а мы задокументируем каждое мгновение.

— Тогда не забудь скинуть фотки на комп, — говорю я, спускаясь по лестнице к отцу. — А то я тебя знаю, вот так встретим Лина-Мануэля Миранду, и ты не сможешь нас с ним сфотографировать, потому что карта памяти забита.

В этом году мы проведем в Нью-Йорке все лето. Как я давно этого ждала… Мы едем «навестить родственников», но я уверена, что смогу уболтать Дейва сводить меня, куда я захочу. Жду не дождусь, как затащу его на Бродвей.

— Очень смешно, — хмурится отец. — Тогда я на телефон сфотографирую.

— Но разве твой телефон сможет «задокументировать» всё в хорошем качестве?

— Симона, — говорит Клавдия. На ней блуза, похожая на смокинг, и брюки. Я почти жалею, что не последовала ее примеру. — Твой папа же терпит все твои причуды, вот и ты отстань от него.

— Спасибо, Клавдия. — Отец делает паузу. — Причуды?

Звенит звонок, отдаваясь эхом по всему дому. Отец идет к двери, но я хватаю его за руку и улыбаюсь.

— Я открою, пап, — говорю я. — А ты еще сделай парочку фотографий Лидии с Клавдией.

— Отлично! — кричит мне вслед Клавдия. — Уже нас бросаешь.

— Ничего подобного, — возражаю я, открывая дверь. На пороге стоит Майлз, снова в своей лакроссовской футболке. — Чувак, если б я знала, что ты придешь в этом, я бы так не выряжалась.

— Вообще-то я собирался переодеться. — На его губах снова появляется дурацкая ухмылка. Он дергает за лямку у себя на плече, и я замечаю огромную сумку у него за спиной. — Мадам режиссер не против?

— Валяй. — Я закатываю глаза и, когда отец на нас не смотрит, чмокаю Майлза в щеку. — Можешь переодеться в моей комнате. У меня как раз для тебя кое-что есть.

— Подожди, у вас что, нет правил по поводу мальчиков в гостях? — спрашивает Лидия, складывая руки на груди. — По-моему, вас нельзя оставлять одних.

— Я тебя ненавижу, — проходя мимо, шиплю я. — Надо будет напомнить твоему папе, чтобы он тебя пофотографировал на выпускном. Мы ему позвоним.

— Не вздумай! — Она испепеляет меня взглядом.

— Правильно, Лидия. — Отец вскидывает бровь. — Симона, дверь не закрывай.

— Пап, он же будет переодеваться!

— Ну тогда и нечего тебе там делать.

Я вздыхаю и тащу Майлза за собой вверх по лестнице. Он смеется, когда я заталкиваю его в свою комнату и оставляю дверь чуть-чуть приоткрытой.

— Ну так что, мне переодеваться? — спрашивает он. — А то я могу устроить тебе небольшое шоу, если хочешь.

Я стараюсь не краснеть — наверняка без толку — и скрещиваю руки на груди.

— Угу, в этом на церемонию награждения ты точно не пойдешь. — Я шарю в шкафу, пытаясь найти приготовленный для него подарок. — Отец, наверно, появится здесь с минуты на минуту.

— Подожди, а это что такое?

Я разворачиваюсь и вижу, что он держит в руке мой вибратор. Я таращу глаза от удивления. Я его обычно держу под подушкой. Подумать даже не могла, что он туда полезет. Вот теперь мои щеки точно пылают.

— Майлз! — Я пытаюсь выхватить вибратор, но Майлз лишь задирает руку еще выше. — Это не для тебя. Это личное.

— Ну еще бы. — Он с ухмылкой его рассматривает. — Сколько тут разных режимов?

— Ах ты! — Я ударяю руками по бедрам. — Я собиралась тебе кое-что подарить, пока не зашли родители, а теперь хрен.

— Подарок? — Его брови ползут вверх, но он по-прежнему держит вибратор высоко над головой. — За что?

— Не знаю. — Я отступаю назад и снова поворачиваюсь к шкафу. — По-моему, сегодня особый день.

— Правда? Кажется, я забыл.

Я смотрю на него в упор. Он ухмыляется.

— Ну не хочешь подарок, и ладно. Проехали, — отворачиваюсь я. — Юбилеи все равно для старперов, да и прошло-то всего три месяца.

— Да я шучу. — Он прижимается к моей спине. — Ты красивая.

— Спасибо, — говорю я, вытаскивая коробку. — Ты тоже иногда ничего.

Он плюхается на кровать и бросает вибратор на подушку. Это так странно. Сколько раз я здесь сидела и разговаривала с Майлзом, думала о нем…

— Э-э, может, не надо на моей кровати-то сидеть? Я тут… кое-чем занимаюсь.

— О да? — фыркает он. — С вибратором?

— Я не обязана тебе все рассказывать.

— Подожди. — Он открывает сумку. — У меня для тебя тоже кое-что есть. Хоть юбилеи и для старперов. Это тебе на удачу.

Он бросает мне темно-бордовый сверток, и моя коробка валится из рук на пол. Я испепеляю его взглядом, но он и глазом не ведет.

— Ну ты и жопа, — бурчу я, разворачивая сверток. Внутри черная толстовка с золотым логотипом «Гамильтона» по центру. — Ладно, честно говоря, мне очень нравится. Теперь у меня будет своя счастливая худи, и какая же она крутая!

Я натягиваю ее через голову и застреваю на полпути.

— Блин, — бормочу я, — теперь прическу испортила.

— Да все нормально, — утешает он. — Ты всегда хорошо выглядишь.

— А ты романтик, — говорю я, хотя сама не лучше.

— Возможно, — парирует он. — Чего ты там уронила?

Я смотрю на коробку. И прыскаю со смеху.

— Ты чего?

— Ничего, — говорю я. — Там презервативы. Я купила четыре вида: обычные из латекса, светящиеся в темноте, со вкусом черники и с многообещающим названием «Яркий оргазм».