отпечатки, передадим вам. Вы что-то трогали в его комнате?

– Нет, пыталась разбудить его и больше ничего – грустно улыбнулась женщина. – Я видела и письмо, и записку, но не трогала их. Если у вас нет больше вопросов, то я, пожалуй, поеду домой.

– Простите, но у меня есть еще один вопрос, кто наследует имущество?

– Не знаю, но думаю жена сына, больше некому. Все умерли.

– А где она? Ей как-то можно позвонить?

– Она преподает в Высшем балетном училище и сейчас, наверное, на работе, это, кажется, на третьей Фрунзенской улице. Она поздно заканчивает, бывает и в одиннадцать приходит. По крайней мере, так Олег говорил. – На последних словах она не удержалась и тихо заплакала. – Простите меня, все навалилось сразу, смерть мальчика и Олега, но я его понимаю, я бы тоже, наверное, не выдержала. А потом вы наверняка не знаете, Олега оклеветала одна студентка, и его попросили с преподавательской работы уйти. Если бы не смерть Федора и внука, он это пережил бы, а так у него же ничего не осталось, да и никого.

– То есть это доведение до самоубийства?

– Можно и так сказать, тех, кто убил Федора и еще не родившегося ребенка, я про него говорила, когда про внука сказала, уже арестовали, суд только будет.

– Хорошо, я узнаю, кто занимается этим делом, и сообщу о смерти Олега Петровича.

На этом они расстались, Маргарита Викентиевна уехала к себе на дачу, а полицейские остались ждать Сашу. Следователь, который говорил с Марго, чтобы не терять времени, принялся звонить и выяснять, кто ведет дело об убийстве Федора. Пока он разговаривал, раздался звонок в дверь, а потом загремели ключи. В квартиру вошла тоненькая девочка, больше похожая на подростка, чем на взрослую женщину. Только разглядев темные тени под глазами и горькую складку губ, следователь догадался – это и есть вдова Федора.

– Мы вас ждем.

– Еще что-то случилось? – равнодушно поинтересовалась девушка. – Вы ведь из полиции, да?

– Мы ждем вас, чтобы отвезти к вашим родным. Отец вашего мужа умер, куда вас отвезти?

– Он сам умер или ему помогли?

– Нет, он оставил записку, у вас нет какого-либо письма, чтобы мы не перерывали весь дом.

– Посмотрите в кабинете, это та комната, где он жил.

– Вы очень спокойно восприняли такую печальную весть, вы недолюбливали его?

– Он был очень хорошим человеком и сына вырастил хорошего. Мне его жаль, но чего-то подобного я ожидала. Когда у человека ничего не остается, он умирает, так и Олег Петрович. Я домой поеду, вам адрес написать?

– Напишите, но если хотите, мы вас отвезем.

– Все равно, я очень устала и физически и морально, а тут все напоминает о недавнем счастье. Простите, но либо вы меня сейчас же отвезете домой, либо я уеду сама. Не могу тут находиться! – Последние слова, Саша почти выкрикнула и следователь понял, что женщина находится в состоянии глубокого стресса и с трудом держит себя в руках.

Он быстро отдал распоряжение и один из оперативников, немолодой дядька, взял Сашу за руку, как маленькую, и вывел из квартиры.

Георгий

Отодвинув все мысли о смерти Федора на второй план, он сосредоточился на нападении на Попова. Потом позвонил своему приятелю-компьютерщику и спросил:

– Я слышал, есть такая программа, она помогает распознать человека, даже если он переодет. У тебя случайно не завалялась где-нибудь?

– Совершенно случайно завалялась. Что тебе надо? Хочешь, чтобы я узнал, как выглядит девица без макияжа?

– Арс, я серьезно, тут у нас появилось подозрение, что в местах преступлений болталась одна и та же девка. Но она постоянно переодевается, надевает парики, по-разному красится, возможно, у нее есть разные цветные линзы. Короче, я сейчас приеду, привезу две записи, попробуй с ними что-то сделать.

– А мою основную работу кто будет делать? Ты, что ли?

– Я тебе хорошо заплачу, ты же меня знаешь, не кривляйся пожалуйста, дело серьезное.

Георгий приехал к Марку Арсеньеву через полчаса. Тот сидел, откинувшись на спинку стула, и через наушники слушал музыку. Зная заранее, что стучаться не стоит, Георгий вошел в комнату и, не слишком церемонясь, стянул с приятеля наушники. Тот ошалело посмотрел на него, но тут же собрался и, сделав озабоченное лицо, уставился в монитор.

– Если ты думаешь, что я не понял, как сильно ты «занят», не трудись. Сказал, заплачу, значит заплачу. Вот тебе записи, вечером заберу, постарайся все закончить до вечера.

– Эй, ты хоть пальцем ткни, кто тебя интересует.

– Точно, прости, вот эта деваха, кажется, и на другой записи есть. Только уже в другом прикиде. Сейчас покажу, – он поставил вторую запись и вновь показал на подозрительную женщину.

– Ну ты даешь, так женщине положено быть всегда разной! А вообще-то я и так вижу, что тут и тут один и тот же человек, – расплывшись в широкой улыбке, проговорил Арс. Он вообще был на редкость улыбчив, его внешность никак не вязалась с тем, чем он занимался. Рыжие вихры торчали как у хулиганистого мальчишки, рот вечно раздвигался в озорной улыбке. А на вздернутом носу ярко проступали веснушки, и вообще, он весь был какой-то мультяшный, будто оживший и повзрослевший герой сказки о Карлсоне. Из-за несерьезной внешности дядя Георгия не хотел его брать на работу, но племянник уговорил и Мезенцев старший ни разу не пожалел о своей доброте. В настоящий момент Арсеньев работал уже несколько лет. Он точно помнил, кому обязан хорошей работой, но в силу своего неугомонного характера никак не мог без глумливых шуточек.

– Гош, а девка-то ничего, стройная!

– Сто раз просил меня так не называть, – досадливо проговорил Георгий. – Ты меньше на ее ноги пялься, работу свою сделай побыстрее, и будет тебе счастье.

– Это ты про какое счастье? – наивно распахнув глаза, спросил Марк.

– Это я про денежный эквивалент его, давай, работай, болтун! Все, Марк, у меня еще дел куча.

Дальше путь Георгия лежал в полицейское управление, а точнее, в архив, где несколько лет назад он завел знакомство с главным человеком в этом архиве. Ну не совсем с главным, а с заместительницей начальника архива. Даме той было лет сорок пять – сорок семь, и она не теряла надежды вновь выйти замуж. Конечно, Георгия она не рассматривала как потенциального мужа, она знала, что тот женат, но питала к нему, тем не менее, слабость. Уж очень красив был мужик. Евгения Павловна, так звали женщину, была дамой мечтательной, так почему бы и не помечтать о таком!