выглянуть наружу, но она этого не сделала, а прошла на кухню и, не найдя там никого, принялась готовить завтрак.

Через некоторое время вернулась Маргарита Викентиевна и привела Басю.

– Что это так холодно? – спросила женщина еще из коридора.

– Я думала, это вы открыли, а где Олег Петрович?

– Вроде в институт уехал, во всяком случае, так сказал. А ты ничего не слышала?

– Нет, упала вчера, как провалилась в колодец. Ни звука не слышала, – сказала Саша, выглянув в окно, но во дворе все было тихо, только качели слегка поскрипывали под весом мужчины, на них сидевшем. – Давайте позавтракаем, что ли. Если никто больше не желает присоединиться, Маргарита Викентиевна, вы меня слышите?

Женщина как-то странно посмотрела на Сашу и нехотя кивнула головой.

– Ну что же, давай завтракать.

В это время прозвенел дверной звонок, Баська грозно рыкнула на дверь, но даже не попыталась встать со своего места.

– Пойду, открою, а ты заметила, что собака не ест ничего уже несколько дней, только пьет воду?

– Правда? Я и не видела, видно, по Феде тоскует.

– Саш, давай поговорим серьезно, пока Олег не вернулся. Ты вообще понимаешь его состояние? Конечно, тебе тоже нелегко пришлось, но его потеря слишком велика. Ты будь с ним поласковей, – она замолчала, отпирая дверь, – потом продолжила, впустив в дом Георгия, который пришел навестить их и спросить, не нужно ли чего-нибудь: – Он теперь совсем одинок, друзья не в счет, мы чужие люди для него, может, только ты сможешь ему немного помочь.

– Вы об Олеге Петровиче? Я тоже помогу, хотя понимаю, я еще более чужой для него. Еще надо Стаса попросить, пусть почаще бывает тут, ну и вас, конечно, Маргарита Викентиевна.

– Вы давно с Федей дружите? Я про вас даже не слышала от него, впрочем, я мало с ним разговаривала, только когда работали вместе.

– А мы с ним воевали вместе, – проговорил Георгий. – Только недавно случайно встретились. Жаль, недолго нам пришлось общаться.

– Вы расскажите об этом Олегу Петровичу, ему теперь все, что касается сына, будет важно.

– Так он знает о нашей встрече.

– Нет, вы расскажите, как воевали, как дружили, можете даже приврать, лишь бы Федор в ваших рассказах был героем.

– Так он и правда был героем, вы разве не знали? У него две награды, причем обе вполне заслуженные. А разве он не рассказывал об этом?

– Насколько я знаю, он вообще о том времени мало говорил, Олег считал, что со временем сам расскажет, но, как видишь, не успел. Ты знал, что Олег его воспитывал с четырех лет?

– Разве Федор не его сын? – с удивлением воскликнула Саша.

– Он мой сын, мой и Тамары. – Входя в гостиную, сказал Ямпольский.

Никто не услышал, как он вошел и когда он остановился в дверях, почти закрыв собой весь дверной проем, стало видно, насколько он постарел и похудел за эти дни.

– Марго, если хочешь, можешь рассказать молодым людям всю историю, я отправляюсь в душ и спать.

– Погоди, ты же ничего не ел со вчерашнего дня, Олег, так нельзя. – И без паузы спросила: – Ты был в институте?

– Нет, и не собирался. Все, Рита, не мешай мне сейчас, я сказал, в душ и спать.

Маргарита хотела спросить его, где же тогда он был все утро, но вдруг поняла где. Ему действительно сейчас не интересен никакой институт, он ездил навестить могилы тех, кого всю жизнь любил.

Георгий послонялся еще немного по квартире, но поняв, что Ямпольский теперь не скоро встанет, попрощался и уехал по делам. Через некоторое время уехала и Саша, у нее сегодня были и дневные, и вечерние занятия. Марго осталась наедине со своими мыслями. Она позвонила сыну, справилась о своей собаке, которую оставила на сына и невестку, потом позвонила своей старой подруге и наконец своему ангелу-хранителю, как она называла Елизавету Сергеевну. Поговорив со всеми, женщина занялась обедом, хотя была вовсе не уверена, что он кому-то нужен. Приготовив обед, она тихонько заглянула в комнату Олега Петровича, решив, что если тот не спит, она заставит его пообедать. Но Ямпольский спал, отвернувшись к стене, и, по обыкновению, укрывшись с головой одеялом.

Марго никак не могла решиться уехать из дома Ямпольского, она очень боялась оставить его одного, затем, решив поговорить с ним сегодня же вечером, она тоже прилегла на диван и неожиданно уснула. Сказались несколько бессонных ночей, когда после похорон Федора ей удавалось поспать лишь урывками.

Когда она проснулась, за окном были сумерки. Взглянув на часы, Марго с удивлением увидела, что те показывают пять часов. Прикинув, сколько же она проспала, женщина отправилась будить Олега Петровича. Но на стук в дверь никто не отозвался, тогда она заглянула в комнату и увидела его лежащим в той же позе, как и несколько часов назад. Тихо подойдя к нему, Марго тронула его за плечо, надеясь разбудить. Но Ямпольский не пошевелился, тогда она потрясла его посильнее, потом окликнула и наконец перевернула на спину, уже понимая, что сейчас увидит, но все же надеясь ошибиться. Глаза человека были закрыты, лицо абсолютно спокойно, только бледность, покрывавшая это лицо и полное отсутствие пульса, говорили сами за себя. Олег Петрович был мертв. Трясущимися руками Маргарита вызвала «Скорую помощь» и полицию. В этот момент она увидела на письменном столе, заваленном старыми чертежами, письмо, адресованное, очевидно, ей. Рядом была стандартная записка с просьбой никого не винить в его смерти. Она ничего не стала трогать, просто вышла из комнаты и уселась на диван в ожидании врачей.

Через некоторое время, почти одновременно, приехали «Скорая и полиция». Довольно толково объяснив произошедшее, женщина проводила глазами тело, которое вынесли из дома, и только тогда спросила полицейского, заполнявшего какие-то бумаги:

– Скажите, он с собой покончил или просто умер?

– Почему он должен был не просто умереть от старости? У него были причины желать смерти?

– Он на днях потерял единственного сына, незадолго до этого жена сына была избита, ранена и у нее случился выкидыш и наконец он лишился работы из-за клеветы. Мне кажется, это были достаточные причины, чтобы почувствовать свою ненужность.

– А собственно говоря, вы-то кем ему приходитесь?

– Никем, я последние дни жила тут только для того, чтобы помочь Олегу. Мы с ним старые друзья, знакомы много лет, и его сына я тоже хорошо знала. Вот мой адрес и телефон, если будут вопросы, звоните. Вы позволите мне забрать то письмо, которое он адресовал мне?

– Пока нет, но как только снимем с него